— Когда-нибудь я убью тебя, Ланкастер. — яростно воскликнул Ричард. Тот лишь оглушительно расхохотался.

— Ты не нарушишь один из главных законов. Она покарает тебя.

— Тогда я убью ее. — исподлобья глядя на Ланкастера, произнес Ричард.

— Свою возлюбленную королеву? Нет, Ричард, ты этого не сделаешь. Никто не сможет это сделать. Иди лучше и расскажи ей в очередной раз о своей любви и преданности, и желательно в стихах. Ей это нравится, заставляет ее чувствовать себя настоящей леди.

Ланкастер с лицом Джонатана Грэя вышел из пещеры, провожаемый полным ненависти взглядом.

— Не злись, Ричард. Придет и твое время. — произнес обольстительный голос появившейся, словно из-под земли женщины. Она подошла к молодому человеку. Глаза ее излучали нежность.

— Мне нужно проверить твою преданность. Ты не проведешь вечность здесь. Обещаю. — она положила ладони ему на грудь, и он задрожал, но не от ненависти.

— Люциана, я здесь уже восемьдесят лет. Я — твой пленник. Ты отпустила всех, кто был здесь с нами. Остался только я. — в глазах его отразилась боль и непонимание. Люциана ласково прикоснулась пальцами к его губам.

— Ты мой золотой мальчик, забыл об этом? Разве я могу отпустить тебя? Что я буду делать без твоих человеческий страданий, без твоей боли и страсти, которая напоминает мне о том, что я еще жива? В твоей душе столько сомнений, ты сопротивляешься мне, не хочешь покориться, и я не смогу выпустить на волю того, кто набрав силу, вернется за моей головой.

— Тогда отошли Ланкастера. Я не могу больше терпеть его нападки. Я готов убить его, но не могу преступить закон. Я не готов пожертвовать собой ради его смерти. — он порывисто схватил ее за руки. Глаза Люцианы насыщенного зеленого цвета сверкнули темным огнем. — Сначала приведи мне одну из этих отбросов, я не могу разговаривать на голодный желудок.

Джон стойко наблюдал, как Ричард подходит к одной из связанных женщин, и она начинает дергаться из последних сил, но посмотрев в его глаза, затихает и позволяет отвести ее к Люциане, застывшей у стены. Впиваясь клыками в горло жертвы, она не сводит почерневших глаз с Ричарда, на лице которого отражается человеческое страдание и боль.

— Когда ты перестанешь оплакивать в душе каждую тварь, служащую нам пищей, я отправлю Ланкастера подальше. — произнесла она, бросая обескровленное тело на землю. — Но не раньше…


— Джонни, — чья-то рука потрясла его за плечо, вырывая из объятий жуткого, но в тоже время увлекательного сна, наполненного каким-то смыслом. Джонатан не сразу узнал голос матери. И какое-то время смотрел на нее невидящим отсутствующим взглядом.

— Что случилось, мам? — спросил он охрипшим голосом.

— Случилось то, что ты не услышал будильник. — она мягко улыбнулась, убирая со лба его волосы. Голубые глаза светились теплотой и заботой. — Ты дергался и мычал во сне. Кошмар приснился?

— Да. — Джон кивнул. — Причем весьма складный, хоть записывай.

— Совсем, как в детстве. — вздохнула Элизабет с печальной улыбкой. — Тебе часто снились страшные сны. Ты кричал и просыпался, прибегал ко мне. Но так ни разу и не рассказал, что за чудища мучают тебя во сне.

— Я не помню ничего подобного. — нахмурился Джонатан, присаживаясь.

— Не удивительно. Тебе было лет пять — шесть, когда это началось. Мы даже нанимали доктора, который помог тебе избавиться от кошмаров. Ты забыл об этом, потому что наша память избирательна. Иногда мы предпочитаем забыть то, чего не понимаем, но наше подсознание хранит эти воспоминания. И иногда они возвращаются, когда мы меньше всего готовы к этому. — в ее взгляде промелькнуло что-то странное, неуловимое, заставившее Джона повнимательней присмотреться к ней.

— Ты так говоришь, словно тебе это знакомо. — задумчиво произнес он.

— Нет. Это мне сказала твой психолог. Я запомнила ее слова. Вот и все. — Элизабет отвела взгляд, и поднялась. — Одевайся, иначе опоздаешь.

— А ей удалось узнать, что мне снилось? — спросил Джонатан. Лиз обернулась. Лицо ее было бесстрастным. Она выглядела так, когда пыталась что-то скрыть.

— Этого она мне не сказала. Ты успокоился, и я тоже.

— Ты можешь дать мне ее адрес или телефон?

— Зачем, Джонни. Столько лет прошло. Не надо бередить пошлое. Ни к чему хорошему это не приведет. — она вышла из комнаты. Джон озадаченно смотрел на закрытую дверь. Слова матери наполнили его смутной тревогой. Он не верил, что у него могли быть проблемы с психикой. Он чувствовал себя абсолютно нормальным до сегодняшнего дня. Если его кошмары вернулись, то как связан этот рецидив с Миленой Мортимер? И что означает его сон, в котором он и она в главных ролях, точнее их двойники?


Джонатан впервые явился на работу не в деловом костюме, а в черной водолазке и джинсах, отлично сидевших на спортивной фигуре молодого человека. Он захватил с собой кожаную легкую курточку на случай дождя, зонты Джонни не любил, потому что постоянно их терял. Кристин, завидев его, присвистнула и хлопнула себя по бедрам.

