– Не знаю, – честно отзываюсь я.

– Ты в него влюбилась, – просто подытоживает Джеймс. Я не в силах возразить. – Твою ж мать-то! – кричит он и вцепляется себе в волосы.

– Джеймс… – трогаю я его за руку.

Он отталкивает меня и идет в гостиную. Тащусь следом и пытаюсь примоститься рядом с ним на диване. На лице моего парня написаны боль и смятение, и я внезапно переполняюсь жалостью к нему.

– Я люблю тебя, – с нежностью говорю я. Он не отвечает, и я повторяю: – Я люблю тебя.

– А его ты любишь? – спрашивает Джеймс, поворачиваясь ко мне с широко открытыми глазами. – Из-за этого ты не хотела улетать из Сиднея и возвращаться ко мне?

– Нет! – горячо протестую я, но он взирает на меня с недоверием. – Джеймс, я люблю тебя, – снова пытаюсь я и кладу руку ему на плечо. В этот раз он не сбрасывает ладонь.

– Тебе нельзя больше с ним видеться, – с внезапной решимостью припечатывает он.

– Джеймс…

– Нет, Люси, – перебивает Джеймс, не сводя с меня глаз. – Отныне я запрещаю тебе с ним встречаться.

– Но у меня не получится вот так просто его игнорировать. Он здесь совсем один! Он брат одного из моих лучших друзей! – Джеймс качает головой и отводит взгляд. – Нет, не будь таким. Не пори горячку!

– Горячку? – Он бросает изумленный взгляд и возмущенно усмехается. – Ты, наверное, шутишь, да?

Защищаясь, я смотрю в сторону. Это безнадежно. Иду в спальню и снимаю простыни, потом начинаю собирать вещи, что копились на кресле последние несколько дней. Джеймс прибавляет громкости телевизору.

«Это не может быть правдой, не может», – повторяю я про себя, заканчивая с домашней рутиной. Я увижусь с Нейтаном. Я не могу его не видеть. И не стану пытаться. Должен быть способ все решить. Продолжаю заниматься хозяйством, а Джеймс сидит в гостиной. Через какое-то время в дверях появляется темная тень.

– Ты собираешься снова с ним встретиться? – апатично интересуется он.

– Джеймс, я не могу не…

– Я ухожу. – Он отворачивается.

– Джеймс, нет! – Я испуганно бегу за ним. В дверях он с побелевшим искаженным лицом надевает пиджак. – Прошу, не уходи, – хватаю его за руку, но он вырывается и хлопает дверью.

«Я что, только что потеряла парня?» – спрашиваю я себя в смятении. Как, черт подери, это произошло? Сажусь на диван сама не своя. Спустя десять минут пытаюсь дозвониться Джеймсу на мобильный, но попадаю на голосовую почту. Куда он пошел? Может, спустился в метро…

Когда наконец начинают идти гудки, Джеймс не берет трубку, а потом и вовсе выключает телефон. Или опять зашел в метро. Молюсь, чтобы это было метро, и чтобы он скоро вернулся домой. Но за час до полуночи, после целого вечера в сомнениях и муках, он присылает эсэмэс, что придет завтра. Я тут же набираю его номер, но Джеймс сбрасывает звонок и снова оказывается вне зоны доступа.

* * *

Джеймс не возвращается ночью, и мне ужасно плохо. Просто кошмар. С этим сравнится только то, что я пережила в полете в Сидней, когда думала, что он мне изменяет. Думаю, а не позвонить ли Нейтану, но понимаю, что сейчас я не в силах с ним говорить. Мне некому открыться – все скажут, что я сама виновата. В конце концов, засыпаю вся в слезах.

Где-то в десять на следующее утро Нейтан звонит сам, такой веселый – до тех пор, пока не слышит в трубке мой голос.

– Что случилось?

Его участие становится последней каплей, и я начинаю плакать.

– Джеймс… Джеймс ушел.

– Почему? Что произошло?

– Мы… Мы… поругались. – Я заикаюсь, пытаясь дышать. – Он не ночевал дома.

Нейтан терпеливо ждет на том конце линии, пока я выплачусь. Не могу объяснить ему, из-за чего мы с Джеймсом повздорили. Это последнее, на что я готова пойти, и из-за этого мне еще хуже. Успокоившись, наконец осознаю, что собеседник молчит уже добрых пару минут. Боже, он, наверное, считает, что я сущая развалина. Да я такая и есть.

– Нейтан? – бормочу я в трубку. Он вообще еще там?

– Да, я здесь.

Тут я понимаю, что бедный парень просто не знает, что сказать. Да и что он может в такой ситуации?

– Как у тебя дела? Ты хоть выспался?

– Да-да, я в порядке.

– Ричард там? – дежурно спрашиваю я.

– Э-э, вроде нет, он должен появиться к полудню.

Ему явно неудобно, и мне ужасно стыдно, что я разрыдалась в трубку. Тишина давит на уши. Что он подумает обо мне?

Если что-то и было способно, словно обухом по голове, дать ему понять, что мой парень никуда не делся, то лучше этих слез ничего и не надо.

– Чем сегодня займешься? – Я очень стараюсь говорить как ни в чем не бывало, но звучит это, кажется, неестественно.

– Ну, я не знаю. Наверное, подготовлюсь к завтрашней работе.

– Ждешь не дождешься? – неловко спрашиваю я.

– Да, думаю, да… Слушай, Люси… – Его голос стихает, и я замираю в ожидании: что же он хочет сказать. – Давай я позвоню тебе в выходные, ладно? На работе ожидается завал, и… – Мое сердце замирает на каждом его слове. – Пожалуй, тебе нужно время, чтобы во всем разобраться… с Джеймсом, понимаешь?

