— Да, — честно призналась я.

Он подарил мне лукавый взор синих, как его футболка, глаз. — Ты мне начинаешь нравиться, Ларочка!

— А Вы мне — НЕТ! — сквозь зубы процедила я грозно. — Вы монстр!

— Тихо, тихо, — мягко остановил меня доктор. — Ты сама не знаешь, что говоришь. Мы только что спасли твою жизнь, разве можно кидаться такими репликами?

— А, спасая мою жизнь, нельзя было сообщить об этом моему продолжающему бодрствовать сознанию, которое вы умело заперли в парализованном теле?! — я начинала беситься, позабыв об опасности и о возможных негативных последствиях того, о чем рвался рассказать мой глупый язык.

— Ты должна была всё увидеть сама, — резко ответил хиппи.

Правда, теперь он вовсе не был на него похож, так как снял с головы платок, к которому крепились искусственные волосы. Передо мной стоял высокий мужчина, сбросивший вместе с бородой и усами лет десять. Его глаза хмуро смотрели из-под густых тёмных бровей. Зачёсанные назад пепельные от ранней седины волосы, не были длинными, напротив, они имели аккуратно подстриженный вид: верхние пряди доставали до затылка, постепенно сходя на нет к шее. Прямой длинный нос с резко очерченными крыльями и крупные губы правильной формы живописно дополняли лицо с высокими скулами и массивным подбородком, увенчанным маленькой ямочкой, придававшей его внешности особую элегантность.

— Увидеть, что? — меня так и подмывало закатить истерику да желательно погромче. — То, как вы везли меня в крематорий, мило беседуя про то, что там я встречу своего убийцу? Вам ещё повезло, что я не скончалась от разрыва сердца прямо в машине скорой помощи! Или, может, вы именно этого и добивались?

— Ну, ты и дура! — фыркнул несостоявшийся киллер, смерив меня сердитым взглядом, похоже, ему не очень нравилась наша беседа.

— Это ещё почему?! — я ощетинилась, как ёжик, всем своим видом демонстрируя боевую готовность.

— Потому что орешь, будто базарная баба, вместо того, чтобы разобраться в ситуации, — ответил за друга доктор.

— Но вы же мне ничего не объясняете, — переложив вину с больной головы на здоровую, парировала я с невозмутимым видом.

— Так ты не даешь и слова вставить! — возмущенно воскликнул собеседник.

— Говорите, — сложив на груди руки и приняв выжидающую позу, попросила я.

— Впервые вижу, чтобы человек, которого несколько часов назад прикончили, вел себя так нагло с теми, кто, собственно, его и убил, — подперев рукой подбородок и с интересом глядя на меня, проговорил Александр.

— Не поняла? — резко повернувшись в его сторону на каблуках, переспросила я голосом, в котором сквозила с трудом скрываемая агрессия.

— Опять — двадцать пять! — всплеснул руками врач, вырастая между нами, вероятно, чтобы предотвратить драку, на которую я, надо признаться, уже настроилась, бросая косые взгляды в сторону стеллажей с "боеприпасами". — Давайте лучше познакомимся, это гораздо более приятное занятие, нежели нападать друг на друга по поводу и без.

"Ничего себе, без повода! Я провалялась четыре часа в качестве трупа, и это он не считает достойным для скандала поводом?" — кружилось в голове, когда я мерила уничтожающим взглядом невысокую фигуру оппонента.

— Я — Василий Дмитриевич — хирург, который некоторое время назад официально зарегистрировал твою, милочка, смерть и провёл вскрытие, подтверждающее то, что ты, якобы, умерла от сердечного приступа. А это, — он указал на своего спутника, — Алекс, мой друг и партнер по бизнесу.

— Какому? Человекоубийственному? — съязвила я, но тут же осеклась, поймав взгляд синих глаз, в которых вместо вечернего неба появилась грозовая туча, готовая в любой момент разразиться сверкающими молниями.

— Чёрт возьми, девочка! — обиженно буркнул Василий Дмитриевич. — Ты будешь слушать или нет?

— Буду, — тихо ответили мои губы, а взгляд виновато уперся в пол. — А вы будете держать меня в этом склепе вечно или всё-таки позволите взглянуть на свет божий?

— О, нет! — простонал пожилой собеседник, хватаясь за голову. — Саша, нам стоило её, действительно, отравить, тогда я сейчас не чувствовал бы себя полным идиотом, пытающимся разговаривать со стенкой.

— Я не стенка, я Лариса, — гордо вскинув подбородок, представилась я.

— Ну, вот и познакомились, — почему-то весело ответил тот, чей взор недавно предвещал грозу. Он подарил мне очередную кривую улыбку и мягко сказал. — Мы с твоей бабушкой уже успели пообщаться и даже кое о чём договорились. Поэтому завтра утром после её сердечного приступа, вы с ней отправитесь подальше от больших городов и, в ближайшие пару лет, постарайтесь оттуда не вылезать, чтобы твой дорогой супруг не прикончил вас обеих по-настоящему.

Внимательно выслушав собеседника, я твёрдо заявила:

— Только через мой труп.

Алекс усмехнулся и, обращаясь к другу, сказал без тени смущения: — Ну как? Выполним её просьбу?

— Попробуй, — отступив к стеллажам, прошипела я.

— Н-да, эта ненормальная снова собирается атаковать нас урнами, — мужчина откровенно хохотал, хватаясь за живот и глядя на меня слезящимися от смеха глазами. — Мы спасли с тобой не несчастную невесту, а бесенка в юбке.

