Слава богу, как только открылся занавес, эта проблема отпала. Можно было вообще ни о чем не думать, а просто наслаждаться игрой актеров. Наташка выбрала спектакль просто идеально. С одной стороны, никакой трагедии на сцене, очень легкий сюжет, а с другой, происходящее завораживало и не давало ни одной посторонней мысли пролезть в голову. Так что, когда вдруг случился антракт, мне понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, кто я и что здесь делаю. Вставать и куда-то идти было неохота, так что я осталась на месте.

Когда спектакль закончился, вышла из зала одной из последних – терпеть не могу лезть в толпу. Медленно шла про практически пустому фойе, размышляя, как бы сейчас лучше до Наташки доехать, и уже в дверях столкнулась с каким-то мужиком.

– Катя?

Я машинально подняла голову. Просто неосознанная реакция на собственное имя.

– Сергей?

У меня в голове вертелась только одна мысль: «Мистика какая-то!» Мы бы, наверное, еще долго стояли и пялились друг на друга, если бы не загораживали проход. Наконец Сергей опомнился:

– А я за портфелем вернулся. Сел в машину и даже с места тронулся, а тут понял, что чего-то мне не хватает.

– Чего?

– Портфеля.

– А-а.

– Подожди, я его сейчас заберу.

Пока Сергей ходил за портфелем, буря у меня в голове несколько улеглась. В конце концов, не такая уж и мистика. Он тоже вполне мог сходить в театр. С девушкой. Ужас! Нужно быстро сматываться, еще одного свидания с Машей я не выдержу.

Но тут прибежал запыхавшийся Сергей.

– А ты где остановилась? Тебя к подруге подвезти? Ты одна?

– А ты один?

– Да, а что?

– Тогда подвези.

Сергей засмеялся.

– Один, один. Мне на работе секретарша билет отдала, у нее ребенок заболел. Вчера чуть ли насильно всучила. А ничего спектакль. Я сто лет в театре не был.

– Не цените вы своего счастья.

– В смысле?

– Я уже давно заметила, что питерцы не ходят по музеям, а москвичи по театрам. Приезжаешь и начинаешь им рассказывать, что в городе есть интересного.

– А что у вас в городе интересного?

– У нас на улицах чисто. И пробок нет. Пока. Ну, в смысле, по московским меркам это не пробки.

– Ничего, мы привыкли. Сейчас уже свободно, давай круг дадим, поехали через центр, на Кремль посмотрим.

– Все-таки странно, что мы встретились.

Сергей этой фразы не услышал, потому что заводил машину и включал радио одновременно.

Обожаю ездить по вечерней Москве! Какая она все-таки красивая! Если спросить, есть ли у меня любимый город, я совершенно искренне отвечу, что это Москва. И именно вечером.

Я наслаждалась поездкой, настроение поднималось, я даже решилась включить мобильник. Отключила его, уезжая из дома, потому что была не в состоянии ни с кем общаться. А сейчас обнаружила его в сумке и решила включить. На меня посыпались SMS. Несколько с работы: одна от Леночки с просьбой позвонить, она не могла разобраться с документами, одна от Саши: «На кого же ты нас покинула?», одна от Димы, о том, что долетели благополучно, и одна от моего экс-возлюбленного. Того, который умный. Он писал, что волнуется, что меня нет ни дома, ни на работе. Предлагал встретиться.

А нет меня! А вот волнуйся! И с документами сами разбирайтесь! Вот вам!

А жизнь-то налаживается!

***

В тот вечер я продолжал быть галантным кавалером: припарковался у своего дома и пошел провожать Катю к подруге. Она соизволила опереться на мою руку – и это вызвало позабытое в моем преклонном возрасте сердцебиение. «Воздержание, – утешал я себя, – гормоны, опять же».

Погода была уже не весенняя, но чувствовал я себя мартовским. Хотелось жить, и творить, и совершать похвальные безумства. Я с интересом огляделся и увидел, что живу на бульваре и образующие его липы чудо как хороши. Как там у Масяни? «Море… У нас ведь есть настоящее море…» Я покосился на Катю. Она брела, чуть склонив голову набок, и лицо ее приняло то сосредоточенное выражение, которое бывает у всех уставших, но воспитанных людей. С внутренним вздохом отказавшись от идеи дополнительной пешей прогулки, я доставил Катю до подружкиного подъезда.

Дома я бодро приготовил себе чаю, хлопнул рюмку коньяку «Московский», потом себя по лбу – и спустился вниз за забытым в машине портфелем. Ей-богу, я бы не удивился, если бы на первом этаже меня встретила Катя, которая оказалась здесь совершенно случайно.

Разбирая портфель, в который на работе сгреб все бумаги, требующие немедленного рассмотрения, я продолжал радостно ухмыляться. В третий раз напомнил себе о воздержании и гормонах, но понял, что дело совсем не в этом. В чем – этот вопрос я отложил на потом. Даже на «как-нибудь потом», – то есть навсегда.

Содержимое портфеля довольно споро перекочевало в мусорное ведро. На столе я оставил всего несколько действительно важных бумаг, и в их числе – приглашение на юбилей компании «3,14». Я чуть было не отправил карточку вслед за основной массой бумажек, но сдержался. Хоть книжная торговля и не входила в круг моих непосредственных обязанностей, с «3,14» стоило поддерживать хорошие отношения. А самое главное – там наверняка будут «все», то есть люди, которым имеет смысл время от времени себя демонстрировать. Как знать, возможно, среди «всех» мог находиться мой будущий непосредственный начальник.

