Знаю, в первую очередь я сама виновата, что все им рассказала, и продолжаю себя за это корить. Лучше бы держала язык за зубами. На днях звонила Рина с непрошеным и ненужным сочувствием, а Карен пару недель назад опять меня отчитывала. Кажется, друзья наслаждаются моей дилеммой, и это просто выводит из себя.

– Когда он прилетает? – спрашивает мама.

– Через две недели.

– Черт, – резюмирует она. – Скоро.

Я все еще не хочу об этом говорить, но ее пристальный взгляд давит, побуждая поделиться подробностями.

– Мы с Джеймсом прекрасно ладим, – объясняю я. – Так что мне немного не по себе.

Мама кивает:

– Ну, это хорошо.

– М-м-м. – Мы молчим, и она отпивает глоток белого вина из бокала. – Ох, мам, я не знаю. Я даже не говорила с Нейтаном с тех пор, как узнала, что он может приехать. Мне правда как-то странно. Не знаю, чувствую ли по-прежнему к нему то же самое. Думаю, в некотором роде я боюсь, что это не так. Понимаю, звучит безумно. Но теперь я не уверена, было ли случившееся в Сиднее настоящей любовью или же просто глупым увлечением.

– Что ж, Люси, – наконец откликается мама, – для твоего же блага надеюсь, что второе. В противном случае жизнь может запутаться. Но так или иначе скоро все станет ясно. Ты будешь встречать его с самолета?

– Не знаю. Думала об этом. Если да, то мы с ним сможем немного побыть наедине. Потому что Джеймс точно не встанет в пять утра… Но я еще не решила.

– Наоборот, Люси. Думаю, ты уже все решила. Просто будь осторожна, – предупреждает мама.

* * *

– Я собираюсь встретить Нейтана в аэропорту, – говорю я Джеймсу.

– Да? – удивленно переспрашивает он.

– Ага. Полагаю, это будет правильно. Молли и Сэм сделали для меня то же самое. – Он неодобрительно вздыхает и отворачивается к телевизору. – В этом нет ничего особенного.

– Как скажешь, – бурчит Джеймс, но очевидно, что он не рад. Я подхожу к дивану и сажусь к нему на колени. – Уф, – стонет Джеймс, когда я надавливаю ему на живот, набитый, судя по запаху из кухни, остатками ужина с четверга, когда мы заказывали индийскую еду.

– Извини, – усмехаюсь я. – Но ты же не против?

– Наверное, нет.

Он ерзает подо мной, поэтому я слезаю и иду в спальню, чтобы послать Нейтану эсэмэс с описанием моих намерений. Он сразу же отвечает, сообщая номер рейса, терминал и время прибытия.

Интересно, чувствует ли Нейтан мое волнение? И не поэтому ли он тоже придерживается переписки и не звонит?

«Но не похоже, что он приезжает из-за меня», – продолжаю я убеждать себя. Он хочет попробовать работать в Лондоне. Это я тут надменно думаю, что имею к его путешествию отношение, а у него в Австралии вполне может быть новая Эми. Не исключено, что поэтому он и не звонит. Волнуется, грустит и раскаивается, потому что оставляет ее на три месяца и летит в другое полушарие.

Эта мысль портит мне настроение. Надеюсь, что все иначе…

* * *

За неделю до приезда Нейтана потихоньку начинаю успокаиваться.

– Ты поедешь в аэропорт? – шепчет Хлоя в пятницу, когда Джемма куда-то уходит с рабочего места.

– Да, – шепчу я в ответ. Она широко раскрывает глаза, и я тут же раздраженно оправдываюсь: – Нет, все не так. Я просто не хочу, чтобы он оказался в незнакомом городе один.

– Я думала, он приезжает с другом, разве нет?

– Да, с Ричардом, – подтверждаю я. – Тот прибыл пару недель назад, чтобы попутешествовать по Европе. А Нейтан должен был закончить с домом.

– Каким домом? – спрашивает Хлоя, и я быстро ввожу ее в курс дела, пока не вернулась Джемма. Просто рассказывая о нем, я чувствую, что горжусь Нейтаном, и бабочки порхают у меня в животе. Я подрезаю им крылышки, слыша мамины предупреждения:

«Все может запутаться… Будь осторожна…»

* * *

В пятницу вечером никуда не иду. Нейтан прилетает на следующий день в прямо-таки безбожное время – шесть утра, и мне нужно добраться до Хитроу самое позднее в шесть тридцать. Лежу в постели, когда Джеймс возвращается домой. Слышу, как он пробирается в темноте и чертыхается, ударившись ногой о кровать, но не шевелюсь. Не могу заснуть, хотя упорно пытаюсь. В пять прозвонит будильник – так у меня будет время одеться, поймать такси до Паддингтона и сесть на экспресс до Хитроу. В действительности же я на ногах уже в четыре тридцать – спала только два часа – и незапланированно долго вожусь с корректором, убирая мешки под глазами. Я собираюсь тихо, чтобы не разбудить Джеймса, но он и так спит как убитый.

Еще прошлым вечером я решила, что надену: темно-синие джинсы и зеленовато-бронзовый джемпер в обтяжку, который добавляет глазам янтарных искорок.

Приехав в аэропорт в шесть двадцать, вижу на табло, что самолет Нейтана уже сел. Стою за ограждением, наблюдая, как пассажиры входят в зал прилета. Через пару минут меня охватывает беспокойство, и я решаю купить горячего шоколада. В буфете очередь, и я медленно продвигаюсь, не спуская глаз с раздвижных дверей. Я очень волнуюсь. Забираю заказ, иду обратно и жду вместе с водителями такси, которые держат белые таблички. Как только начинаю переживать, что пропустила Нейтана, открываются двери и выходит он.

