Катрин горевала вместе с ним; она помнила день их знакомства; Франциск был тогда великолепен, хотя уже начинал стареть. Бедный, грустный король! Но старые короли должны уступать место молодым; опустившись на колени перед Франциском и омывая его руки своими слезами, она видела перед собой Генриха в неведомом ей костюме; в его глазах, прикрытых маской, горела внезапная страсть к Цирцее.

Кавалькада двигалась дальше. Внезапно король пожелал свернуть в сторону и провести несколько дней в замке Рамбуйе. Он решил поохотиться там с Узким Кругом перед веселым карнавалом, который ждал их в Сент-Жермене.

Еще несколько дней для сладких грез, подумала Катрин. Задержка не огорчила ее. Она подозревала, что Цирцея не сумеет отнять любовника у Дианы. Она могла лишь мечтать об этом, находясь в Рамбуйе.

Анна запротестовала.

— Франциск, в Сент-Жермене больше комфорта. Рамбуйе напоминает мне один из твоих охотничьих домиков.

— Больше комфорта? — сказал король, чувствовавший себя в этот день немного лучше. — Я не ищу комфорта. Я хочу поохотиться.

Но когда они подъехали к Рамбуйе, усталость одолела короля, и его пришлось отнести в спальню. Там он загрустил. Покину ли я Рамбуйе? — спрашивал себя Франциск.

В постели его охватило беспокойство. Он пожелал, чтобы вокруг него собрались друзья — самые веселые и умные люди двора. Пусть возле его ложа появятся Анна, кардинал Лоррен, сын Генрих, Катрин, де Гизы, Сент-Пол, Сент-Андре. Пусть играют музыканты.

Когда все они пришли к Франциску, он взбодрился. Комната превратилась в музыкальный салон.

Но вскоре король ощутил усталость. Он шепнул Анне:

— Я бы хотел, чтобы моя сестра Маргарита пришла ко мне. Я редко ее вижу.

Голос Анны задрожал от сдерживаемых слез:

— Королева Наваррская сама прикована болезнью к кровати.

— Тогда не говори ей о том, что я хочу ее видеть, иначе она поднимется. Моя любимая сестра Маргарита, ты слегла, узнав о моем нездоровье. Да поможет тебе Господь.

— Дорогой, — сказала Анна, — позволь мне отпустить людей, чтобы ты попытался заснуть.

Он улыбнулся и кивнул головой.

Утром Франциск почувствовал себя лучше. Он объявил, что готов отправиться на охоту.

Анна умоляла его не делать этого. Катрин поддержала ее вместе с другими членами Узкого Круга. Но Франциск не желал ничего слышать. Он радостно улыбался, глядя на красивые лица своих подруг. Приласкал одну женщину, пошутил с другой. Сегодня он должен поохотиться. Он не мог объяснить свое желание. Он чувствовал, что Смерть ждет его за дверью, притаилась за шторами. Смерть поймала в свои сети английского короля. Она не должна поймать Франциска… пока.

Его дух окреп. Бледный, с блеском в глазах, он сел в седло. Франциск велел Анне и Катрин ехать рядом с ним. Звуки охотничьего рожка и лай собак — лучшая услада для его ушей, сказал король. Катрин догадывалась, что, сидя на лошади, он ощущал себя не стариком, а молодым Франциском.

Его окружали преданные друзья. Они испытывали страх. Этим мартовским днем Смерть была самым быстрым охотником в лесах Рамбуйе. Женщины, глядя на короля, понимали, что это последняя вылазка Узкого Круга.

Вечером Франциск начал бредить. Он не умолкал ни на минуту. Казалось, его кровать окружали призраки, вынырнувшие из прошлого: мать Франциска, Луиза Савойская, любимая сестра Маргарита Наваррская, кроткие королевы Клаудия и Элеонора, любимейшие фаворитки — Франциска де Шатобриан, Анна д'Этамп, сыновья Франциск и Карл. Ему чудились стены мадридской тюрьмы; он снова ощущал вкус победы и поражения.

Обретя сознание, он с лукавой улыбкой заговорил о просчетах своего правления.

— Я вел непристойную жизнь, полную скандалов, мои друзья. Я искуплю свои грехи, умерев достойно.

Он внимательно прослушал молитвы.

— Я должен увидеть моего сына, — сказал Франциск. — Приведите ко мне дофина.

Смущенный Генрих приблизился к смертному одру отца, любовь которого он пытался когда-то завоевать. Потерпев неудачу, он в свою очередь стал питать неприязнь к Франциску.

Он опустился на колени возле кровати отца; Франциск улыбнулся, забыв сейчас обо всех их разногласиях.

— Мой мальчик… мой единственный сын… дорогой Генрих.

Генрих пытался найти нужные слова, но не находил их. Слезы, блестевшие в его глазах, вполне заменяли их. Франциск волновался. Какой совет он может дать сыну? Пусть Генрих избежит ошибок своего отца.

— Генрих, дети должны перенимать у родителей их достоинства, а не пороки, — сказал король.

— Да, отец.

— Французы, мой сын, — лучшая нация на земле. Ты должен обращаться с ними справедливо и мягко, потому что они пойдут ради своего короля на все. Я советую тебе по возможности снижать бремя налогов…

Пот тек по щекам короля. Пелена застилала его глаза. Лицо сына расплылось, потемнело. Франциск видел, что могло расколоть страну пополам. Религиозные противоречия, зародившиеся во время его правления, обещали принять угрожающую форму, сулили стране кровопролитие и разорение.

— Святая Дева, защити моего мальчика! — взмолился он, потеряв нить беседы. — Святая Дева, пусть его советчики проявят заботу о благе молодого короля и Франции.

