За этой сценой наблюдал еще один мужчина, вручивший Смит шапку и трость с рукояткой из резной слоновой кости. Он не отрывал глаз от темных подпрыгивающих при быстрой ходьбе локонов Миген до тех пор, пока дворецкий не провозгласил:

— Майор Генри Гарднер!

Глава 19

Обе кухни стали очагами кипучей деятельности, и Миген вжалась в стену, боясь, как бы ее не раздавили. Брэмбл громогласно командовала своим носящимся взад и вперед воинством.

Столы были заставлены всякого рода деликатесами и десятками бутылок из Франции. Взмокшие повара все еще колдовали над своими чанами и горшками.

Миген была уже готова искать прибежище в комнате Присциллы, когда рядом с ней возникла милая Смит.

— Самая настоящая фабрика… Не так ли? — улыбаясь, спросила она.

— Абсолютно так, — смеясь ответила Миген. — Я уже боюсь за свою жизнь!

— Когда Бингхэмы устраивают званый прием, они делают это с истинным размахом. Я как раз хочу сделать глоток свежего воздуха. Не присоединитесь ли вы ко мне?

Миген, конечно, согласилась, и они поспешили навстречу прохладе, царившей в саду. Стоял редко выпадавший в марте мягкий вечер, и они сели бок о бок на каменную скамью.

— Гости скоро отыщут и сюда дорогу, — произнесла тихо Смит. — Но пока мы в безопасности.

— Как вам удалось уйти?

— Первый этап аврала позади. С опоздавшими гостями горничные уже сумеют управиться. — Она помолчала, вдыхая нежный, прохладный воздух. — В этом вся прелесть моего положения домоправительницы. Я могу сама себя уволить!

Миген улыбнулась и на несколько мгновений прикрыла глаза, наслаждаясь их дружеским молчанием.

— Вы когда-нибудь завидуете им? — неожиданно для себя спросила она.

Смит внимательно посмотрела на Миген.

— Никогда об этом не задумывалась… А вы?

— Нет. Я немного тоскую по веселью, но не хотела бы оказаться на месте любой из присутствующих здесь женщин. — Она рассмеялась. — Все эти их мушки и грим — уф! Если бы только они легли понять, как это глупо.

Смит кивнула:

— Мисс Уэйд и миссис Бингхэм еще выглядят умеренными щеголихами по сравнению с некоторыми. Вы обратили внимание, что на лицах многих женщин кошмарное количество белил. Доктор Раш говорил им, что в этой краске много свинца и это довольно опасно!

Миген сделала гримасу, но так и не ответила, заметив направлявшегося к ним слугу в ливрее.

— Добрый вечер, леди! — весело сказал Браун. — Мне показалось, я узнал нежный смех моей Миген!

Кучер, ухмыляясь, остановился перед ними, и женщины почувствовали аромат мадеры.

— Кевин, что это вы бродите сегодня вечером? Да к тому же еще пьете?

— Мои конюхи держат все под контролем. А что касается выпивки, так вино я только попробовал!

Смит поднялась. Она беспокоилась значительно меньше, чем Миген.

— Сейчас, когда прием уже в разгаре, я предлагаю вам, дорогая Миген, немного развлечься Идите и ради Брауна наденьте свое красивое платье и выпейте бокал вина. В течение нескольких часов — а может быть, и вообще сегодня — вы мисс Уэйд не понадобитесь. Подобные балы часто затягиваются до рассвета.

Предложение Смит привело Миген в ужас, но экономка, пребывая в веселом настроении и не замечая реакции Миген, направилась к дому.

Оставшись наедине с объектом своей любви, Браун не терял да мгновения.

— Возможно, — настойчиво произнес он, — вы хотите взглянуть на прием: посмотреть, как веселятся люди другого круга? Быть может, это изменит ваше мнение об одежде.

Даже находясь в подпитии, Кевин понимал, что к Миген требуется иной, более тонкий подход, так как она не относилась к тем девушкам, которых позволительно торопить на какие-либо действия. Однако он не захотел ждать, пока Миген под каким-нибудь предлогом убежит, и, быстро взяв за руку, повел ее через темную лужайку к застекленным створчатым дверям гостиной, откуда лился яркий свет.

Брауну пришлось немного подтолкнуть Миген, чтобы она подошла к окнам. Кевин самодовольно улыбнулся. «Как же повезло!» — подумал он. И действительно, прямо перед ними под великолепной хрустальной люстрой танцевали капитан Хэмпшир и мисс Уэйд.

Они безукоризненно исполняли сложный менуэт. Лайон и Присцилла были воплощением влюбленной помолвленной пары.

Браун заметил, как напряглась Миген, увидев их улыбающиеся лица.

— Красивая пара, — вскользь заметил Браун.

Миген отвернулась, глубоко вдохнув прохладный воздух.

— Полагаю, что в конечном счете и вы, и Смит, правы, — проворчала Миген. — Можно и развлечься. Почему бы мне, в конце концов, не воспользоваться шансом, чтобы надеть это платье!

* * *

Генри Гарднер наконец нашел момент остаться наедине с Энн Бингхэм, когда та прервала менуэт, чтобы выпить бокал шампанского, — Моя дорогая миссис Бингхэм, позвольте вам сделать комплимент в связи с таким восхитительным приемом. Красоту вашего дома превосходит лишь краса его хозяйки.

