Вот интересно, что было бы, приедь Джеймс сюда со мной. Разрешили бы ему прибыть на свадьбу вместе с нами? Сидел бы он сейчас рядом со мной, проезжая мимо вековых фиговых деревьев и слушая прохожих, выкрикивающих нам вслед добрые пожелания? 

Наконец впереди мы видим встречающую нас группу человек в шестьдесят. Молли выглядит спокойной — непоколебимо спокойной, — зато я отчаянно нервничаю. Невеста выходит из красного вагончика, берет родителей под руки и с ними обоими идет вперед. Энди и я держимся позади, стискивая букеты, составленные сплошь из австралийских цветов: идея Сэма. Толпа расступается — стульев нет, — и вот под старым эвкалиптом стоит Сэм. Рядом Нейтан. Я, не в силах сдержаться, начинаю плакать. 

Церемония проходит в эмоциональном тумане. Сэм и Молли написали собственные клятвы и зачитали их друг другу, торжественно держась за руки. Я замечаю, что не могу перестать реветь, а у меня и носового платка нет. Даже Сэм выглядит взволнованным, но Молли спокойна. Мне приходится тайком смахивать слезы с глаз каждые десять-двадцать секунд, но тут начинается чтение Библии, и внимание присутствующих переключается с нас пятерых и регистратора. Нейтан оказывается рядом со мной и протягивает мне салфетку. Он не побрился к свадьбе — а я все гадала, побреется или нет, — но выглядит великолепно в хорошо сидящем темно-сером костюме с серебристым галстуком. С благодарностью принимаю платок, впечатленная тем, насколько хорошо подготовлен шафер Сэма, а он одаряет меня подбадривающей улыбкой. От этого слезы текут еще быстрее, и я, смутившись, начинаю потихоньку всхлипывать. Нейтан кладет ладонь мне на плечо, и я почти оказываюсь в его объятиях. Интересно, знает ли он обо мне, Сэме и нашей истории? А что, если он считает, будто я плачу из-за этого? Внезапная мысль буквально меня отрезвляет. 

Чтение закончено, регистратор завершает церемонию. Приходит очередь свидетелей подписывать документы, я ставлю свою закорючку под неразборчивыми каракулями Нейтана, и вот двух моих самых близких друзей объявляют мужем и женой. Они целуются, а все вокруг хлопают. Потом Энди поднимает полную эвкалиптовых листьев корзину и предлагает гостям использовать их как конфетти. Мы бросаем их, в то время как благословенно счастливые Сэм и Молли позируют фотографам. 

Когда мы устраиваемся за столом, я замечаю Эми через два столика от нас. Она выглядит хорошенькой в бело-розовом шифоновом платье. Ловлю ее взгляд и улыбаюсь. Она отвечает едва заметно и отворачивается. 

Официанты разносят первое блюдо — легкий салат из лангустов — и наполняют наши бокалы шампанским. Все оживленно переговариваются. Молли и Сэм справа от меня продолжают смеяться и целоваться, Нейтан, сидящий рядом с Сэмом, поглощен беседой со своей тетушкой Кэтрин. Я познакомилась с ней чуть раньше, и она показалась мне весьма дружелюбной. Ее длинные седеющие волосы собраны в растрепанный пучок на макушке. Она работает в художественной галерее в городе, а ее спутник, Саймон, по виду лет на пятнадцать ее моложе. По крайней мере она ничего не имеет против отношений людей с разницей в возрасте не в пользу женщины. 

В этот момент я чувствую себя одиноко. Снова представляю, что было бы, окажись здесь Джеймс. Насколько другим для меня стал бы праздник? Отнеслась бы я к Нейтану так же, будь рядом мой парень? В какое-то мгновение вдруг сознаю, что скучаю по нему. 

Приходит время произносить тосты. Сначала встает Брюс и смешит всех историями о детских годах Молли и о том, что он, как ее отец, предпочитал, чтобы дочь дружила со мной, а не с кипящим гормонами подростком-Сэмом. Но сейчас он более чем доволен ее выбором. Сэм продолжает в том же духе, легко и весело. Наконец настает очередь Нейтана. Он выглядит взволнованным. 

— На самом деле я не слишком умелый оратор, так что, боюсь, вам придется немножко потерпеть. Прежде всего, я хочу поблагодарить подружек невесты, Люси и Энди. Ради свадьбы Люси приехала из самой Англии и оказывала Молли огромную поддержку на протяжении последних двух недель, да и… как давно вы знакомы, ребята? — Он на мгновение замолкает, не отводя глаз от Молли и Сэма. 

— Двадцать чертовски длинных лет! — выкрикивает Сэм. Все вокруг смеются. 

— Когда Сэм попросил меня быть шафером, и я осознал, что мне придется встать и произнести речь, то почувствовал себя так, словно мне предстоит нырнуть с вон той стены в воды залива. Честно говоря, с того момента ощущения не изменились. Но брат посоветовал мне сделать речь покороче, так что я собираюсь воспользоваться его разрешением. — Я замечаю, что никакими бумажками Нейтан не пользуется. — Хочу рассказать вам кое-что о Сэме. В детстве он всегда за мной присматривал. После смерти родителей почти забросил учебу, делая все, чтобы мы смогли остаться в Сиднее и жить вместе. Мне пришлось смыться путешествовать, чтобы убедить его поступить в университет. Но в этом весь Сэм. Он лучший брат, какого только можно пожелать. Самый близкий мне человек. И я думаю, мама и папа очень им бы гордились. Я лишь жалею о том, что их нет сейчас с нами, и они не могут увидеть, как Сэм и Молли связывают свои жизни. Родители всегда любили ее, словно она была частью нашей семьи, и теперь это и в самом деле так. 

