– В сравнении с моей студией это хоромы. – Он продолжал говорить, а изо рта у него вылетали холодные клубы. – Ты должна посмотреть мою студию, возможно, хомяк и чувствовал бы себя там уютно. У них не хватило места в туалете, и они установили душ в кухне. Очень экономно… Я могу мыть посуду и принимать душ.

– Я рада, что ты умеешь во всем увидеть хорошее. – Энни провела пальцем по прилавку, оставляя след на грязной, пыльной поверхности.

– Ну если бы ты все время вела бродячую жизнь, то ты бы научилась ценить домашний уют.

– Эм, я не знаю… это так… – Она опять огляделась, и на этот раз ее внимание привлекли скамейки, стоящие сзади. Большинство сидений было сильно разорвано, и клочья серой ваты валялись везде, как странные грибы. – Ну, я просто думаю о том, сколько надо потратить труда и денег. И ради чего? Только для того, чтобы, если дело пойдет, переехать в другое место.

– Итак, тебе не нравится соседство?

Глядя сквозь грязное стекло окна на другую сторону улицы, она видела отвратительную группу людей, выстроившихся в очередь в благотворительную столовую.

– Послушай, – продолжал он. – А что, если я скажу тебе, что ходят слухи, что весь квартал к югу отсюда будет перестраиваться… ну, знаешь, гостиницы с водными каскадами и стеклянными лифтами. Это секрет, так как есть еще несколько старых ветхих зданий, переговоры о покупке которых еще не закончены. Но они их купят. – Голубые глаза Эммета засверкали. С взъерошенными волосами и засунутыми глубоко в карманы руками, он напоминал Тома Сойера, старающегося убедить своих друзей, что красить забор это не работа, а удовольствие. – Могу поспорить, что ты не успеешь оглянуться, как весь этот район из дерьмового превратится в первоклассный.

Энни засмеялась:

– Эм, ты действительно умеешь представить все в выгодном свете. И это действительно придает всему совершенно новый оборот. Я, без сомнения, подумаю обо всем этом. И мне бы хотелось прийти сюда с подрядчиком и еще раз посмотреть помещение.

– Да, конечно, ты все это хорошо обдумаешь. Ну, а теперь нам пора и пообедать. Я знаю одну отличную забегаловку совсем недалеко отсюда, где подают кислую капусту и соленые огурцы прямо из бочки.

Энни понравилась эта идея, но она собиралась зайти в ресторан Джо посмотреть новые пристройки, которые, должно быть, уже отделали. На самом деле это просто был предлог, ей хотелось увидеть его, и в ресторане он не смог ни улизнуть, ни начать игнорировать ее.

Она вспомнила, как в последний раз остановила его в холле их дома. Она просила и даже умоляла его поверить, что сожалеет обо всем. Может, умоляла – это слишком сильно сказано. Но она хотела, чтобы он знал, как она страдает и как ей хочется все исправить. Но он сказал ей, что опаздывает на встречу, и убежал. И только в то мгновение, когда он повернулся, чтобы уйти, она прочла в его глазах правду. «Зачем, – казалось, спрашивал он, – опять бередить все это?»

И хотя со времени появления Эммета она успокоилась, сейчас у нее внутри опять все опустилось. Нет, она должна видеть Джо.

И все же она колебалась. Эммет нравился ей. Очень нравился. Во всяком случае, ей казалось, что она могла бы полюбить его… если бы уже не любила Джо.

– Спасибо, Эм, но у меня уже назначена встреча. – Она отвела взгляд, потому что почувствовала, что не может смотреть ему прямо в глаза. – Я должна встретиться с тем кондитером на Восьмидесятых улицах, который закрывает свой магазин. Он распродает оборудование, и, возможно, мне удастся там купить кое-какие нужные вещи.

– Если ты хочешь, я могу пойти и посмотреть вместе с тобой, – предложил он. – Смотри не купи какую-нибудь дрянь. Я думаю, ты помнишь, что я хорошо разбираюсь в оборудовании.

Энни не знала, что сказать. Это свидание должно было состояться только через несколько часов, то есть не раньше четырех. Но как могла она сказать, что сейчас она должна была встретиться с человеком, который даже и не знал, что она придет, и который, возможно, вовсе не захочет видеть ее, когда она придет?

– Спасибо, в следующий раз я воспользуюсь твоим предложением. Дай мне сначала посмотреть самой.

Эммет пожал плечами. Когда они были уже на улице, то, запирая замок, он спросил:

– Между прочим, как твоя сестра? Когда она рожает?

– Не раньше конца месяца. – Энни не хотелось говорить о Лорел. Говоря о сестре, она снова вспомнила о том, что Лорел обманула ее. И даже сейчас она опять чувствовала приступ гнева, глубоко засевшего в ее душе.

– Она до сих пор собирается… – Эммет замолчал, как будто не зная, как говорить на эту неприятную тему.

– …отдать ребенка на усыновление? – Энни вдруг стало еще больнее, чем когда она думала о предательстве своей сестры. – Она говорила об этом, но еще не приняла окончательного решения. – Энни не заметила, как крепко сжала руки в кулаки, пока не почувствовала, как ногти, вернее, их обгрызенные остатки, вонзились в ее ладони.

Хочет ли она, чтобы Лорел оставила ребенка? Должна ли она взваливать на себя новые обязанности? Так как, несмотря на все способности Лорел, это прибавит и ей новые заботы. Нет… да… нет.

