– Брюки готовы, – сообщила Оксана и вдруг напряглась. – А куда это ты собрался? Подружку завел? Быстрый же ты… А я то дура вещички тут наглаживаю! Гад!

Федор снял удлиненные светлые шорты и взял брюки.

– Да, гад, – равнодушно произнес он. – И предлагаю разбежаться по-хорошему. Зачем я тебе такой плохой нужен?

Оксана свела брови на переносице, демонстративно села в кресло и мертвой хваткой вцепилась в подлокотники. Сколько сделала, сколько запланировала, о свадьбе мечтала, сдуру сболтнула об этом Нинке с двенадцатого этажа, и что же получается – не нужна? Свободна? Мало того что весь подъезд теперь умрет со смеху, Нинка-то уж точно всем новость растрепала, так еще и опять в девках оставаться, опять искать, опять надеяться… Ну уж нет!

К тому же Федор не просто мужчина, он ее Мечта! Именно такого мужа Оксана хотела всю свою жизнь – сильного, властного, неукротимого. Ей должны завидовать! Обязательно! Выйдя замуж за Федора, она бы этим уж точно заткнула рот сплетницам и злобным подружкам. А что теперь? Какая-то молоденькая вертихвостка обогнала ее? И когда только успела! Где он с ней познакомился? Нет! Нет! И еще раз нет! Нельзя быть дурой и нельзя сдаваться. Пусть Федор видит, как он ей нужен, как она его ценит и хочет, а там, глядишь, и поймет, где счастье зарыто. Одумается!

– Я никуда не пойду. Отправляйся по своим делам, а я посижу здесь, подожду твоего возвращения. Приберусь в квартире, сготовлю ужин. Хочешь жареную рыбу или мясо, запеченное с луком? – Оксана закинула ногу на ногу и мило улыбнулась, будто они не ссорились. – Ты вернешься, поешь, и мы еще раз обсудим наши отношения.

Федор секунд пять размышлял: аккуратно выставить Оксану за дверь или все же попытаться достучаться до разума? Портить настроение перед встречей с Поляковым ему не хотелось, к тому же он опаздывал к назначенному времени. Частично смирившись с ситуацией, Федор ответил:

– Вернусь часа через три, надеюсь, ты уже уйдешь к себе… Дверь просто захлопни.

Как только Федор ушел, Оксана сразу же метнулась на кухню. Оценив обстановку: несколько грязных чашек и ложек, плита, далекая от идеального состояния, пыль на телевизоре и подоконнике, посеревший тюль, – она неторопливо надела фартук и активно принялась за уборку.

– Никуда он от меня не денется, – подвела итог Оксана, вытирая со стола.

Она прошлась с пылесосом по комнатам, отдраила ванну, балкон и замерла посреди гостиной с тряпкой в руках.

«Все равно я скоро стану хозяйкой этой квартиры. Так что ничего страшного, если ознакомлюсь с моим будущим имуществом немного раньше намеченного срока», – весело подумала Оксана и, сгорая от любопытства, начала «обыск».

Нетерпеливые руки побывали почти во всех ящиках, пробежались по полочкам, юркнули в карманы пиджаков и брюк, но ничего интересного обнаружить не удалось. Показалось, будто Федор стер свою прежнюю жизнь, уничтожив бумаги, фотографии, письма и все, что могло напомнить о давно ушедших днях.

«Интересно, где он шатался полтора года?.. И не связано ли его отсутствие с женщиной?»

Сейчас все мысли Оксаны были направлены только в одну сторону – кругом мерещились смазливые соперницы. Поверить в то, что Федор не хочет с ней встречаться по каким-либо другим причинам, она не могла.

В низкой пузатой вазе лежала связка ключей.

– Это, наверное, запасные от квартиры, – обрадовалась Оксана и устремилась к двери проверять.

Ключи к замкам подошли.

«Ладно, сейчас я уйду, зачем раздражать Федора, но отныне буду контролировать его жизнь. Можно, пользуясь его отсутствием, заглядывать в квартиру с проверками: не завел ли кого-нибудь, чем занят и вообще…»

Сунув ключи в карман короткого цветастого халата, Оксана захлопнула дверь и направилась к себе – довольная улыбка с лица не сходила до вечера.

* * *

Он плохо спал, с равнодушием взирал на еду, худел, забросил работу, привыкал к перепадам настроения и тем не менее был счастлив. Непередаваемо счастлив. Ольга. Стоило подумать о ней, как сердце начинало приятно побаливать, воспоминания накрывали волной, беспокойство и смятение поднимали с кресла и заставляли вышагивать по кабинету. Еще три с половиной года, и стукнет пятьдесят, а он, точно школьник, влюбившийся в одноклассницу, радуется пустякам и приходит в восторг от любой мелочи. Погода замечательная вне зависимости от того, идет дождь или нет, пробки на дорогах не раздражают, наоборот, дают возможность лишний раз подумать об Ольге. Мир прекрасен, и все в нем удивительно сочетаемо и сказочно волшебно. Бред, конечно, но волшебно.

Дмитрий Григорьевич Поляков только после интимного вечера с Ольгой наконец-то прочувствовал жизнь. Прожитые годы показались пустяком по сравнению с тем, что еще предстояло прожить. Он даже стал бегать по утрам. Купил спортивные трусы, красную майку с номером на спине и белые кроссовки с синими полосками по бокам. Вперед, вперед к светлому будущему!

