Элизабет закусила нижнюю губу и задумчиво ее пожевала.

– Я могла бы на пару дней уехать за город. Мама с папой все еще там…

– И все общество тут же узнает, куда ты поехала. Отлично. Очень умно. Поехать туда, куда все и думают, что ты поедешь.

Элизабет недовольно взглянула на Джордана.

– А что, мистер Гений, у вас есть идея получше?

– Вообще-то, – сказал Джордан, переведя взгляд с Элизабет на Шарли, – есть.

Элизабет поудобнее устроилась на сиденье кареты и взглянула на свою попутчицу.

– Что бы там про него ни болтали, одно точно: Джордан великолепно справляется с поставленной задачей. Наверное, в нем говорит солдат.

– Да, это правда.

Вежливый ответ покоробил Элизабет, которая не отличалась ни молчаливостью, ни терпением. Она выглянула в окно на серую, залитую предрассветным светом улицу, до сих пор не веря, что Джордан Линдхерст так быстро умудрился устроить, чтобы их переодели, усадили в карету и отправили в Кальвертон-Чейз со всеми вещами. Он даже умудрился найти человек пять верховых для их сопровождения.

Обе девушки не спали этой ночью, но ни одна сейчас не призналась бы в том, что устала. Элизабет знала, что она слишком напряжена и глаз сомкнуть не может, а о состоянии Шарли она могла только догадываться.

Тем более что эта женщина, несомненно, умела держать себя в руках так, как никто другой. Такого самоконтроля Элизабет ни разу еще в своей жизни не видела.

На губах Элизабет заиграла легкая улыбка, когда она подумала о настое, что успела схватить со своего туалетного столика за те пятнадцать минут, которые Джордан отвел ей на сборы. Этот настой привез ей поклонник из Парижа – там он был в большой моде. А в Париж его завез Наполеон, вернувшись из египетской кампании.

Ходили слухи, что чай с добавлением настоя чудесным образом влиял на запреты, которые себе ставил человек. Элизабет не терпелось его испытать, и Шарли, похоже, была идеальным кандидатом на роль подопытного кролика. Впрочем, Элизабет и сама готова была попробовать настой.

Любопытство было ее настоящим проклятием. Она давно уже научилась с ним жить. Это непреодолимое желание чувствовать, испытывать, пробовать, узнавать. Особенно во всем, что касалось ее самой и ее тела. Элизабет все еще была девственницей, ну, по крайней мере, технически. Но она очень любила достигать оргазма, одна или с тем, кому она оказывала честь и позволяла помогать себе в этом.

На самом деле, кроме Джордана этой чести удостоился только Райан Пендерли, и получилось у него не ахти как.

Элизабет чуть заметно нахмурилась.

– Какие-то проблемы, Элизабет? – Шарли заметила промелькнувшее на ее лице выражение.

– Как всегда, Шарли. Как всегда. – Она улыбнулась в ответ, надеясь, что между ними завяжется дружба. Элизабет была слишком хороша собой для того, чтобы иметь много подруг среди ровесниц, и, хотя она была предельно увлечена своими гедонистическими изысканиями, иногда ей очень не хватало женской компании.

– Вы слишком молоды и красивы, чтобы тяготиться проблемами, – криво усмехнулась Шарли.

– Ха. И это «ха» относится к обоим вашим утверждениям, Шарли. Для женщины, которая занимается бизнесом, у вас слишком уж глупые представления о жизни, по крайней мере, некоторые из них. Во-первых, возраст ни малейшего отношения не имеет к неприятностям, и, я уверена, вы прекрасно это знаете, ведь вы заправляете таким местом. Во-вторых, – она подняла вверх два пальца, – моя красота означает, что мужчины суетятся вокруг меня, пытаясь разузнать, стою ли я чего-нибудь в плане приданого, а другие девушки липнут ко мне, словно приклеенные, в надежде получить объедки с моего стола, то есть холостяков, которых я отвергла. А их матери все либо обожают меня, либо ненавидят.

Она шумно вздохнула.

– Господи, как же я это все ненавижу. Это такая глупая игра.

– Чего вы хотите, Элизабет?

Этот вопрос заставил Элизабет откинуться на спинку сиденья и задуматься. Вопрос был простым, но ответ на него был сложным, неоднозначным и очень тревожным. Потому что на самом деле Элизабет не была уверена, что она знает этот самый ответ.

– Ну, может быть, проще будет начать с того, чего я точно не хочу… – Взгляд ее синих глаз был прикован к пейзажу за окном кареты, хотя она почти не замечала всего, что проплывало у нее перед глазами.

Шарли терпеливо молчала, давая ей возможность подумать. Элизабет восприняла это с благодарностью.

– Я не хочу, чтобы меня выдавали замуж по расчету, словно я пункт в деловом соглашении. В этом я абсолютно уверена. – Она решительно кивнула головой.

– А такое может случиться?

– К счастью, нет. У моей семьи достаточно денег и регалий, чтобы я стала настоящей жемчужиной на рынке невест, им нет нужды добывать себе титулы подобным образом. И мама поддержала мое решение не торопиться с замужеством. У меня есть подозрение, что она просто не хочет, чтобы я повторяла ее ошибки. – Элизабет надула губы, подумав о крестовом походе, который совершала ее мать ради спасения падших женщин, и о том, как ее отец старался обеспечивать ее занятием, всячески трудясь над пополнением рядов этих самых падших женщин.

