Пейдж Тун - Люси в небесах

Возможно, виновница торжества и заказала яркий лимузин, но в остальном сегодня вечером она надеялась избежать пристального внимания к нашим персонам, потому и не слишком радуется, когда Дженни вытаскивает свисток в форме пениса и начинает в него дуть. Этот поступок вдохновляет остальных девчонок, и скоро бедную Молли, как елку, увешивают ярко-розовым боа из перьев, наручниками, значками и еще кучей других восхитительных безделушек, как, например, светящиеся в темноте сережки, опять же, в форме пенисов. Здорово! Замечаю, что среди общей суматохи Эми сохраняет относительное спокойствие, поэтому наклоняюсь к ней и спрашиваю, как дела у ее мамы. 

— С ней все в порядке, спасибо. 

Она берет свою диетическую колу и, отворачиваясь, делает глоток. Такое чувство, что меня игнорируют. 

Закат над пристанью окрашивает здание Оперного театра в абрикосовый цвет. Наступает время ужина, и мы идем вдоль набережной к итальянскому ресторану, где заказали столик. Только рассаживаемся, как приятный официант-итальянец с весьма внушительными усами начинает исполнять для нас серенаду. 

После нескольких бутылок красного вина я чувствую, что сыта до отвала, и сама не верю, что вообще думаю о десерте. Я что, сошла с ума? Подходит официант, чтобы наполнить мой бокал. Бутылка почти опустела, так что я решительно машу рукой и жестами прошу его обратить внимание на бокал Молли.

— Она выходит замуж. 

Теперь я уже больше чем просто навеселе. 

— А-а, замуж! — говорит официант с убитым видом. — Жаль. Такая красавица... 

И начинает напевать: «Совет да любовь, совет да любовь…».

После сорока пяти минут уморительного хохота оплачиваем счет, и мы с Молли, поддерживая друг друга под руки, возглавляем процессию на выход и на заплетающихся ногах спускаемся по ступенькам на улицу, где нас ожидает ярко-розовый лимузин. Остальные девчонки визжат от восторга. Когда водитель выходит из машины, я с радостью отмечаю, что его внешность представляет собой нечто среднее между Эриком Бана и Марком Руффало. 

— Я сажусь спереди… 

Молли с хохотом оттаскивает меня назад. Бедный парень и не подозревает, во что ввязывается. Мы начинаем втискиваться на заднее сиденье автомобиля. Салон выглядит немного потертым, чего не видно снаружи, но сейчас мы определенно не в том состоянии, чтобы обращать внимание на такую ерунду. Аманда открывает шампанское.

— Молли, что ты делаешь? — Смотрю в окно и вижу, что она стоит на тротуаре, слегка пошатываясь. С ней разговаривает Эми. Я едва не вываливаюсь из машины и подхожу к ним. — Ты в порядке? — я стараюсь отчетливо выговаривать слова. Эми смеется, глядя на меня. Ой, я и забыла, что она не пьет. Как там она сказала вчера утром? «Мне хватает одного вида Нейтана с утра после ночного кутежа». 

Омерзительная, отвратительная мысль… Прочь, прочь! 

— Эми уезжает к маме! — восклицает Молли так, будто ничего печальнее в жизни не слышала. 

— Нет! — возражаю я. — Сейчас только одиннадцать. Ты должна поехать с нами на танцы! 

— Нет, правда, девочки, мне надо идти. Я обещала маме, извините, — абсолютно трезво отвечает она. 

— Подвезти? — бормочет Молли. 

— Нет, не надо, — сдержанно улыбается Эми. — Мои родители живут чуть дальше по этой же улице. 

— Ты что, богатая? — удивленно спрашиваю я, еле ворочая языком. Позволить себе обитать в таком районе могут только очень зажиточные люди. 

— Идемте! — кричат остальные девчонки. 

Молли оттаскивает меня, и мы залезаем в машину. Дженни протягивает нам два бокала шампанского. 

— Пожалуй, мне хватит, — говорит Молли. — Я уже немного пья-на-я... 

Мы покидаем район Рокс и направляемся в город, пробиваясь по улицам в направлении Кингс-Кросс. Следующая остановка — ночной клуб. 

Дженни дует в свисток-пенис. Я начинаю хихикать и не могу остановиться. Джеймс кажется таким далеким, таким оторванным от всего происходящего со мной сейчас. Я счастлива, свободна. Думаю, я могла бы остаться здесь. И не уезжать. 

Мы прибываем в Кингс-Кросс — квартал красных фонарей в Сиднее. Позавчера мы с Молли позвонили в клуб и обсудили список гостей, так что нам не пришлось целую вечность стоять в очереди на вход. Швейцар поднимает веревку, покосившись на свисток-пенис в руках у Дженни и особо пристально разглядывая декольтированное платье Молли. Но та не возражает: это ее ночь. 

Внутри гремит музыка, и зал битком набит парнями в элегантных обтягивающих майках. Интересно, не гей-бар ли здесь?

— Это что, гей-бар? — выкрикиваю я. 

— Люси! — оскорблено восклицает Молли. — Нет, черт возьми, конечно, нет. Я хочу, чтобы в последнюю субботу моей свободной жизни со мной флиртовали! 

— Гм, — хмыкаю я. — Как по мне, от здешних парней прямо-таки разит голубизной. 

Мы разделяемся, и половина девчонок уходят к бару, пока мы с Молли и еще двумя подружками направляемся на танцпол. И тут же с нами начинают заигрывать какие-то лощеные ребята. Отвратительно.

