— Что ты имеешь в виду? — волнуюсь я, хотя тревожные звоночки в голове утихают: о Джеймсе вполне можно сказать то же самое. 

— Коммерческая тайна. Не могу открыть. Просто предупреди Хлою, чтобы была осторожна.

          ***

Сегодня суббота, и Нейтан ведет меня на Хайгейтское кладбище. Джеймс не соблазнился; возможно, он пообедает с Зои. Что полностью меня устраивает. Не могу поверить: целый день наедине с Нейтаном. 

Мне открывает Элли. 

— Заходи, Нейт наверху. 

Нейт? Когда это мой Нейтан успел превратиться в Нейта? 

Из-за закрытой двери слышу, как он перебирает струны гитары. Выжидаю секунду, затем, понимая, что в любой момент мимо может пройти Элли или кто-нибудь еще, стучу. Нейтан резко заканчивает играть и приглашает меня к себе.

— Привет, Нейт, — сверкаю я нахальной улыбкой. Он отвечает тем же, и откладывает инструмент. 

— Нет, продолжай, — умоляю я, но Нейтан смущается и отрицательно качает головой. Присаживаюсь на кровать и бросаю на него полный сожаления взгляд. Нейтан смеется. Боже, как сексуально он выглядит здесь, на кровати, подвернув под себя длинную ногу, чтобы сподручнее было держать гитару. 

— Ричард сегодня с нами? — спрашиваю я, от души надеясь, что ответ будет отрицательным. 

— Не-а, отправляется гулять с Элли, — заговорщически подмигивает мне Нейтан. 

— Да неужели? — Какое счастье, что у его соседей по дому другие планы! — То есть эти двое наконец вместе? 

— Ага, — смеется Нейтан. — Давай, пойдем. 

          ***

Кладбище выглядит восхитительно: ветхие гробницы тянутся вдоль каменистых дорожек, все вокруг обвивает цепкий плющ. Мы всматриваемся в мокрые после дождя деревья и видим бесчисленные надгробия. Время их не пощадило. Жуть.

Рука Нейтана задевает мою, когда мы карабкаемся наверх по крутому склону, и приходится сосредоточиться, чтобы за нее не ухватиться. Все было бы нормально, будь здесь Ричард или Джеймс. Но я одна, и бороться с соблазном так тяжело...

— С тобой все хорошо? — спрашивает Нейтан. — Ты как-то притихла. 

— Ага, — приглушенно отвечаю я и пытаюсь отвлечься на историю большого каменного льва, покоящегося на вершине одной из гробниц.

В конце концов мы возвращаемся на холм в Хайгейт, собираясь где-нибудь перекусить. Включаю телефон и вижу новое сообщение на голосовой почте. Наверняка от Джеймса. Но нет, это мама с просьбой срочно ей перезвонить. 

Она отвечает с первого гудка.

— Люси... 

— Что стряслось? 

— У меня плохие новости. 

— Что?.. — Я не решаюсь продолжить.

— Люси... твой папа умер. 

— Не Терри? — Дыхание перехватывает, и Нейтан резко оглядывается на меня. 

— Нет-нет, — частит мама, — с Терри все в порядке. Твой настоящий папа. 

— Что произошло? — Я тяжело опускаюсь на парковую скамейку.

Мой отец, так и не покинувший Манчестер, жил и умер алкоголиком. Соседи вызвали полицию, когда вонь от разлагающегося тела вышла за пределы квартиры. Труп пролежал неделю, прежде чем они взломали дверь и нашли его. Полиция не знала, кому звонить, так как у отца не осталось близких родственников. В итоге они отыскали ту, что была его женой двадцать лет назад. Мою маму.

Странные ощущения. Непохоже, что мне грустно. И плакать не хочется. Я чувствую себя каким-то образом оторванной от происходящего. 

Я сижу, смотрю вниз с холма на одно из почти облетевших деревьев и задаюсь вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем упадет следующий лист. 

Пять секунд... 

Двадцать секунд... 

Следующему понадобились целых тридцать две секунды. 

— Люси... — робко зовет Нейтан. Он опускается рядом и берет меня за руку, а я позволяю ему держать ее. 

Двадцать две секунды... 

— Люси, — делает он новую попытку, — поговори со мной.

Не могу смотреть на Нейтана. Просто продолжаю пялиться вниз, на деревья. Воображение рисует образ отца, мертвого и похороненного в одной из могил, на которые мы только что смотрели. 

Джо Маккарти... любимому отцу... 

Я не хотела встречаться с отцом. Не сейчас, может, вообще никогда. Но это был мой собственный выбор. Теперь я его лишилась и оказалась почему-то выбита из колеи. 

— Я должна поехать на похороны, — бесцветным голосом сообщаю я. 

— Конечно, разумеется. 

— Надо позвонить Джеймсу. 

Нейтан отпускает мою руку, и я набираю номер Джеймса. Он не берет трубку. Я сбрасываю и пробую снова. Голосовая почта. Вот теперь я начинаю плакать. 

Нейтан обнимает меня и крепко держит, пока я рыдаю на его теплом плече. Я придвигаюсь, чтобы оказаться ближе, но ничего не выходит — мы сидим на скамейке бок о бок. Такое разочарование. 

— Пойдем, — мягко произносит Нейтан. — Я отвезу тебя домой. 

Я не хочу, чтобы он меня отпускал, но мое желание остается невыполненным. 