Поэтому я решил пойти на компромисс: на юбилей явиться, но в рабочем костюме. От галстуков меня тошнит. Да и завязывать я их так и не научился.

***

Наташка посмотрела на меня как на привидение.

– Ты чего так рано?

– Я на машине, меня Сергей подбросил. Помнишь, мы с ним когда-то в метро познакомились?

– Да уж, такое не забывается.

– Я его в театре встретила, в гардеробе.

– Когда пришла?

– Нет, когда уходила. Уже в дверях. Если бы он за портфелем не вернулся, не пересеклись бы.

– Господи! – Наташка схватилась за голову. – Катька, а может, это судьба?

– Да иди ты…

Только судьбы мне не хватало! Раз Наташка все принимает так близко к сердцу, я ей решила про письмо не рассказывать. У меня у самой это как-то в голове не уложилось.

Следующие два дня я провела гораздо интереснее. Сходила к косметологу и парикмахеру, сделала маникюр и депиляцию. Истратила месячную зарплату, но решила, что деньги не главное.

Наташка наблюдала за моими превращениями с молчаливым одобрением, а потом не выдержала:

– А когда у тебя свидание?

– Какое свидание? Наташка задумалась.

– Слушай, такой красоте грех пропадать. Идем со мной завтра на банкет. Книжный клуб «3,14». Десять лет. Будет грандиозная пьянка человек на двести. Пошли, тем более ты наверняка с ними работаешь.

– Кто же с ними не работает…

Я посмотрела в зеркало. Действительно, нельзя дать красоте пропасть.

– Но…

Договорить мне Наташка не дала.

– Я в курсе. Пошли в шкаф. Будем примерять.

***

На банкете была обычная тоска. Все болтались от стены к стене, натыкаясь на тех, кого хотели бы не видеть в упор (насколько гуманнее фуршета традиционное русское застолье!). Два-три издателя столь стремительно понижали градус, что к вечеру должны были достичь абсолютного нуля. И все лихорадочно пытались дорешать текущие рабочие проблемы.

Я, честно говоря, сразу пожалел о легкомысленном решении не приходить при параде. Вся тусовка вырядилась, словно на съемки массовой сцены в «Войне и мире». Я чертыхнулся про себя и обреченно повел носом в поисках приличного коньяка.

Видимо, суровый вид придал мне неотвратимой мужественности, потому что через три секунды рядом возникло воздушное создание со смутно знакомыми чертами. Пока мы двигались к кормушке, создание напомнило, что ее зовут Анечка, отпустило несколько романтических намеков про «тот вечер» (какой?) и намертво вцепилось в мою руку.

Я вздохнул. Ситуация располагала к меланхолии. Неужели у нас так плохо с приличными мужиками, что даже такой тип, как я в сегодняшнем наряде, может вызывать интерес? Я начал почти хамить, но Анечку это только приводило в восторг. Она заливисто хохотала над каждым моим скупым словом и смотрела преданными, как у дрессированной лани, глазами. По невыясненной причине это крайне раздражало. Наверное я предчувствовал, что наличие поклонницы на плече не даст мне нормально пообщаться. Так и вышло: все люди, с которыми я планировал кое-что утрясти, при виде Анечки понимающе улыбались, подмигивали, но о делах говорить отказывались. Хуже всего, что от меня сбежал Леонтьев – автор серии бестселлеров, которого я давно и безуспешно пытался переманить у «Алгоритм-пресс».

Но все это еще можно было бы пережить – выпивки, слава богу, и книжному клубу «3,14» хватало. Самое неприятное случилось во второй половине банкета, ближе к стриптизу. Недалеко от группы акул деловой литературы я обнаружил мою старую знакомую Катю. Я, пожалуй, даже обрадовался бы этому, если бы Катя была одна. Однако ее конвоировал слащавый широкоплечий субъект из одной конторы, которая делала бизнес не то на гороскопах, не то на книжках-раскрасках. Терпеть не могу пошляков, которые накачивают бицепсы стероидами (я втянул живот) и проводят полдня в парикмахерских (я причесался ладонью), чтобы произвести впечатление на хорошеньких девушек.

А Катя была диво как хороша! Не знаю, кто ее водил по салонам красоты, но чувствовалось, что блондину завидую не только я: моя провинциалка была тщательно, но без фанатизма накрашена, одета во что-то вечернее, но не вульгарное и держалась за бокал так, как будто проводила тысяча первый светский раут. Я возгордился. Потом бросил оценивающий взгляд на Анечку. Пригорюнился. Дева прижалась ко мне так, что это становилось неприличным.

Катя заметила меня и небрежно кивнула. Я чуть не подавился. Небось, из лап милиционера ее не этот супермен мелированный спасал! И приют ей не он давал! Так она ему смеется, а мне кивает! Да он вообще, наверное, голубой! Тут я себя остановил. На голубого блондин не был похож. Совсем даже не был. И Катя рядом с ним смотрелась… короче, как женщина смотрелась. Но все равно – какое ей кто давал право мне вот так вот снисходительно кивать!