Джеки Коллинз - Лжецы и любовники

— Ничего себе — случайно! — Крис почесал в затылке.

— Я же тебе говорю, — Берди рассердилась, что Крис ей не верит, — это было не специально!

— Надо позвонить в полицию, — сказал Крис.

— Нет! — закричала Берди и села. — Если бы хотела, я бы уже вчера это сделала. Просто Роки… расстроился из-за брачного контракта и всех дел. Надо было обещать ему все, что он хочет, теперь я понимаю.

— Берди, ты хочешь, чтобы я и дальше был твоим адвокатом? — строго спросил Крис. — Если да, то изволь слушать меня.

— Я тебя уже послушала, — надулась она. — И вот что вышло.

— Где сейчас Роки?

— Приходил, просил прощения, — вздохнула она и взяла бумажный платок. — Но я с ним не разговариваю.

— Я так понял, свадьба отменяется?

— Ни в коем случае! — воскликнула Берди, ужаснувшись таким предположением. — Я просто проявляю строгость, потому что меня бесит, что он меня так разрисовал. Но мы все равно поженимся.

— Берди, — сказал Крис как можно более терпеливым тоном, так как довести что-либо до сознания его юной клиентки, вбившей себе в голову, что она влюблена, было не так просто, — нельзя любить человека, который тебя бьет.

— Крис, это было один-единственный раз, — оправдывалась она, потирая кончик носа. — Он мне торжественно пообещал, что это больше не повторится.

— Ты лучше расскажи мне, как все было, — потребовал Крис, твердо решив, что ничего у этого Роки не выйдет.

— Ну… — неуверенно начала Берди, — мы вчера выходили из «Гэтсби», кругом фотографы, толкаются, пихаются, хотят нас снять. Роки от этого еще больше взбесился — мы с ним еще в клубе поцапались.

— А охрана куда смотрела?

— Я сама виновата. Мы… мы от них смылись, — робко признала девушка.

— Молодцы!

— Прости, — еще больше стушевалась Берди.

— А потом?

— Роки вроде как пнул кого-то из фотографов, чтобы не мешал пройти, а я попыталась его остановить. Тогда он повернулся и случайно заехал мне.

— Отлично! — сказал Крис, уже предвкушая последствия.

— Не исключено… ну… что все это… ну, отчасти… попало в объектив, — созналась Берди.

— Все — что? — нахмурился Крис. — Надеюсь, не то, что Роки тебя прилюдно ударил?

— Да, — покраснела Берди.

— И мне надо готовиться к иску фотографа?

— Он-то не пострадал! — проскулила Берди. — Досталось только мне.

— Час от часу не легче.

— Крис, а нельзя что-нибудь сделать, чтобы это не попало в прессу?

— Поздно. Что ж ты мне вчера не позвонила? А теперь все фотки уже проданы.

— А можем мы сделать заявление, что, скажем, все это вышло случайно?

— Давай сначала посмотрим, что у них есть. Потом будем обсуждать свои заявления. — Он сделал паузу. — Доктору показывалась?

— Вчера мне принесли в номер кусок сырого мяса. — Она поморщилась. — Держала его на глазу. Весь номер провонял.

— А губа? Зашивать не нужно?

— Губа болит, — хныкнула Берди.

— Надо вызвать врача. Пусть наложит швы.

— Я не хочу врача, — едва слышно пролепетала Берди, глотая слезы.

— У них в отеле наверняка хороший врач. Я позвоню портье и узнаю.

— Прости меня, Крис, — еще жалобнее протянула Берди. — Я не хотела…

— Берди, что случилось — то случилось. А тебе надо очень серьезно подумать о том, стоит ли выходить замуж за человека, который так с тобой обращается.

— Я все равно за него выйду! — с вызовом произнесла Берди. — Так что ты продолжай договариваться там, в Лас-Вегасе. Я сказала Роки, что ты отдашь ему деньги, которые заплатят за эксклюзивные фото с нашей свадьбы.

— А ему этого показалось мало?

— Он разозлился, когда я сказала, что миллион за каждый год брака не получится.

— Пожалуй, лучше мне с ним поговорить. Прояснить кое-что.

— Нет! — поспешно возразила Берди. — Он на тебя обозлится, а достанется мне. Он всегда так.

— Какой милый!

— Да, он очень милый! — убежденно проговорила Берди. — Ты его просто не знаешь.

Женщины и склонные к насилию мужики. Когда они только поумнеют? Крис чувствовал, что надо постараться раскрыть ей глаза, объяснить, что она совершает ошибку. Но Берди была в состоянии влюбленности — или похоти? — и в данный момент ничего вокруг себя не видела.

Он позвонил вниз, и вскоре прибыл доктор. Солидный, представительный мужчина. Крис проводил его в спальню, а сам вышел в гостиную и стал дожидаться удобного момента, чтобы отправиться к Джонатану решать его проблемы. Интересно, что у того-то стряслось?

Когда врач закончил и вышел, у Криса зазвонил телефон. На экране высветился номер Вероны, и он сразу решил, что подруга подождет.

Переговорив с врачом и убедившисть, что с Берди все в порядке, он двинулся дальше. По дороге перезвонил Вероне.