— Чтоб я сдохла. — вульгарно хихикнула она. — Ты вылитый Бэтмен. Только плаща и маски не хватает. Обалденно выглядишь. — похвалила Блэйзи.

— Я тоже рад тебя видеть. — Джонатан едва сдержал ироничную улыбку. — Ты, смотрю, проявляешь нездоровое рвение к работе. Второй раз во время.

— Нет, Джонни-красавчик, ошибаешься. — она медленно приблизилась и положила руки ему на плечи. Он вопросительно приподнял бровь. — Это ты опаздываешь второй день.

Джон усмехнулся. Надо же, а он уж начал верить, что в Кристине зародилась пунктуальность.

— Как твой ужин? — девушка кокетливо улыбнулась, исследовав крепость его бицепса. — Понравилась новая кандидатура?

— Безумно. Может прекратишь щупать меня? — поинтересовался он насмешливо. Кристин притворилась, что обиделась.

— Фи, какой противный. Даже потрогать нельзя. Никакого удовольствия на этой работе. Одни дела.

Джон похлопал ее по руке.

— Давай, работай. Телефон разрывается. — строго распорядился он. — Кстати, мисс Элис Уайт пойдет сегодня с нами. Тебе она обязательно понравится.

— Да неужели. — Кристин насторожилась, услышав и сопернице. — А как же твоя старушка? В пролете? Только не говори, что вчера ты не с ней зависал столько времени, а потом соврал мне, что обедал, хотя вернулся не в себе и с голодными глазами?

— От тебя ничего не утаишь. — вздохнул Джон, включая кондиционер. Опять в Лондон пришла духота. Сплошные аномалии. — Моя, как ты выразилась, старушка, на самом деле оказалась не так молода, как я думал.

— Я же говорила. Женскую интуицию не проведешь. И что? Ты разочарован? — выглядывая из-за своего монитора, полюбопытствовала Кристина.

— Напротив, я заинтригован. Она сногсшибательна, но вряд ли у нас что-то получится. — он вздохнул и открыл папку с делом первого назначенного на утро клиента.

— Сколько сарказма в голосе. Джон, она тебя отшила. Так и скажи. Не расстраивайся, я всегда рядом. Могу утешить. — она выжидающе смотрела на него полным надежды взглядом.

— Спасибо, дорогая, но я как-нибудь сам. Переживу.

— А эта мисс Элис? — Кристин спряталась за монитор, чтобы он не заметил дикой заинтересованности на ее лице. — И правда ничего?

— О да, ты будешь от нее в восторге. Потерпи до вечера. — Джонатан лукаво улыбнулся, представив, как вытянется лицо Кристины Блэйзи, яркой привлекательной, стильной и самовлюбленной до тошноты особы, когда она увидит свою потенциальную соперницу.

Но на самом деле его лицо вытянулось гораздо сильнее, когда в конце рабочего дня на пороге появилась мисс Элис Уайт, племянница влиятельного политика и светского человека, чье имя часто мелькало в заголовках утренних газет. Джон потерял дар речи, как впрочем, и последний на этот день клиент, восседавший в кресле с высокомерно-приторной улыбкой напротив Джонатана Грэя, когда увидел вчерашнюю скромницу и серую мышь, которая сегодня предстала в совершенно другом амплуа. Лучше всех отреагировала Кристин. Сначала она раскрыла рот так, что врач смог бы проверить ее горло, а потом закрыла его ладонью и захихикав, отвернулась, точнее спряталась за монитор, чтобы не поставить гостью в неудобное положение.

— Элис? — обретя дар вещания, запинаясь спросил Джонатан, скользя взглядом по разукрашенному лицу. Первым бросился в глаза ее парик с кроткими черными волосами и длинной челкой, скрывающей брови. Глаза девушки были густо накрашены и подведены карандашом, дальше шли черные тени до самых бровей, точнее до челки, на губах помада такого же цвета, как и тени, на щеке непонятный рисунок, похожий на какую-то бесовскую пентаграмму. На шее красовалась железная цепочка с огромным черепом, кроткий топик с сатанинской звездой на груди, юбка короче некуда с рисунком паучьих лапок, лосины, больше похожие на паутину, а на ногах огромные ботинки на толстой подошве. В общем, его ночной кошмар оказался просто детской сказкой по сравнению с юной леди, студенткой Кембриджа, представшей ему во всей красе. Единственным плюсом было то, что фигура у нее оказалась очень даже нечего.

— Я рано? — улыбаясь, словно поднявшийся из преисподни демоненок, весело спросила она.

— Нет-нет? — Джон перевел взгляд на потрясенного клиента и натянуто улыбнулся. — На сегодня, я думаю, можно закончить. Мы обсудим все подробности завтра. Кристин, — крикнул он, стараясь не смотреть на свою гостью, — Запиши мистера Джеймса на завтра на одиннадцать часов.

Когда мистер Джеймс проходил мимо Элис, она ослепительно ему улыбнулась, отчего мужчина схватился за сердце и побледнел.

— Вы закончили работать? — обратилась Элис к Джонатану. Он кивнул, все еще не привыкнув к перевоплощению мисс Уайт. Ужас, ему еще с ней в люди идти! Он чуть не застонал от досады.