Дмитрий Григорьевич не надеялся на продолжение отношений, он молился об этом. Но даже если Ольга больше никогда не захочет приблизить его к себе, ну так что ж, все равно он счастлив и всегда будет благодарен ей за подаренный вечер.

Пожалуй, только одно мучило душу, только одно терзало и омрачало минуты, часы и дни: он никак не мог помочь женщине, которую так страстно любил, никак не мог вынуть из ее сердца тревогу…

– Дмитрий Григорьевич, к вам мужчина. Федор Рябов. Говорит, вы его ждете.

– Да-да, пригласи. – Поляков, борясь с городским шумом, прикрыл окно, опустил жалюзи и посмотрел на Зиночку. Она стояла неподвижно, будто не слышала слов начальника. – Я же сказал, пригласи.

– Просто хотела предупредить, что он вылитый бандит, взгляд такой злой… Как в болото затягивает.

Поляков уже подустал от комментариев Зинаиды. Была у нее отвратительная привычка обсуждать всех клиентов, курьеров, сотрудников и гостей. В минуты раздражения Дмитрий Григорьевич даже подумывал уволить Зиночку, к чертовой матери, но потом остывал и приходил к выводу, что это его придирки. Идеальных секретарш не существует, а один маленький минус вовсе не является катастрофой. «Несколько маленьких минусов», – поправил себя Поляков.

– Он имеет право выглядеть так, как ему вздумается. Внешность человека еще ни о чем не говорит, – резко произнес он.

Дмитрий Григорьевич много чего хотел добавить к сказанному, но сдержался. Не говорить же Зиночке, что иной раз она напоминает женщину самой древней профессии, особенно в розовой плиссированной юбке, с трудом прикрывающей трусы, и абсолютно прозрачной блузке кремового цвета. Но зачем огорчать Зиночку? Промолчал, опять промолчал.

«Не хочу сегодня ругаться, – подумал Поляков. – Скажу ей завтра, чтобы одевалась поприличней».

– Ходят все кому не лень, – буркнула секретарша под нос. – Кофе принести?

– Да, пожалуйста.

Зиночка выпорхнула в приемную, а в кабинет вошел высокий, широкоплечий мужчина с бритой головой и мощной шеей. Его взгляд – сильный и уверенный – сказал Дмитрию Григорьевичу о многом. «Этот справится с любым делом, – пронеслось в голове. – И везде-то тебе, Зиночка, бандиты мерещатся».

Кепочкин позвонил Полякову пару дней назад – старый добрый приятель, готовый в случае проблем поддержать участливым словом или прийти на помощь. Иннокентий попросил позаботиться о новом знакомом, добавил пятнадцать «пожалуйста», «прошу тебя, мой друг» и столько же «благодарю». На какое место пристроить Федора, Поляков особо не думал – работы навалом, куда-нибудь приткнуть не проблема. Но сейчас, внимательно оглядев вошедшего мужчину, проанализировав «за» и «против», он почти сделал выбор.

– Добрый день, проходите. – Поляков жестом указал на стул. – Иннокентий Петрович мой давний приятель, и я с радостью помогу вам.

– Спасибо, – раздалось в ответ.

Дмитрий Григорьевич почувствовал, как Федору неприятно устраиваться «по блату», но, видимо, обстоятельства были сильнее принципов.

– Кажется, у вас юридическое образование?

– Да, но я мало что помню.

– Предпочтения в работе есть?

– Нет, на данном этапе меня интересует любая разовая работа.

Поляков кивнул, подошел к книжному шкафу и продолжил разговор. Задавая всевозможные вопросы, не слишком-то связанные между собой, он привычно прощупывал малознакомого человека и делал выводы. Его горячо любимый университетский преподаватель много лет назад говаривал: «Кидайте мозг собеседника то в одну сторону, то в другую и смотрите – выплывет человек или нет». Федор Рябов не только выплывал, но и, похоже, был знаком с этой методикой – он сохранял спокойствие, сдержанно улыбался, один из вопросов сначала вывернул наизнанку, а затем перечеркнул.

– Чем занимались последнее время? – Поляков поймал себя на мысли, что спрашивает уже не автоматически, Рябов стал ему интересен. Присутствовало в нем что-то… Дмитрий Григорьевич не смог подобрать нужного слова, сел в кресло и сцепил руки перед собой.

– Жил в тайге. Охотился, – ответил Федор.

– Охотился… – тихо повторил Поляков. Да, перед ним действительно сидел охотник, привычно наводящий взглядом мишень на каждый предмет. «Спасибо, Иннокентий Петрович, подсобил, очень кстати. Только откуда у тебя, астронома, дружки-то такие?» – Когда вернулись?

– Дней десять назад, – ответил Федор, вскользь изучая обстановку. Он расслабился и почувствовал себя в кабинете Полякова вполне комфортно. «Нужно было надевать джинсы и футболку».

– Где живете сейчас?

– По месту прописки, – произнес Федор и добавил: – Я родился и вырос в Москве.

– Сколько вам лет?

– Тридцать шесть.

– Я бы хотел взглянуть на ваш паспорт.

– Да, конечно. – Федор достал из кармана сумки паспорт и протянул его Полякову. Тот пробежал глазами по страничкам и отдал документ Зиночке, зашедшей в кабинет с подносом и двумя чашками ароматного кофе.

«Блюдце с печеньем она не принесла из-за Рябова, – догадался Поляков. – Не желает кормить бандитов».