– Нет, последние десять лет я занимался делами, не связанными с юриспруденцией, – ответил Федор, глядя, как гость отдирает пригоревшие корки со дна глубокой сковородки. Работать на адвоката? Бред. Да и какие к черту собеседования…

– Это неважно, – отмахнулся профессор, – Поляков сам решит, что вам поручить. Жаль, вы не наслышаны о его успехах, поверьте, грандиозный человек, умница.

Иннокентий Петрович пустился восхвалять друга на все лады. Федор, слушая оду вполуха, отодвинул тарелку, встал и подошел к окну. Короткая тюлевая занавеска задрожала от его дыхания. Из подъезда вышла Оксана и, с опаской оглядываясь по сторонам – не поджидает ли ее выставленный за дверь бывший муженек, – направилась в сторону метро.

– …я оставлю вам номер телефона и сам позвоню Дмитрию Григорьевичу, чтобы он ожидал вас, – донеслось до Федора. Обернувшись, он увидел сверкающую чистотой раковину, вытертые столы, тарелки стопочкой, аккуратно сложенное полотенце и искренне счастливое лицо профессора.

– Хорошо, – ответил Федор. Бывший муж любовницы устраивает его на работу, чего только в жизни не случается. Плевать, какая разница.

– Вот и прекрасно, я так рад, что сумел помочь! Кажется, я забыл представиться – Кепочкин Иннокентий Петрович.

– Федор.

– Приятно, очень приятно.

– Супруга твоя бывшая отчалила по своим делам, в окно видел, так что тетрадку сейчас взять не смогу. Пиши телефоны, разберемся. – Федор протянул профессору бумажную салфетку.

* * *

Решив на время забыть о жизненных неурядицах и проблемах, Валька стала готовиться к походу в кино. Первым делом нужно привести себя в порядок. Она взяла тональный крем, пудру и попыталась скрыть царапины и ссадину, но старания не увенчались успехом – стало еще хуже. Катастрофа теперь была объемной, бежево-розовой, и казалось, сейчас отвалится половина лица. К тому же под глазом наливался синяк, что добавляло еще некоторых красок. Умывшись, Валька приняла мужественное решение не пользоваться косметикой.

– Любят за внутреннюю красоту, – утешила она себя. – Я же не Сухоруков, а значит, шанс у меня есть.

Душевный трепет уже давно не давал покоя, очень хотелось расценивать предстоящую встречу с Сергеем как свидание.

Он ей нравится.

Нра-вит-ся.

Хорошо это или плохо?

Плохо или хорошо?

А если чувства не взаимны? Вон Сергей какой взрослый и умный, а она? Валька вообразила себя выше ростом и встала на цыпочки. Прошлась немного и сокрушенно плюхнулась на кровать. Уж какая есть – ни грудью, ни бедрами похвастаться не может.

Из дома она выходила неторопливо, сдерживая улыбку, но глаза светились счастьем, и настроение было понятно без слов.

– Сладкое любишь? – спросил Сергей, галантно распахивая дверцу машины.

– Ага.

– Тогда позвольте, мадемуазель, пригласить вас в кафе.

– Позволяю, – важно ответила Валька и все же улыбнулась. Она представила ряд круглых столиков, пломбир, обсыпанный орехами или вафельной крошкой, эклер с глазурью, чашку кофе. Наташа любит шоколадное мороженое с вишневым сиропом… Какое выбрать? Пломбир или шоколадное? Шоколадное или пломбир?

– О чем задумалась, принцесса? – спросил Сергей.

– О мороженом.

– Купим много и разного.

Москва. Как же Валька соскучилась по суете родного города! Машины проносились мимо, куда-то спешили прохожие, голуби прохаживались около остановок, тренькал трамвай – привычная жизнь, которой так не хватает. А если учесть, что рядом с ней, обыкновенной Валькой, высокий, красивый, приятный во всех отношениях мужчина, то счастью нет конца и края!

Воздух пьянил, дверь кафе притягивала к себе, столики оказались не круглые, а квадратные (но какая разница!), капучино посыпали корицей, а четыре шарика мороженого – шоколадной и карамельной стружкой.

– Только не простуди горло, – усмехнулся Сергей. – Я обещал Казакову тебя оберегать, так что слушайся и повинуйся. Ешь медленно.

– Угу, – ответила Валька, в первую очередь отправляя в рот белоснежный пломбир.

Немного подумав, она еще заказала клубничный коктейль, фруктовый салат и яблочный пай с миндальной корочкой. Фотографии в меню были настолько яркие и аппетитные, что сдержаться не получилось.

Количество съеденного не остановило Вальку в кинотеатре. Она купила средний стакан сладкого попкорна, объяснила Сергею, что без этой мелочи просто неприлично входить в зал, и с наслаждением запихнула за щеку горсть распухших кукурузных зерен.

– Хотя, может, меня с таким лицом в зал и не пустят, посчитают террористкой.

– Пустят, – ответил Сергей и взял Вальку за руку. – Только пусть попробуют не пустить.

Сергей сжал ее пальцы, и по телу Вальки пробежал колючий, но приятный ток. Скоро выключат свет, они сядут рядом и будут смотреть комедийную мелодраму. И смешно, и про любовь. «Здорово», – подумала Валька, тоже сжав пальцы Сергея.