– И я не хочу, чтобы за мной ухаживали ради того, что у меня есть. Я хочу, чтобы меня любили просто за то, какая я на самом деле. И за то, какой могу стать рядом с подходящим мне человеком.

– Очень мудрая позиция.

Элизабет радостно улыбнулась:

– Спасибо. Я знала, что вы поймете. По-моему, у нас много общего, Шарли. Чувство независимости, любопытство, интерес к миру и к тому, как все в жизни устроено. Вы согласны со мной?

– Возможно, в некотором смысле, – осторожно ответила Шарли.

– Видите, вы полностью независимы. У вас свое дело, и вы используете собственную сексуальность для достижения финансовых целей. О, прошу вас, не поймите меня неправильно… – Она подняла руку. – Я с самого начала поняла, что вы только владелица «Лунного дома». Женщина, которая выглядит так, как вы, и ведет себя так, как вы, никогда не стала бы одной из его работниц.

– Вы так думаете?

– Я в этом абсолютно уверена. Почему, по-вашему, сейчас столько представителей высшего общества открыто посещают «Лунный дом»? Они приходят, потому что там есть вы, Шарли. Вы настолько же элегантны и величественны, как любой посетитель резиденции принца-регента. Даже больше, чем они все. Вы принимаете своих гостей в соответствии со всеми правилами хорошего тона, как Салли Джерси, и вы столь же неприступны, как миссис Драммонд-Берелл.

Шарли наморщила нос, когда Элизабет сравнила ее с двумя главными патронессами «Альмака».

– Выдаете людям понять, что «Лунный дом» в общем порядке вещей стоит всего ступенькой ниже, чем, скажем, Кавендиш-сквер, и с вами они чувствуют себя куда как уютнее, чем с Каро Лэмб. Давайте посмотрим правде в глаза, Шарли. Вы настоящая леди. Где бы вы ни были и чем бы вы ни занимались, вы всегда ей останетесь.

Лицо Шарли чуть смягчилось, она улыбнулась Элизабет:

– Вы слишком добры.

– Вовсе нет. Я просто честна с вами. Ну и к тому же, я, конечно, намереваюсь порасспрашивать вас о кое-каких вещах, происходящих в «Лунном доме». Девушка не может знать многого, пока она, наконец, не отдастся мужчине. А я хочу знать об этом все. Как доставить ему удовольствие, как сделать так, чтобы он наверняка доставил удовольствие мне, чем мы с ним вместе могли бы заниматься. Все те восхитительные сведения, которые девушкам вроде меня знать не положено.

Шарли вдруг рассмеялась, удивив тем самым не только Элизабет, но и саму себя.

– И вы думаете, что я все это знаю? – Вопрос, очевидно, очень ее позабавил.

– Конечно, моя дорогая Шарли. Не может быть, чтобы, побывав в постели с Джорданом Линдхерстом, вы хоть чего-то об этом не узнали.

Шарли резко захлопнула рот, но Элизабет вмешалась прежде, чем Шарли успела обратить к ней свои упреки.

– Даже не пытайтесь возражать, Шарли. Когда вы находитесь с ним в одной комнате, вы в буквальном смысле высекаете искры. Клянусь, Джордан раздел бы вас и овладел бы вами прямо передо мной вчера ночью, если бы дело не было таким серьезным. Ему было очень тяжело.

Она усмехнулась Шарли со своего сиденья:

– Таким образом, между нами есть все-таки несколько различий. Я сомневаюсь, что вы девственница. И вы влюблены в Джордана Линдхерста. И я хочу знать, на что это похоже – заниматься с мужчиной любовью по-настоящему?

15

Шарли была избавлена от необходимости отвечать на совершенно немыслимый и недопустимый вопрос Элизабет, потому что как раз в этот момент они услышали цокот копыт приближающейся лошади. Через несколько секунд карета замедлила ход, и в нее запрыгнул Джордан. Он бросил свои перчатки для верховой езды на сиденье рядом с Элизабет и удобно устроился рядом с Шарли.

– Ну, дамы, надеюсь, вам было интересно в компании друг друга. Мы должны прибыть на место уже через пару часов.

От его сюртука исходил аромат свежего воздуха, перемешанный с запахом лошадей, и Шарли с трудом преодолела искушение прижаться к его груди и глубоко вдохнуть. Смешиваясь с его собственным мужским запахом, аромат творил жуткие вещи с ее телом. Жутко прекрасные вещи.

Она посмотрела на его руки, сложенные на колене, и постаралась отвлечься от физического ощущения его присутствия.

Все ее попытки с треском провалились – она могла думать только о том, что эти руки делали с ней в темноте спальни. Ей пришлось сделать над собой огромнейшее усилие, чтобы снова сосредоточиться на разговоре.

– Так что я все-таки смог вас догнать. Конечно, Артур тоже тут, он едет за нами в другой карете. Он никогда особо не любил верховую езду.

Шарли повернула голову и позволила себе взглянуть на него.

– Вы уверены, что это лучшее, что мы сейчас можем сделать, милорд?