Он видел Диану… в роли наставницы его сына. Вспомнил игру в снежки, начавшуюся безобидно и закончившуюся несчастьем. Это было символичным. Противоборство женщин забавляло его. Мадам Диана против мадам Анны. Но что вырастет из этого? Ужас и кровопролитие. Его любимый друг, граф д'Энген, стал первой жертвой гражданской войны, в которую втягивалась страна. Шкаф был лишь символом. Теперь Франциск понимал это. Почему он не увидел этого раньше?

— Генрих… сын мой… почему мы встретились так поздно? Генрих… остерегайся тех, кто окружает тебя. Есть люди, которые…

Генрих приблизил свое ухо к устам отца.

— Бойся… де Гизов. Они честолюбивы… и попытаются отнять у тебя корону. Де Гизы — враги дома Валуа. Генрих… ближе. Не позволяй женщинам командовать тобой. Учись на ошибках твоего отца. Генрих, мой мальчик, сохрани моих министров. Не возвращай Монморанси. Он сорвет камзолы с тебя и твоих детей, отнимет последнюю рубашку у простолюдина. Генрих, прояви доброту к Анне. Помни, что она — женщина. Будь великодушен к женщинам, но не позволяй им управлять тобой, как твоим глупым отцом…

Глаза короля остекленели, речь стала бессвязной.

— Отец, — сказал Генрих, — благослови меня.

Король успел обнять сына; после этого Франциск навсегда покинул Рамбуйе и страну.


В Беарне лежащая в постели сестра короля была охвачена недобрыми предчувствиями. Ее брат в опасности, он нуждается в ней, а она не с ним! Маргарита встала с постели и собралась ехать в Рамбуйе. Перед самым отъездом она узнала скорбную весть.

Укоряя себя за то, что она не была рядом с братом, Маргарита впала в меланхолию. Ее жизнь закончилась — Франциск был для Маргариты всем. Она уйдет в монастырь; только служение Богу облегчит ее горе. Мирская жизнь для нее завершилась. Любимый король умер. Значит, она тоже мертва.

Анна, удалившись в свои покои, ждала мести Дианы. Это вопрос нескольких дней, решила мадам д'Этамп. Диана не станет медлить.

Опечаленный смертью отца Генрих, однако, испытывал облегчение. Никогда больше он не будет смущаться в присутствии Франциска. Отношение людей к наследнику престола уже начало меняться. Они клялись ему в верности, спешили угадать его очередное желание.

Внешне невозмутимая Диана ощущала глубокую радость. Наконец пришел ее час. Она уже была не любовницей дофина, а первой дамой страны.

В Сент-Жермене, куда новый король, завершив приготовления к похоронам Франциска, прибыл из Рамбуйе, Катрин, сидя в своих покоях, думала о переменах, которые произойдут теперь в ее жизни.

Катрин ждала появления на свет третьего ребенка, но она могла еще какое-то время скрывать от мужа свою беременность.

У нее были сын и дочь; скоро родится третий ребенок; она стала королевой Франции. Как ликовал бы сейчас Климент, доживи он до сегодняшнего дня!

Катрин была в безопасности, сидя на французском троне. Она имела причины для радости; однако для полного счастья ей многого не хватало.

Она надушилась, тщательно оделась и стала ждать.

Но он не приходил. Потеряв надежду увидеть его этой ночью, она заперла дверь, сдвинула стол и ковер, посмотрела сквозь дыру вниз.

Они лежали в объятиях друг друга, шептали слова нежности, говорили о своих чувствах.

В этот день исполнилась ее самая честолюбивая мечта, однако Катрин мучила себя, подглядывая за своим мужем и его любовницей. Амбиции де Медичи были удовлетворены; когда-нибудь она обретет реальную власть. Ее назначение — рожать принцев и принцесс.

И все же, видя мужа и его возлюбленную, королева Франции не смогла сдержать горьких слез.

ДВЕ КОРОЛЕВЫ

Королева Франции! Как, однако, изменилось ее положение? На самом деле на французский трон поднялась не она, Катрин де Медичи, а Диана. Повсюду теперь можно было видеть инициалы короля, переплетенные с инициалами не его жены, как требовал этикет, а его любовницы: две латинские буквы D, одна из которых была повернута на сто восемьдесят градусов, перечеркнутые горизонтальной линией от буквы Н. Эта монограмма появлялась на кирпичной кладке, ее вышивали на знаменах, она украшала костюмы Генриха.

Катрин продолжала улыбаться; никто не догадывался о том, что в ее душе горело желание стереть, перечеркнуть этот знак. Она вместе со своими доброжелателями делала вид, будто эта монограмма образована буквой Н и двумя С, а не Д — французские имена «Генрих» и «Катрин» начинаются с латинских букв Н и С. Это позволяло ей сохранять лицо.

Она появлялась при дворе, не выдавая своих страданий. У нее образовался свой круг, строго соблюдавший определенный этикет. Дамы и джентльмены, окружавшие Катрин, побаивались ее. Она являлась загадкой. Было трудно понять, как ей удается сохранять достоинство, постоянно подвергаясь унижению. Порой она казалась сухой, чопорной; любой промах ее фрейлин сурово и немедленно наказывался; в других случаях грубоватая шутка порождала внезапный громкий смех Катрин. Королева Франции оставалась иностранкой; все помнили об этом. Ее не любили. Она знала это и говорила себе, что ей все равно. Она мечтала о любви одного человека и верила, что терпение поможет ей обрести желаемое. Терпение — бесконечное терпение — залог успеха.