* * *

Взяв черный карандаш, Оксана отточенным движением обозначила над губой родинку. Немного отстранившись от зеркала, не без удовольствия посмотрела на свое отражение и произнесла весомое: «Да!» Стройные ноги, полноватые бедра (ничуть не портящие фигуру), тонкая талия, пышная грудь, красивое лицо. Оксана накрасила губы, провела пальцем по бровям, точно собиралась нарисовать их заново, и покрутилась.

– Я прекрасна, – сделала она вывод и в качестве последнего штриха немного взбила волосы.

Но процесс самолюбования пришлось досрочно завершить, из прихожей донеслись грохот и резкие, раздражительные выкрики: «Черт! Черт! Черт!» Бросив на зеркало последний взгляд, Оксана поспешила на голос Федора.

– Ты что там забыл? – спросила она, удивленно глядя на шкаф с распахнутыми дверцами. Журналы кучей валялись на полу, «любимый зверь» держал в одной руке пустую коробку от обуви, а другой, недовольно морщась, стряхивал пыль с черной футболки.

– Тетрадку искал.

– Какую?

– Твоего Кепочкина. Интересно, ты поменяла фамилию? Очень в этом сомневаюсь.

– О чем ты говоришь?!

Федор не желал ничего объяснять, еще утром решив закончить свои отношения с Оксаной. Два часа назад он зашел распрощаться и заодно забрать тетрадь профессора, но визит, как всегда, затянулся… Получив в постели порцию уже привычной страсти, Федор оставил Оксану в спальне, а сам отправился пить кофе. Слова расставания пришлось отложить (эротический эпизод требовал несколько откорректировать планы). «Но тетрадь лучше забрать сегодня», – подумал Федор.

– Твой бывший приходил.

– Я знаю. Так вот в чем дело… – перебила Оксана, морщась. Настроение резко упало, и вернуть его на прежнюю ступень не представлялось возможным. Наверняка этот пухлый воробей с метеоритами вместо мозгов начирикал Федору о ней кучу гадостей! – Да, приходил, и я его не пустила. Вот эта вонючая тетрадка. – Оксана приподняла пыльную папку с белыми тесемками и достала на свет нетленные труды Иннокентия Петровича.

– Чего ж ты мужика маринуешь, нашла над кем изгаляться.

– Ты ничего о нем не знаешь, а меня упрекать взялся. Зануда и жмот – вот он кто!

Посмотрев на Оксану с нескрываемой неприязнью, Федор взял тетрадь. Бедный Кепочкин… И ведь не просто женился, а любил ее, боготворил небось. «Закругляться нужно с этими отношениями, и чем скорее, тем лучше».

– Понятно, – устало сказал Федор.

– Что он тебе наговорил? Не верь ему! – запаниковала Оксана. Присев на корточки, не поднимая глаз, она стала нервно собирать журналы в стопку. Но руки слушались плохо, и журналы разъезжались в разные стороны.

– Мы с ним о звездах разговаривали, – криво улыбнулся Федор.

Поправив покосившуюся полку, он развернулся и пошел на кухню. Сел за стол, закурил и смял пустую сигаретную пачку. В кармане лежали последние три тысячи рублей. В голове никак не выстраивались такие нужные прощальные слова. Это не тайга, просто так не уйдешь – не стоит заводить временных любовниц среди соседок.

– Дерьмо, – буркнул Федор, затягиваясь сильнее. – Оксана, собирайся, в кино пойдем! – крикнул он, давая себе время на раздумья.

Упадническое настроение мгновенно сменилось радужным. Закрыв дверцу шкафа, Оксана победно улыбнулась. Кто такой Иннокентий Петрович Кепочкин? Жалкий книжный червяк! Звезды считает! И вечно они у него падают! Хорошо, что развелась, теперь ее свобода достанется Федору. Пригласил в кино? Значит, хочет побаловать, значит, она нужна.

– Я быстренько! – крикнула счастливая Оксана, на ходу развязывая пояс махрового халата.


Среди влюбленных парочек, спешащих на премьеру мелодрамы, Федор чувствовал себя идиотом. Он уже раз двадцать пожалел об этой затее. Мало того, что билеты удалось купить только на приторный фильм для слезливых дамочек, так еще и Оксана, совсем обезумев от счастья, лезла к нему с поцелуями на каждом углу, точно хотела показать каждому прохожему, что Федор ее нареченный муж. Он отстранялся и злился. Оксана обидчиво поджимала губы и становилась паинькой на целых пять минут.

– Давай ходить в кино два раза в неделю, пусть это станет милой традицией. Ну пожалуйста, пожалуйста…

– Нет.

– Ты злой и черствый.

– Согласен.

Усаживаясь в мягкое кресло, Федор уже знал, какие прощальные слова скажет, когда они вернутся домой: «Хватит, дорогая».

В ожидании фильма, от нечего делать, он стал рассматривать собравшихся зрителей. Седая женщина в вязаной кофте, две малолетние свистушки, парочка, еще одна влюбленная парочка, красотка с огненно-рыжими волосами, пожилой мужчина с мороженым…

– Ты сегодня останешься у меня? – горячо зашептала в ухо Оксана.

Федор автоматически дернул плечом и, подавшись вперед, прищурился – взгляд остановился на пятом ряду: двое, мужчина и девушка, улыбаясь, о чем-то разговаривали. Их беседа была веселой и непринужденной, оба чувствовали себя легко и комфортно.

– Так останешься или нет? – заныла Оксана.

Федор промолчал, сейчас он неотрывно смотрел на человека, которому с удовольствием бы испортил настроение…