К моменту окончания Нейтаном речи слез сдержать не может никто, включая Сэма, Молли и меня. Я наблюдаю, как оратор садится за стол. Он кажется слегка смущенным всеобщим вниманием, и мое сердце рвется к нему. Нейтан смотрит на меня, и какое-то мгновение мы улыбаемся друг другу, прежде чем я возвращаюсь к своему десерту. 

Двадцатью минутами позже наши тарелки пустеют, и персонал начинает сдвигать столы, чтобы освободить место для танцев. Я оглядываюсь по сторонам, но Нейтана не вижу. Потом замечаю его рядом с Эми. Он облокотился на спинку ее стула, а она развернулась так, чтобы было удобней разговаривать. Чувствую, как меня пронзает острая вспышка ревности. Хочется закричать: «Отойди от нее!», но я понимаю, насколько нелепым это будет казаться. К этому парню я не имею ни малейшего отношения. Меньше чем через двадцать четыре часа я улечу домой. К своему бойфренду, боже мой! 

Продолжаю пялиться на Эми, и тут она оборачивается и смотрит прямо на меня. Я быстро отвожу глаза. 

Мне нужно выйти. Нужно прояснить мысли. Получив заверение Молли, что моя помощь ей в ближайшее время не понадобится, встаю и выхожу из шатра, а потом через ворота в сад. Уже спускаются сумерки, начинает подниматься ветер. Слегка придерживая подол серебристого платья, бреду мимо старого эвкалипта и скульптур и наконец оказываюсь перед зарослями бамбука, возвышающимися надо мной метров на пятнадцать. Какое-то время просто стою и смотрю на верхушки растений, слушая, как они щелкают, потрескивают и стонут на ветру. Прямо на желто-зеленых стволах посетители не преминули выцарапать свои имена: 

Робин + Хелен 

Сэл любит Дина 

Есть даже надписи на японском и китайском, которые я не могу разобрать. Смотрю на информационную табличку:

«Bambusa Vulgaris — Бамбук обыкновенный». 

— Как называется овца без ног? 

Резко оборачиваюсь. Нейтан здесь, позади меня, в его пальцах — незажженная сигарета. Он снял пиджак, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и ослабил галстук. 

— Продолжай, — улыбаюсь я. 

— Облако. 

— Смешно!

— Ага, я забыл об этой шутке, — говорит он, прикуривая сигарету. Вместо зажигалки у него спички, поэтому приходится ладонями прикрываться от задувающего огонек ветра. 

— Как Эми? 

— Не лучшим образом. — Кончиком туфли Нейтан пинает камушек на дорожке. 

— А в чем дело? 

— Она хочет знать, что происходит. Хочет знать, что я чувствую. 

— А что ты чувствуешь? 

Он делает длинную затяжку, прежде чем ответить: 

— Не думаю, что она та, которая мне нужна. — Внезапно он устремляет на меня пристальный взор, потом отводит его в сторону. 

— Тебе нужно ей об этом сказать. 

— Конечно. 

Неужели ему нужна такая девушка, как я? Мы настолько разные. Чем больше я узнаю Нейтана, тем больше понимаю, как мало между нами общего. Не слишком ли я для него стара? Я закончила университет, а он едва дотянул до окончания школы. У меня есть работа, и я ее люблю. «Правда, люблю», — с горячностью думаю я. У меня лучшая работа в мире! Что я буду делать, если перееду сюда? Хорошее место на дороге не валяется. 

Я не делюсь с Нейтаном этими сумбурными мыслями. Ведь я даже не знаю, как он ко мне относится. 

— Уже ждешь не дождешься завтрашнего отъезда в Англию? — наконец спрашивает он. 

— Не совсем, — отвечаю я. 

— И что ты думаешь по поводу предстоящей встречи с бойфрендом? — Нейтан смотрит на меня неподвижным взглядом серо-голубых глаз. 

— Ничего хорошего. Просто не знаю. — Я отвожу глаза, поскольку его взор слишком пристален. Потом внезапно поворачиваюсь к нему. — Как ты умудряешься не работать? 

— Ну, вообще-то, полдома ведь принадлежит мне. 

По какой-то причине я считала, что единоличными владельцами дома являются Молли и Сэм, но, конечно же, половину должен был унаследовать Нейтан. 

— Они выкупили у тебя долю? 

— Нет, — с ходу отрицает он. — Мне все эти деньги ни к чему, да и им такие расходы не по карману. Они платят мне ренту и делятся частью доходов от сдачи комнат. Посмотрим, когда-нибудь мы, может, и соберемся продать дом, но не сейчас. 

— Ты просто не хочешь работать? — давлю я. Меня беспокоит, что он безработный. 

— На самом деле я не знаю, за что взяться. 

— Но разве делать хоть что-нибудь не лучше, чем ничего? 

— Ты шутишь, что ли? 

— Ну… Я имею в виду… Ты не думал, что твои родители хотели бы, чтобы ты чем-нибудь занялся? Нашел работу? — Его глаза темнеют. Я слишком далеко зашла. — Прости, это было грубо.