— Что там у тебя? — без лишних предисловий спросил он. — У меня сплошные переговоры.

— Я тебе по-дружески звоню, — начала Верона.

М-да… Звучит пугающе. Может, сама решила уйти? Было бы неплохо — меньше хлопот.

— Очень мило с твоей стороны, Верона. — Он подавил зевок. — Ужасно рад это слышать.

— Боюсь, новости плохие.

«Опять плохие новости? Что на этот раз?»

— Тут был оползень, — продолжала она. — Твой дом немного пострадал.

— Мой дом? — встревожился Крис. — Ты это о чем?

— Я проехала мимо — специально, убедиться, что все в порядке. А там… Наверное, все только что произошло. Там были пожарные машины и «Скорая помощь», и все спрашивали, был ли кто внутри. Я им сказала, что нет.

— Мой дом? — повторил Крис. — Этого не может быть!

— Крис, я не виновата, — сказала она противным елейным тоном. — Виновата погода. Дождь так и льет, представляешь?

— Господи, боже ты мой! — взорвался он. — И сильные повреждения?

— Да, Крис, сильные. Дом практически накрыт слоем грязи. Нам повезло, что нас там не было — оказались бы заживо погребены.

— Мой дом накрыло оползнем? Со всем содержимым? — Он никак не мог поверить в услышанное. — Мой дом?!

— Боюсь, что да.

— Позвони обоим моим секретарям. Пусть немедленно поедут туда.

— Я бы позвонила, Крис, но у меня нет их домашних телефонов. Лучше тебе сделать это самому.

— От тебя много проку, ничего не скажешь.

— Если бы мы жили вместе, все было бы иначе.

Он отключил связь, связался со своим помощником в Лос-Анджелесе, велел съездить на место и посмотреть, что там можно еще спасти.

— Там внутри сейф, — сказал он. — Найди его! А как найдешь — не спускай с него глаз!

— Иди за мной. — Беверли поманила Либерти. — У меня есть несколько минут, давай займусь твоими бровями.

— Я не уверена, что… — замялась Либерти, опасаясь, что Беверли ее изуродует. Ей самой ее густые брови нравились, они придавали изюминку ее лицу — так считала Либерти.

— Не спорь, сестренка, сама увидишь, — перебила Беверли. — Сделаю бесплатно, так что идем.

— Ну, ладно, — уступила Либерти и встала. Почему бы нет? В конце концов, терять нечего — кроме бровей. К тому же Деймон Доннел с час назад отбыл, так что самое важное событие уже состоялось.

Они прошли в гримерную, где Беверли усадила ее в кресло, накинула на плечи полотенце и сказала:

— Наверняка тебе это сто раз говорили. А теперь и я скажу. У тебя прелестная мордашка, великолепно вылепленная. Никогда не думала поработать моделью?

— Да нет… — ответила Либерти, разглядывая себя в зеркало. — Меня работа модели не привлекает. Я певица.

— И работа есть? — уточнила Беверли.

— Да, — вздохнула Либерти. — Работа официантки.

— А ты хоть отдаешь себе отчет, что с такой внешностью ты могла бы зашибать бешеные бабки?

— Правда?

— А то! — Беверли отступила на шаг, изучая лицо Либерти. — Если хочешь, могу свести тебя с агентом, а?

Что за чудный день! Сперва Деймон, теперь это. Дела определенно идут на лад.

— С чего вдруг вы ко мне так добры? — не удержалась она.

— С того, что я через все это сама прошла. И официанткой тоже работала, — пояснила Беверли. — Да уж… И отлично знаю, каково это — когда с тобой обращаются так, словно тебя не существует.

— Вы все понимаете, — сказала Либерти, дивясь на эту женщину в сногсшибательном костюме от Армани.

— Я ведь как гримером стала? Мне тоже кто-то помог, — продолжала Беверли. — Так что… когда могу — всегда стараюсь помогать.

— Но вы такая красивая! — проговорила Либерти. — Почему вы сами-то не модель?

— Мне нравится моя работа, — ответила та. — Меня все устраивает. К тому же стара я уже моделью быть. Мне скоро тридцать.

— Много!

— Для модельного бизнеса — очень много. — Беверли кивнула. — Там таких называют динозаврами.

— Кого, например?

— Синди Кроуфорд, Линду Эвангелисту, — небрежно бросила Беверли. — Всех, кому за тридцать.

— Вот это да!

— Так что скажешь? Не хочешь попробовать? Заработать настоящие деньги? У Уитни Хьюстон так и получилось: она сначала стала преуспевающей моделью, а уж потом певицей.

— Может, поймать вас на слове? — неуверенно произнесла Либерти.

— Обязательно! — поддержала Беверли, доставая смертоносный пинцет. — А теперь сиди спокойно, не шевелись, сейчас мы с твоими бровками разберемся.

Либерти со страхом поняла, что отказываться поздно.

— Откинь голову назад и расслабься, — приободрила ее Беверли.

— А больно не будет?

— Немножко, может, и будет. — Беверли стала выщипывать волоски.

— Ой! — закричала Либерти, чуть не выпрыгнув из кресла. — Больно!

— А ты как думала? — небрежно отозвалась Беверли. — Красота требует жертв. Сама никогда не выщипывала?