Я довольно много выпила и чувствую, что для этого, наверное, слишком пьяна. Да еще и скучаю по Нейтану — нет, правильнее будет, по Джеймсу, — а потому приношу извинения, иду и усаживаюсь в уголке. Пару минут спустя появляется Молли с парой минералок и плюхается рядом. 

— Пасибо, — хмуро бормочу я и делаю глоток. Несколько минут мы просто сидим, наблюдая за суматохой на танцполе.

— Тебе тяжело, да? — неожиданно поворачивается ко мне Молли, стараясь выглядеть серьезной.

— Почему? Потому что моя личная жизнь — полное дерьмо? — Я глубже вжимаюсь в сиденье.

— Нет, из-за того, что ты чувствуешь к Сэму. 

— Что ты имеешь в виду? — выпрямляюсь я, тут же насторожившись. 

— Извини, я имею в виду из-за того, что ты чувствовала к нему. Тогда, в школе, — исправляется она. 

— Ты об этом знала? 

— Конечно, — говорит она. — Ты была и остаешься моей лучшей подругой. Как я могла не знать? 

— А Сэм? 

«Как унизительно-то…» 

— Не-а, — качает головой Молли. — Он мужчина. Они ни на что не обращают внимания. 

— Ну, сейчас могу тебе сказать, что я в полном порядке и думать забыла о Сэме, — заявляю я, подчеркивая каждое слово. 

— Знаю. — Она опять смотрит на танцпол. 

— Нет, правда. Точно. 

Как же это мучительно. 

— Я знаю, Люси. Ты сейчас с Джеймсом, и у вас все будет хорошо, ребята. 

— Конечно, будет, — с преувеличенным энтузиазмом соглашаюсь я. 

Но истина в том, что в эту самую минуту я не верю, что все будет хорошо. Джеймс кажется частью другого мира. Мира, к которому я больше не принадлежу. Я чувствую, что мой мир здесь и сейчас с двадцатитрехлетним серфингистом — братом жениха Молли. Но вряд ли скажу ей об этом. Даже напившись в стельку, я понимаю, как смехотворно это звучит. 

Подходит Дженни, дуя в пресловутый свисток, и, как ни странно, я благодарна за это грубое вмешательство. Мы снова вытаскиваем Молли на танцпол. 

Два часа спустя, повеселившись по полной, мы, спотыкаясь, вываливаемся из клуба и возвращаемся в ожидающий нас лимузин. Сексуальный клон Марка Руффало смотрит на нас в зеркало заднего вида. 

— Мэнли? — спрашивает он. 

— Да, пожалуйста, — умудряюсь пробормотать я.

Начальница Молли и университетские подружки уже уехали, а мы по пути подвозим Аманду, Дженни и Беа, всех в разные места, и наконец добираемся до Харбор-Бриджа. Чайки или летучие мыши — не знаю точно, кто именно — парят над мостом, словно пепел, кружащийся в ярком свете городских огней. 

Мы с Молли сонно откидываемся на спинку сидения. 

— Что-то мне нехорошо, — бубнит она. 

Добравшись домой, видим, что свет не горит. Парни еще не явились. Впервые мне приходит в голову, что Нейтан может вернуться сюда вместе с Сэмом. Я на это надеюсь. Надеюсь до боли. 

На нетвердых ногах Молли поднимается наверх, в спальню, и плюхается на кровать, потянув меня за собой. 

— Это был лучш-ший вечер, — говорит она

— Э-эй? — раздается в темноте сонный голос Сэма. 

— Извини! — громко шепчу я в изумлении от того, что он здесь. 

Последние два шага даются с трудом. Но, к счастью, я не свалилась. Дверь в спальню Нейтана закрыта. Лежу в своей постели, пытаясь протрезветь, и все еще думаю, спит ли он в соседней комнате. В конце концов проваливаюсь в сон, и в следующий же момент чувствую, что умираю от жажды, а через щели в жалюзи в глаза бьет ослепительный дневной свет.

Бум! Бум! Бум! Бум! Бум!!! 

«В чем дело?», — думаю я сквозь сон. 

Бум! Бум! Бум! Бум! Бум!!! 

«Летучая мышь Берт?»

Дверь резко распахивается, в проеме стоит Молли, притворяясь жутко рассерженной. 

— Что это еще, черт возьми, такое, а? — Она покачивает пушистыми розовыми наручниками, застегнутыми на запястье. — Зовешься моей лучшей подругой и даже не удосужилась меня расковать? 

Пытаюсь сесть, но тут кто-то бьет меня по затылку кувалдой. Ну, по крайней мере ощущения именно такие. 

— О-ой! — Плюхаюсь обратно на подушку, хватаясь за лоб. 

— Да уж, «ой», — кивает Молли. — Как, по-твоему, я себя чувствую? Меня, на хрен, типа повязали! 

— Хватит, ты меня смешишь. 

Подруга сурово взирает на меня. 

— Надеюсь, у тебя есть ключ, милочка. 

«Черт, ключ! Где же он?» 

— Э-э… 

— Люси, ради всего святого! — смеется Молли. — Уверена, он найдется. Наверное, лежит себе в сумочке. Пойду проверю. 

Она уходит, театрально обиженная, а я осмеливаюсь подняться, очень-очень медленно, чтобы не причинить еще больше вреда больной голове. 

На секунду замираю и напрягаю слух. Парней не слышно. Могу поклясться, Нейтана тут нет, но провалиться мне сквозь землю, если я рискну выйти из комнаты в непотребном виде. Открываю дверцу шкафа и смотрю на свое отражение. «Отличная работа, Люси, настоящая панда» , — саркастично думаю я, разглядывая размазанный макияж на правом глазу и идеально чистый левый. Значит, не хватило меня вчера на полное умывание.