Нейтан находит место для стоянки перед моим домом и отстегивает ремень безопасности. Я остаюсь в машине. 

— Люси? — Он подходит к пассажирской двери, открывает ее и берет меня за руку, чтобы помочь выйти. И не отпускает все три лестничных пролета. На самом верху он вытаскивает у меня сумку, находит ключи и отпирает дверь.

В квартире тихо. Джеймс, наверное, еще с Зои. 

Так я и сижу, пока Нейтан заваривает мне чай. Странно: мой экземпляр «Дневника Бриджит Джонс» лежит на полке для DVD вверх ногами. Потом взгляд цепляется за круглый отпечаток на журнальном столике: или я, или Джеймс явно забыли использовать подставку под горячее. 

Нейтан ставит передо мной чашку. Опускается рядом, и моя ладонь снова оказывается у него в руках. 

— Люси, я за тебя волнуюсь. Позволишь мне снова набрать Джеймса? 

Я медленно киваю. 

Он вынимает мой телефон из сумки и нажимает на повторный вызов. Спустя какое-то время сбрасывает звонок и пробует снова. 

— Не беспокойся, — говорю я. — Все в порядке. Он вернется, когда вернется. 

Нейтан смотрит с явным облегчением, услышав от меня хоть слово, и спрашивает: 

— Когда похороны? 

— Во вторник. 

— Ого, так быстро. 

— Он умер три недели назад. Они пытались отыскать его семью. — Все мной сказанное — как про чужого человека. 

— Это в Манчестере? Джеймс с тобой поедет? 

Я утвердительно киваю на оба вопроса. 

— Хорошо. Но если он не сможет — по любой причине, — дай мне знать, и я тебя отвезу. 

— Спасибо. Ты такой добрый. 

Я разворачиваюсь, чтобы взглянуть на него — впервые с тех пор, как позвонила мама, — и на глаза снова наворачиваются слезы.

— Все в порядке, — утешает Нейтан. — Все хорошо. 

Я ложусь и опускаю голову ему на колени. Нейтан гладит меня по волосам, пока мое дыхание не становится мерным. 

          ***

— Что тут происходит, черт возьми? 

Голос Джеймса рывком выдергивает нас из сна. Должно быть, мы снова заснули. О боже.

Джеймс осуждающе взирает на нас сверху вниз. Нейтан встает, но Джеймс не отходит, и на долю секунды мне кажется, что он сейчас ринется в драку. 

— Мой отец умер! 

— Что? — Забыв о Нейтане, Джеймс бросается ко мне. 

— Мой отец умер, — повторяю я. 

— Детка, — говорит он, обнимая меня. 

— Я не могла до тебя дозвониться! — всхлипываю я. 

— Мне так жаль, детка, так жаль. 

Я высвобождаюсь и смотрю на Нейтана, неловко вставшего у кофейного столика. Джеймс прослеживает мой взгляд.

— Спасибо, что позаботился о ней, друг. 

— Нет проблем, — отвечает Нейтан и идет к двери. Я киваю ему на прощание. 

— Позвони мне, если что-нибудь понадобится, хорошо? — просит он меня. 

— Обязательно. 

После его ухода какое-то время сижу в прострации. Нейтан был так добр со мной сегодня, а Джеймс ужасно себя с ним повел. Я абсолютно подавлена. Пытаюсь сосредоточиться и пересказать Джеймсу разговор с мамой. 

— Детка, ты вправе не ехать, — замечает он, когда я признаюсь, что собираюсь на похороны. — Не стоит тебе через это проходить. 

— Я поеду, Джеймс. Ты со мной? 

— Детка... — Джеймс сникает. — Вряд ли у меня получится. Во вторник и среду у нас конференция, и мое присутствие там очень важно для фирмы. Люси, ты ведь на самом деле не хочешь туда ехать, ведь так? 

— Нет, не хочу, Джеймс. Но поеду. 

— А твоя мама? 

— Не знаю. Я спрошу. — Отворачиваюсь прочь. 

Мамы не будет, и я ее не осуждаю. Ее снедают угрызения совести, но спустя все эти годы, после той боли, что отец ей причинил, она просто не может переступить через себя. Она и меня отпускать не особо желает, но понимает, почему мне это нужно. В какой-то мере я хочу компенсировать свое отсутствие на бабушкиных похоронах. Тогда мне не хотелось сталкиваться лицом к лицу с отцом. Что ж, теперь я больше никогда его не увижу. 

— Джеймс с тобой поедет? — спрашивает мама. 

— Да, — вру я.

          ***

Нейтан приезжает за мной во вторник в семь утра. 

Когда мы наконец вырываемся из северного Лондона и добираемся до оживленной магистрали, я достаю из сумки ту самую кассету и вставляю ее в магнитолу. 

— Она все еще у тебя? — удивляется Нейтан. 

— Конечно.

Из-за пробок дорога до Манчестера растягивается на добрые три с половиной часа. Нейтан ведет машину, а мне удается вздремнуть. Похороны не начнутся раньше полудня, так что мы находим кладбище и отправляемся в забегаловку неподалеку.

— Спасибо, что поехал со мной, — говорю я, когда мы занимаем столик. — Даже не знаю, что бы я делала... 

— Джеймс поехал бы, если бы ты настояла. 

— Может и так. 

Нейтан не отвечает. Официантка возвращается с нашей едой.