Жаклин Санд - Мадам Флёр

– Позже, Мари, – покачал головой виконт. – Сейчас мне нужно, чтобы ты сидела очень тихо и никуда не уходила с кухни. Сделаешь?

– Сделаю, ваша светлость. Коли надо…

– А Клотильда где?

– Ушла давно.

Виконт кивнул.

– Ну, теперь ступай на кухню, Мари, ступай. Я тебя потом позову.

Кухарка ушла, а Сезар занял привычное уже место около окна, откуда просматривались крыльцо и ведущая к нему дорожка. Он знал, что ждать придется недолго. Сумерки сгущались, накрывая Париж полупрозрачной пеленой, но вечер был ясный, и туман не спешил наползать с Сены – возможно, и вовсе сегодня без него обойдется. По двору бродила тощая курица, одна из подопечных Мари; ветви деревьев казались на фоне ясного неба черным кружевом, из которого делают испанские вуали. Виконт сидел неподвижно, укрывшись в тени, и самому себе казался каменной гаргульей, поджидающей добычу.

Окно было чуть приоткрыто, и в тишине, что царила на этой окраинной улочке, Сезар издалека услышал топот копыт и стук колес кареты; экипаж остановился дальше, не подъезжая к дому, и снова установилась тишина. Сезар ждал, весь напрягшись. Вот скрипнула калитка, и в сумерках, словно соткавшись из них, возникла темная фигура; по походке Сезар сразу же узнал госпожу де Виньоль. Он был рад, что не ошибся, однако к радости примешивалась странная горечь. Виконт привстал, словно готовящийся к прыжку леопард. Женщина прошла по дорожке так тихо, что казалось, будто призрак сошел за землю и сейчас развеется пылью, туманом; вот она близко, совсем близко, и белый прямоугольник вспархивает в ее руках, подобно вестовому голубю. Сезар поднялся и распахнул дверь на крыльцо в тот самый момент, как почтальонша положила письмо на ступени, и, молниеносно наклонившись, схватил послание.

– Добрый вечер, госпожа де Виньоль, – громко произнес виконт, выпрямляясь, – чудесная нынче погода, не правда ли?

Она вскрикнула и отпрянула, и хотя ее лицо было скрыто за вуалью, темной волной спускавшейся со шляпки, Сезар все равно хорошо ее разглядел, да и голос выдал Флер – мелодичный, негромкий голос. Она повернулась и бросилась бежать, но виконт, кинувшийся за ней, настиг ее буквально через несколько шагов и поймал в объятия; женщина забилась, пытаясь вырваться.

– Пустите! Ах, пустите же меня!

– Ни за что, – возразил Сезар, держа ее крепко и, тем не менее, стараясь не причинять ей боли. Госпожа де Виньоль была слишком хрупка, чтобы успешно противостоять ему, и все же продолжала бороться – это ему понравилось. – Сначала вы мне все объясните.

– Я ничего не стану вам объяснять! Пустите же! От этого будет только хуже!

В ее голосе звучал неприкрытый страх, и Сезар внезапно осознал, что боится она не его – а кого-то еще. Его, похоже, она не слишком опасалась, вырываясь лишь потому, что не желала говорить с ним. Она боится говорить? Конечно же.

– Я ничего плохого вам не сделаю, обещаю.

– Отпустите! – Она повысила голос; звуки его таяли в темном дворе. – Виконт, вы не имеете никакого права меня задерживать! Что вы… – тут она сообразила, – что вы делаете здесь?

– Выясняю, кому нужна жизнь и душевное спокойствие моего друга, – пояснил он любезно, – да вы его знаете, я его представлял вам на днях – Анри Жиффар.

Госпожа де Виньоль ахнула и замерла, затем снова принялась вырываться.

– Что вам до этого?

– Я его друг. А вы доставляете сюда письма, полные угроз. – Сезар чувствовал, как она напряжена, и гадал – знает Флер о содержании писем или не знает? – Пока я не выясню, почему вы это делаете, вы никуда не пойдете.

Только сработавшее чувство опасности, то необыкновенное чутье момента, коим Сезар в полной мере обладал, помогло ему и госпоже де Виньоль остаться в живых. В следующий миг грянул выстрел, пуля ударилась в стену рядом с тем местом, где секунду назад стоял виконт, сжимая пойманную загадочную вестницу; раздался крик на улице – кричал, по всей видимости, Франсуа, – и снова прозвучал выстрел, а затем еще один, – по всей видимости, стрелок не останавливался на достигнутом. Сезар втолкнул Флер в дом и захлопнул дверь, а сам бросился вдоль забора зигзагом, чтобы не попасть под следующий выстрел. Кто бы ни был тот человек, что сейчас целится в него, – знает он определенно немало. Следовало попытаться захватить его живым.

Увы, не удалось. Когда Сезар оказался на улице и завернул за угол – а стреляли сбоку, из переулка, ведущего к реке, – стрелка и след простыл. Подбежал растерянный Франсуа, находившийся совсем в другой стороне.

– Ваша светлость…

– Видел его? Видел, кто это был?

– Нет. Только тень, а потом он метнулся туда и выстрелил, чтобы я за ним не шел, вероятно. У меня-то пистолета нет, – горестно вздохнул верный слуга.

– Ничего, ты молодец.

– Ваша светлость! – крикнул Франсуа, указывая куда-то за спину Сезару. Виконт обернулся. В стоявший дальше на улице знакомый экипаж садилась женщина – госпожа де Виньоль, воспользовавшись суматохой, не пожелала оставаться в доме Анри Жиффара. До Сезара донесся ее громкий возглас:

– Гони!