– Эй, Кобб, расслабься. – Она почувствовала, как Эммет дотронулся до ее руки. – Нет необходимости взваливать на себя проблемы всего света, во всяком случае, до тех пор, пока тебя не попросят. А сейчас не можешь ли ты сосредоточить все свои усилия на том, чтобы запустить свое дело? – Он улыбнулся: – Если ты не можешь со мной пообедать, может, мы тогда поужинаем вместе? У меня дома. Спорю, ты никогда не ела спаржу, приготовленную в душе.

Она покачала головой:

– Мне очень бы хотелось, но я иду на… брис.[24]

– Куда?

– Сара, дочка моей подруги Ривки, только что родила ребенка. Это ее третий ребенок… мальчик. Ему делают обрезание, а после этого будет небольшой праздник. Ты хочешь пойти со мной?

– Нет, я другой веры.

– Ну и что?

Эммет приподнял бровь, углы его рта опустились:

– Да ничего, и хотя я больше не принадлежу к мормонам, но от одной мысли, что только что родившимуся существу производят обрезание, мне становится не по себе.

– Я всегда закрываю глаза.

– Ну, ты можешь себе это позволить.

Энни подумала о ребенке Лорел. Девочка или мальчик? Она вдруг поняла, что, возможно, она никогда его не увидит. И, возможно, так будет даже лучше… хотя она и не знала, как Лорел сможет пережить это.

В последнее время ее очень беспокоило многое из того, что делала Лорел. Например, то, что она попросила Джо ходить с ней, быть ее наставником на занятиях для беременных по методике Лемейза, добавив в присутствии Джо, что туда, дескать, ходят парами.

И Джо, черт его подери, согласился с ней. Энни молчала. Какое она теперь имела право говорить, что это непристойно? Тем более сейчас. Какие у нее были права на Джо?

Энни взглянула на часы.

– Мне пора идти, а то я опоздаю. – Она испытывала неприятное чувство от того, что обманывала Эммета и в то же время не понимала, почему это ее так беспокоило.

Пока Эммет запирал замки, она ждала у входной двери. Он закрыл и складную решетку фасада. Возможно, в скором времени этот район и будет процветающим, но сейчас представить это было нелегко.

Потом Энни стояла на тротуаре и наблюдала как Эммет неторопливо подошел к обочине чтобы остановить такси. Когда оно остановилось, он открыл дверцу.

– Удачи тебе – сказал он.

На мгновение ей показалось, что он пожелал ей удачи во время встречи с Джо, и она почувствовала угрызения совести. Затем она поняла, что он имеет в виду оборудование у кондитера в Йорквилле.

– Спасибо, – сказала она думая о Джо, и ее сердце начало учащенно биться. – Мне нужна удача.


Новые перегородки уже были сделаны. Некоторые были даже оштукатурены. Электрическая проводка и трубы еще не были закрыты. Энни подумала о том, как он собирается использовать самую большую из трех комнат, выходящих прямо на кухню. Рабочие что-то измеряли, выравнивали, пилили, вбивали гвозди. Она почувствовала резкий запах древесины, и этот запах вызвал у нее чувство радости и надежды.

– В это невозможно поверить, – сказала она, поворачиваясь к Джо. – В последний раз, когда я была здесь, кругом валялись груды хлама.

– Один из братьев Рафи – подрядчик, – сказал он с усмешкой. – Невозможно себе представить, как быстро все делается, когда ты работаешь с пуэрториканской мафией. – Он взял ее за локоть, причем так осторожно, что она почти не чувствовала его прикосновения, и повел ее вокруг большой катушки проводов и груды еще не установленных выключателей и розеток. – Через неделю вся проводка должна быть готова а потом помещение будут штукатурить и красить. – Он замолчал. Казалось, ждал, что она скажет.

Энни кивнула. Она не могла отвести глаза от лица Джо. Это был он… и в то же время это был не он. В последнее время она видела его только мельком, и поэтому ей казалось, что она не видела его много лет. Он явно старался не заходить к ним. Лорел встречалась с ним в последние дни довольно часто, либо на занятиях, либо просто так. Но когда встречалась с ним, она всегда сама заходила к нему.

Сейчас он вроде бы вел себя как обычно… но что же тогда было по-другому? Она наблюдала за ним, пока он рассказывал ей, как все будет. И вдруг поняла Он в буквальном смысле старается держаться на расстоянии. Если раньше они обычно шли совсем рядом, то сейчас он старается сохранить положенное правилами приличия расстояние в метр-полтора. Если еще мгновение назад, когда он взял ее за руку, она подумала… ну, она не знала что именно она подумала. А затем он опять отошел от нее, причем настолько просто и естественна что даже она сама вначале не заметила насколько умышленно это было сделано.

Он стоял у стены на некотором расстоянии от нее, опираясь одной рукой на перегородку и перенеся всю тяжесть тела на одну из своих длинных ног. На нем были старые, выцветшие джинсы, не менее потрепанная синяя вельветовая рубашка и пара огромных ботинок. Его волосы и стекла очков были все в опилках. Встретившись с ней взглядом, он тут же отвел глаза снял очки, вынул из заднего кармана чистый носовой платок и начал вытирать стекла уставившись в точку на стене прямо у нее за плечом.