"Невеста! Как же я могла забыть о той кровоточащей ране, которую нанес мне муж? От острой боли, вонзившей ядовитое жало в моё несчастное сердце, захотелось плакать. И непослушные слезы крупными каплями поползли из опущенных, полных страдания глаз. Вся ярость, кипевшая во мне до этого момента, мгновенно исчезла, уступив место жалости к самой себе. Меня предали, растоптали, унизили и… убили.

— Минутку, — обиженно всхлипнув, пробормотала я. — Значит, официально Сергеевой Ларисы Ивановны больше нет среди живых?

— В общем-то, да, — спокойно подтвердил Алекс.

— И что же мне теперь делать прикажете? — слезы закапали чаще, спина ссутулилась, а губы надулись, демонстрируя всю силу моего горя.

— Я же только что объяснил, — небрежно бросил собеседник. Он сделал шаг в моем направлении и протянул, было, ладонь к моему лицу, однако я отскочила с завидной скоростью в сторону, чем очень его удивила. — Перестань прыгать, как горная коза, я просто хочу вытереть твои слёзы.

— У меня для этого есть свои руки, — пробубнила я себе под нос, усиленно растирая по глазам остатки утренней туши.

— Теперь ты похожа на чёрта, — критически осмотрев моё лицо, заключил мужчина и решительно двинулся ко мне.

Когда пути к отступлению больше не оставалось, так как спина моя прижалась к холодной гладкой стене, он медленно достал из кармана джинсов белоснежный батистовый платок и осторожно вытер чёрные разводы на моих щеках.

— Так гораздо лучше, — любуясь собственной работой, сказал Алекс. — Сейчас мы отправимся ко мне домой. Завтра я привезу туда твою замечательную бабушку, — при этих словах собеседник улыбнулся, а в его голосе появилась теплота. Похоже, что и он тоже пал жертвой бабушкиного обаяния. — Вечером того же дня вы обе уедете из города по новым документам, которые я специально подготовил для вас несколько недель назад.

— Зачем вы это делаете? — пристально глядя в его бесстрастное лицо, пробормотала я.

— Пытаюсь исправить очередную жизненную несправедливость, — мужчина отвернулся, но я успела заметить, как на его бледное лицо чёрной тучей опустилась мрачная тень.

— Надеюсь, что мы не зря тебя спасали, Лара, — доктор смотрел на меня с сочувствием. Он перестал дуться за то, что я отказывалась его слушать, упорно нарываясь на скандал. От той меня сейчас осталось разве что шикарное белое платье, которое висело теперь на ссутуленных плечах, как на вешалке. — Ты сделаешь так, как просит Саша, и у тебя появится в жизни новый шанс на счастье.

— А как же Славик?

— Невероятно! После всего, что он с тобой сделал? — выражение лица Александра было недоумевающим и… злым. — Ты беспокоишься о человеке, который заплатил мне двадцать пять тысяч баксов за твоё убийство?!

— Я беспокоюсь о том, чтобы он получил по заслугам, — чеканя каждое слово, произнесли мои дрожащие губы, а на глаза солёной лавиной вновь обрушились слёзы.

— В таком случае, это не твоя забота, — в тон мне ответил собеседник.

— А чья? — изо всех сил пытаясь подавить предательские всхлипывания, промямлила я.

— Моя, — сказав это, он обнял меня за плечи, прижав к себе так нежно и заботливо, что я больше уже не могла бороться с собственным плачем. Уткнувшись в его твердую грудь, я принялась тихо скулить, то всхлипывая, то завывая, как белуга. Соленая вода неиссякаемым потоком текла из затуманенных горем и обидой глаз, оставляя мокрые пятна на синей футболке мужчины, который осторожно гладил меня по растрепанным волосам, изредка приговаривая:

— Ну, всё, всё, девочка, успокойся.

Наревевшись вдоволь, я потихоньку начала приходить в себя, вытирая лицо всё тем же батистовым платком, благородно пожертвованным мне Алексом.

— Пора уезжать из этого царства смерти, — предложил врач, терпеливо дожидавшийся нас, стоя у стены.

— У меня слишком приметный вид, — окинув сверху вниз свой ослепительный наряд, пробормотала я. — А если Слава решил проследить за выходом?

— Нет, я сам видел, как он уехал, — опроверг моё предположение собеседник. — К тому же при нём в печь отправилась юная клиентка крематория, чем-то напоминающая тебя. И краем глаза он видел, как её тело везли на сожжение.

— Слава умный и подозрительный человек, он мог перестраховаться, оставив кого-нибудь из своих людей, проследить за вами, — не сдавалась я.

— Тогда мы выйдем через черный ход, — решил спор Александр, предлагая нам следовать за ним. — Ларисе, конечно, не помешало бы накинуть что-нибудь на плечи…

Через пару минут он умудрился раздобыть где-то черное атласное покрывало, в которое меня тут же закутали словно мумию. Наконец-то мы покинули ненавистное здание, и я не без удовольствия вдохнула свежий воздух летнего московского вечера. Оказавшись в белой "Вольво", я скинула атласные путы, устраиваясь поудобнее на заднем сиденье машины. Жизнь моя за последние часы действительно круто изменилась, как я и предполагала, когда ехала в аэропорт. Вот только русло, в которое она вздумала направиться, не внушало мне никакого доверия. Я плыла по течению, не имея ни малейшей возможности, что-то изменить. Люди, спасшие меня от смерти, уже успели решить мою дальнейшую судьбу, не удосужившись даже узнать моё личное мнение на этот счёт.