– Ага, – отвечаю я монотонно. – Ага.

Желаю удачи с работой, и мы заканчиваем разговор.

Потом я сворачиваюсь в клубок и плачу.

Что ж, Люси, ты определенно потеряла парня, с которым прожила почти четыре года, и вдобавок отпугнула Нейтана.

И я не хочу терять Джеймса. Пока нет. Не знаю насчет «никогда», но определенно «не сейчас».

* * *

Когда он появляется, растрепанный и небритый, около двух часов пополудни, я выскакиваю ему навстречу.

– Как же я рада, что ты дома! – Я обнимаю его.

Он осторожно, но уверенно отстраняется, проходит в ванную и, захлопнув у меня перед лицом дверь, закрывается. Я мрачно стираю слезы с лица и иду на кухню. Мне надо собраться с духом. Мы должны это прекратить. Нужно во всем разобраться.

Когда Джеймс выходит спустя десять минут, я решительно это объявляю, но он ничего не отвечает.

– Куда ты ходил? – вопрошаю я.

– Ты не имеешь права спрашивать о таких вещах. – Он говорит так, словно я чужой человек.

– Мы можем это обсудить? – умоляю я.

– Знаешь что? – Он поворачивается и зло смотрит мне в глаза. – Я сыт по горло разговорами. Давай покончим с этим, а?

– Что ты имеешь в виду? – тревожусь я. – Ты имеешь в виду – расстанемся?

– Нет. – Он смеется, и на секунду мне кажется, что я вижу моего чудесного парня, но его смех вдруг становится мрачным. – Я просто имел в виду, давай больше не будем об этом говорить, я уже замучился трепать языком.

Слава богу.

– Пожалуйста, можем мы…

Я подхожу к нему, желая, чтобы он обхватил меня своими сильными руками и крепко прижал к себе. Он касается своей ладонью моей.

– Все в порядке, Люси. – Джеймс вытирает слезы, текущие по лицу. – Все будет хорошо.

Он обнимает меня так крепко, что я едва могу дышать. Кладу ему голову на плечо. Спустя миг он отстраняется. Я думаю, что сейчас мы пойдем в спальню, но он предлагает:

– Давай посмотрим, что по телику есть.

Остаток дня мы проводим в странной нереальной тишине, делая все возможное, чтобы забыть последние двадцать четыре часа.

* * *

На следующее утро не хочу идти на работу. Веки все еще припухшие, а лицо в пятнах от слез, что я пролила за выходные. Решаю позвонить и сказать, что заболела, но раз уж Джеймс ушел в офис как ни в чем не бывало, заставляю себя встряхнуться.

– Что с тобой? – распахивает глаза Хлоя, едва я усаживаюсь за стол. Я опоздала на двадцать минут. Качаю головой и не отвечаю. Через несколько минут, когда компьютер загружается, получаю от нее письмо:

«Что случилось? С Нейтаном все в порядке?»

Не хочу это обсуждать. Отписываюсь:

«Поговорим потом».

Я весь день избегаю ее многозначительных взглядов и по возможности притворяюсь, что все как обычно. Идя в очередной раз к столу, замечаю, что Хлоя с Джеммой шепчутся, но при виде меня замолкают. Стараюсь не заострять на этом внимания.

Ближе к концу дня отправляю Нейтану эсэмэс:


ПРОСТИ ЗА ВЧЕРАШНЕЕ. НАДЕЮСЬ, ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ПРОШЕЛ НОРМ?


Спустя мучительные полчаса он присылает:


АГА, СУПЕР.


Он не упоминает о нашем телефонном разговоре. Мне от этого становится нехорошо.

* * *

– Звонила ему сегодня? – спрашивает позже за ужином Джеймс.

– Нет, – честно отвечаю я и внимательно гляжу на него. – Только послала сообщение, чтобы пожелать удачи в первый рабочий день.

– Люси, ради всего святого! – Джеймс бросает на стол нож с вилкой и отодвигает стул.

– Я должна была! – восклицаю я. – Он же не знает, что происходит! Было бы странно вот так его слить.

Джеймс встает, оставив полупустую тарелку, плюхается на диван и включает телевизор, сделав звук погромче. Я в унынии смотрю на него. Проклятый телевизор. Есть уже не хочется, так что я убираю со стола и свой прибор. Джеймс больше не поднимает эту тему, так что мы просто сидим и молча смотрим документальный фильм о дикой природе. В конце концов я иду в постель, и он вскоре тоже приходит. Между нами огромное расстояние. Засыпаю, чувствуя себя совершенно несчастной.

* * *

Вторник не приносит облегчения. Я не звоню и не пишу Нейтану, и он никак не дает о себе знать. Что же будет дальше? Это просто катастрофа. В очередной раз проклинаю себя за то, что открыла Джеймсу свои чувства к Нейтану. Но что я могла сказать? Мне не стоило, черт побери, засыпать в его комнате! Почему я это сделала?

Но это и так произошло бы рано или поздно. Признайся себе в этом, Люси!

Девчонки стараются вытащить меня пообедать, но у меня так много работы, что удается прикрыться ей, выдать как вполне приемлемую отмазку. Хлоя продолжает доставать письмами, пытаясь выведать, связано ли мое подавленное состояние с Нейтаном, но я непреклонна. Конечно, когда-нибудь придется все ей рассказать, но я абсолютно не желаю делиться с ней своими горестями прямо сейчас.