Нейтан кажется другим, незнакомым. Я пристально смотрю на него, ищущего меня в толпе. На нем выцветшая зеленая толстовка с бежевыми шнурками, за плечами черный гитарный чехол, а в руке ручка большого чемодана на колесиках. Наконец он находит меня взглядом и улыбается. К горлу подступает комок.

Я и забыла, какой он высокий. Сразу же чувствую, что покраснела. У него по-прежнему щетина, а темные волосы отросли немного длиннее, чем раньше. Они небрежно обрамляют лицо, спускаясь сантиметров на пять ниже подбородка.

– Привет. – Нейтан с улыбкой наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Потом ставит на пол чемодан и гитару и с теплотой в голосе говорит: – Иди сюда.

Он крепко обнимает меня и удерживает на несколько секунд, а я вдыхаю его запах. На меня обрушиваются воспоминания. Пахнет знакомо, и это не лосьон после бритья – Нейтан им не пользуется. Он просто пахнет Нейтаном. Вдруг понимаю, что не хочу отстраняться. Крепко зажмуриваюсь, и спокойствие и стремление к противоборству, которые я старалась развивать, испаряются за долю секунды. Нейтан нежно меня отпускает.

– Как полет?

– Длинный, – отвечает Нейтан. Он выглядит очень уставшим.

– Ну ладно, пойдем. – Я веду его к поездам, молясь, чтобы ноги не отказали.

Нейтан будет жить вместе с Ричардом и еще тремя австралийцами в съемной квартире в Арчвее на севере Лондона. Должно быть, она большая, раз там помещаются пять человек. Или так, или же им будет тесно.

В экспрессе занимаем места у окна друг напротив друга. По дороге к платформе мы почти не разговаривали, поэтому я ощущаю робость и неловкость. Теперь, сидя лицом к Нейтану, я пытаюсь избавиться от скованности, и вскоре мы вновь расслабляемся. Он рассказывает о двух домах, которые отремонтировал, и обещает показать фотографии, когда распакует чемодан. Мы говорим о наших работах – моей и его новой, к которой он приступает в понедельник. Еще мы болтаем о Сэме и Молли и смеемся над тем, как она позвонила несколько недель назад, а я подумала, что она беременна.

Мы не говорим о Джеймсе.

– Я рад, что ты со мной, – признается Нейтан, когда мы делаем пересадку в метро. – Эти подземки выводят меня из себя.

– Скоро привыкнешь. Здесь нет ничего сложного, – успокаиваю я.

Все еще раннее утро, поэтому вагоны почти пустые, и мы сидим бок о бок, покачиваясь при движении. Я бросаю взгляд на левую руку Нейтана, удерживающую чехол с гитарой между длинных стройных ног. Боже, как он мне нравится. Я быстро трясу головой. «Только не это. Пожалуйста, не надо снова». Но даже сейчас, молча упрашивая себя, я думаю ровно о противоположном. Мне по душе это чувство.

Я вспоминаю о Джеймсе, ударившемся ногой о кровать прошлой ночью, и ощущаю прилив нежности. Почувствовав себя лицемеркой по отношению к своему парню, отрываю взор от Нейтана и смотрю в другой конец вагона.

* * *

Дом, где будет жить Нейтан – трехэтажный типовой особнячок на холме неподалеку от Хайгейт-Виллидж.

– В Хайгейте, должно быть, хорошо, – говорю я, размышляя про себя, что Арчвей немного похож на свалку. Нейтан еще не видел «хорошей» Англии – и это, безусловно, совсем не Сидней.

Нейтан, выбившийся из сил, потому что катил чемодан по крутому холму, тащит багаж по ступенькам и нажимает на звонок. В конце концов кто-то копошится за дверью, и нам открывает высокая, стройная и привлекательная блондинка с короткой стрижкой.

– Нейтан? – осведомляется она сонным голосом с австралийским акцентом. На ней бледно-розовая пижама.

– Да, – усмехается он. «Опасность», – думаю я.

Она распахивает дверь и позволяет войти. Я представляюсь и узнаю, что ее зовут Элли.

– Твоя комната здесь, – говорит она Нейтану, пока мы поднимаемся на второй этаж, и по пути показывает, где ванная. – Кухня и гостиная на первом этаже. Угощайтесь молоком или еще чем-нибудь. Твою полку покажу потом. Теперь, если вы не против, пойду досыпать.

Комната Нейтана – каморка с одной кроватью, небольшим шкафом и прикроватным столом. Тут едва ли хватит места, чтобы положить чемодан на пол, поэтому Нейтан оставляет его стоять и подпирает чехлом с гитарой стену.

Мы встречаемся взглядами и широко улыбаемся. Я протискиваюсь мимо него к окну. Оно выходит на заросший сад на заднем дворе, но хотя бы не на шумную дорогу. Справа установлен огромный мангал для барбекю. Полагаю, летом австралийцы не раз им пользовались.

Я поворачиваюсь и смотрю на Нейтана. Он с улыбкой наблюдает за мной.

– Пойдем позавтракаем, – предлагаю я.

Слава богу, Хайгейт восхитителен. Из продовольственной лавочки выставлен лоток с цветами и фруктами, а вдоль улицы выстроились причудливые магазины в сельском стиле. Мы сворачиваем налево и идем в кафе «Руж». Еще нет девяти часов.