Лошади взяли с места рысью, перешедшей в галоп, и карета понеслась прочь.

– Ах, дьявольщина! – вскричал Франсуа.

– Коня моего веди! Быстро!

Слуга бегом скрылся за платанами, а Сезар ждал, стараясь унять дыхание. В него и госпожу де Виньоль стреляли – ставки повысились. Вот только в кого целили – в нее или в него? В излишне любопытного виконта, полезшего не в свое дело, или же в вестницу, не исполнившую миссию?

Если целью был Сезар, он как-нибудь разберется. Не впервой ему вступать в схватку со смертью. Если же цель – госпожа де Виньоль, то он просто обязан найти ее до того, как ее отправят на тот свет – а вторая попытка непременно последует. Флер знает ответы на вопросы, это несомненно. Если кому-то нужно, чтобы она замолчала…

Франсуа подвел коня, и виконт, сунув слуге на всякий случай один из своих пистолетов, вскочил в седло. Он понесся по улице, чувствуя, как быстро стучит сердце, и ощущая азарт погони, всегда охватывающий его, стоило выйти на след. Сезар не любил ожидание, хотя Видок часто говорил ему, что иногда выждать – единственный способ докопаться до истины; но не сегодня, не теперь. Теперь, когда все сорвалось с места и закружилось, словно юбка танцовщицы, остается действовать и жить быстро, на пределе возможностей и нервов. И в очередной раз выяснить, где он, этот предел.

Сезар понимал, что домой госпожа де Виньоль направится вряд ли, скорее, попытается скрыться – ведь и виконт, и неизвестные преследователи знают, где она живет. Домой она вернется лишь в том случае, если он покажется ей неприступной крепостью, а в таком случае Сезар быстро ее найдет. Но виконт оказался прав: он увидел экипаж госпожи де Виньоль в конце улицы, ведущей прочь из города. Карета мчалась как сумасшедшая. Сезар пришпорил коня и, понукая его (дюжий жеребец, застоявшийся в городе, фыркнул и прибавил скорость), начал нагонять экипаж. Мелькнули последние домики предместья. Ветер ударил в лицо, открылась равнина, видная еще далеко – прошло ведь совсем немного с того момента, как Сезар сидел в кресле у окна и думал о сгущающихся сумерках. Небо на западе было подернуло янтарным сиянием, и несколько облаков еще горели алым в вышине. Постепенно они гасли, превращаясь в пепел.

Тут, на этой вечерней и не слишком оживленной дороге, почти никого не было; попался навстречу крестьянин, бредущий из полей, он шарахнулся в сторону, когда экипаж пронесся мимо него. Недалеко на склоне виднелась россыпь огоньков – там скучала деревня, и, по всей видимости, карета направлялась туда. Однако на спланированное бегство это не походило. Сезар решил, что пора с этим кончать.

Он еще подхлестнул коня и, наконец, нагнал карету; он пронесся мимо нее, чтобы через несколько мгновений оказаться около лошадей и, перегнувшись с седла, схватить одну из них под уздцы. Кучер гикнул, щелкнул кнутом, однако Сезар не отпускал поводья, и карета стала замедлять ход.

– Остановись! – крикнул виконт кучеру. – Или я остановлю! Ну!

Тот понял, что не отделается от настырного преследователя, и натянул поводья; лошади сбавили ход и вовсе встали. Кучер достал из-за пояса пистолет, однако Сезар успел первым и держал парня на мушке.

– Без глупостей, – велел виконт, – брось свое оружие. Вот так.

Пистолет полетел на землю, выбил фонтанчик пыли. Кучер, довольно молодой, усатый, с широким лопатообразным лицом, молча смотрел на виконта, а затем заговорил:

– Делай со мной что хочешь, но защищаться я буду.

– Мне не нужна твоя жизнь, – сообщил ему Сезар и крикнул: – Госпожа де Виньоль! Погоня окончена. Вам не избежать разговора со мной.

Мгновение царила тишина, а потом дверца кареты распахнулась, и Флер выглянула – было видно, что она бледна, но упрямо сжимает губы.

– Виконт, это переходит всяческие границы.

– Я больше ничего такого слышать не желаю, – сказал Сезар, опуская револьвер – не стрелять же, в самом деле, в кучера. – Все эти светские оправдания и жалобы, что я посягаю на вашу честь и свободу. Дело слишком серьезно, мадам, чтобы я отступился, на кону жизнь моего друга, а я не оставляю друзей в беде. Так что вам придется поехать со мной и дать мне объяснения.

– Только не с вами!

– Я так страшен? Или это ваш человек пытался убить меня?

– Нет! – вскричала она. – Нет, я никогда бы… ни за что…

– В таком случае, что вы теряете, поговорив со мною? – и, так как госпожа де Виньоль, судя по ее виду, приготовила еще возражения, Сезар рубанул воздух ладонью: – Все, не желаю больше ничего слышать! Если вам так не нравится разговаривать в Париже, побеседуем на ближайшем постоялом дворе. Я привяжу свою лошадь к вашей карете и поеду на козлах с кучером. И прошу вас, давайте без глупостей. Я отыщу вас где угодно, даже в ночном лесу, если вы попробуете сбежать от меня. И поверьте мне, я так же мало расположен шутить, как и вы. Одно могу обещать: зла я вам не причиню.