Неприятно пахнущее дыхание майора вызывало у Энн отвращение. Но она заставила себя ответить ему ослепительной улыбкой.

— Майор Гарднер, вы слишком любезны. Ведь ваш новый дом является просто выставкой прекрасного!

Румяные щеки Гарднера раздулись от удовольствия.

— Я своим домом Горжусь. Надеюсь, что в ближайшее время вы окажете мне честь и нанесете визит. Я собираюсь провести ряд праздничных вечеров.

— Ваша заграничная торговля идет хорошо?

— Доверительно скажу вам, это действительно так! Создается впечатление, что спрос на вино повышается.

Гарднер не мог не заметить, что томный взгляд Энн стал блуждать по сторонам, и понял, что ему стоит перейти к делу, пока хозяйка не ускользнула к гостям.

— Вы знаете, при размере моего жилища, — начал он, — стало ясно, что мне нужно иметь побольше слуг.

— Такая проблема мне хорошо известна. — Энн вежливо рассмеялась.

В этот момент подошел Сэмюэл Пауэл и пригласил ее на котильон. Энн улыбнулась Гарднеру и пропела:

— Мне было очень приятно повидаться с вами, майор!

Рассерженный тем, что их прервали, Гарднер осмотрелся вокруг и увидел стоявшего рядом Маркуса Римса, тигриные глаза которого не отрываясь взирали на Присциллу Уэйд, танцующую со своим женихом. Разгневанный Гарднер подошел к Римсу.

С выражением злобно-насмешливого раздражения Риме тем не менее вежливо дал понять, что заметил присутствие майора, а затем вновь обратил все свое внимание на стройную мисс Уэйд.

— Чертовски трудно вести разговор с людьми, которые все время только и думают, чтобы пуститься в пляс! — заметил майор. — Вы здешних домочадцев, Риме, знаете хорошо? — продолжил —Гарднер, решив изложить кому-нибудь свое мнение.

— Возможно.

— А кого-нибудь из слуг?

— Нескольких.

До бешенства раздраженный равнодушием Римса, майор взорвался:

— Я уже больше не могу в своем доме обходиться без помощи. Мне сейчас взбрело в голову нанять увиденную здесь сегодня вечером Служанку. Ту, черт побери, очаровательную маленькую красотку… Черные волосы… Большие фиалковые глаза…

Маркус внезапно насторожился, но, как это бывает у тигров, его интерес проявился только в легком движении головы и мерцании янтарных глаз.

— Я знаю, о ком вы говорите, — заметил он скучающе. — К сожалению, вам бессмысленно интересоваться ею у миссис Энн. Девушка фактически работает у капитана Хэмпшира горничной его невесты. Сомневаюсь, что он разрешит девчушке покинуть эту службу, поскольку та сопровождает мисс Уэйд из самой Виргинии.

Сказанное Маркусом Римсом оказалось таким обескураживающим, что майор умолк и решил больше не обращаться к хозяйке по поводу этой служанки.

Котильон кончился. Энн прищурила свои красивые глаза, когда Маркус пригласил Присциллу на следующий танец, что уже само по себе пахло скандалом. Да и Лайон только обострил ситуацию. Мрачно попивая бренди, он никак не показал, что обеспокоен таким нарушением этикета. Но когда невеста и недруг направились в танцевальный зал, Лайон взял свой бокал и демонстративно удалился в другую гостиную.

— Лучшего званого приема давно уже мы не видели! — воскликнула не без ехидства одна из приглашенных дам и вынуждена была трижды повторить эту фразу, прежде чем Энн ее услышала.

* * *

Лайону все наскучило. Напряжение, которое вызвала у него вынужденная демонстрация любви и внимания к невесте, вылилось в головную боль, и он знал, что не сможет выдержать ночь, если немного не передохнет. Его злило, что он не может собраться и продолжить исполнение им же самим выбранной новой роли Лайон понимал: о том, что он оставил Присциллу танцевать с Маркусом, будут, конечно, говорить, ибо, согласно этикету, приглашенные пары остаются друг с другом на протяжении всего вечера.

Все гостиные на первом этаже были ярко освещены, но Лайон направился в примыкающую к одной из них Оранжерею.

Там он мог насладиться столь необходимыми ему покоем, уединением и темнотой. Лайон шел между рядами растений и, только сделав большой глоток бренди, почувствовал себя несколько расслабившимся.

"Это все Присцилла! — горько пробормотал он. — Если я не в силах выносить ее теперь, то что же будет после, как мы поженимся? Эти мысли вернули Лайона к тому дню, когда он и Миген совершили поездку в заросший сад виллы «Марквуд».

Он будто услышал звонкий голосок, заявивший, что его замысел никогда не удастся, и тяжело вдохнул: «Вполне возможно, что Миген права. В своей слепой надменности я, вероятно, жестоко ошибался…»

Его взгляд привлекло движение между деревьев. Он подошел поближе и увидел медленно танцующую пару на лужайке.

Лайон не обратил на нее внимания, приняв за заплутавших гостей, и взглянул еще раз только после того, как допил бренди. В миниатюрной черноволосой девушке было нечто знакомое. Лайон вспомнил, что локоны всех женщин в гостиной были напудрены. В этот момент облако открыло луну, и в ее серебряном свете он различил да мужчине бингхэмовскую ливрею.