Брук Маккензи была рада, что время тренировки, наконец, закончилось. Она спрыгнула с велотренажера, чувствуя себя потной и усталой, набросила на плечи полотенце и попрощалась со знакомыми, чье время регулярного самоистязания еще не закончилось.

Она принимала душ, одевалась, шла к парковке и все это время обдумывала предстоящий ужин. Честно сказать, готовить она не очень-то умела. Когда она была не замужем, то питалась фаст-фудом или брала еду навынос из кафе и ресторанчиков. Однако теперь статус замужней женщины обязывал ее подавать мужу ужины и проводить время на кухне. Она гордилась тем, что вполне прилично кормит Хэпа. Впрочем, большая часть ее блюд все же готовилась другими: Брук покупала еду в специальных отделах продуктовых магазинов. Но это были дорогие магазины, блюда она брала только качественные и вкусные, а дома тщательно все сервировала и старалась, чтобы муж пребывал в уверенности, что жена - прекрасная кулинарка.

Когда в доме находился пасынок, речи о романтическом ужине и быть не могло. Но сегодня они с мужем только вдвоем, и уж она, наконец, безраздельно завладеет его вниманием… как-то последнее время ей это не слишком удается. Трапеза должна стать демонстрацией того, какая она отличная хозяйка. А уж после ужина… что ж, у нее есть, что предложить мужу на десерт.

В отделе готовых блюд магазина для гурманов Брук выбрала два лососевых стейка на шпинате и с сыром фета, а также запеченный картофель, который Хэп особенно любит.

Дома она еще раз приняла душ и переоделась, прогрела духовку, выложила салат в красивое блюдо. К семи пятнадцати картофель исходил паром, лосось источал божественный аромат, а в холодильнике стояла бутылка белого вина - тот сорт, что нравится Хэпу.

Брук вдруг обнаружила, что от волнения у нее вспотели ладони. Удивившись самой себе, она поправила черную шелковую блузку с заманчивым декольте и узкую короткую юбку, плотно обтягивавшую бедра.

С семь тридцать с улицы донесся шум мотора, звук открываемой гаражной двери, и когда Хэп вошел в гостиную, вино уже ждало его в высоком запотевшем бокале.

Муж улыбнулся, бегло поцеловал Брук в щечку и принял из ее рук бокал вина.

- Спасибо. М-м, как тут у тебя вкусно пахнет. - Он одобрительно повел носом и благосклонно взглянул на жену.

- Лосось и запеченный картофель. Могу подать ужин через десять минут.

- Прекрасно!

Брук улыбнулась: им предстоит ужинать и рассказывать друг другу, как прошел день. Ну, у нее особо рассказывать нечего - с того момента как она стала домохозяйкой и ушла с работы, количество новостей резко сократилось. Но она с удовольствием послушает его истории. А самое главное - они смогут сидеть друг напротив друга и обмениваться многозначительными взглядами… и оба с трудом дотерпят до конца ужина. Тем слаще будет встреча в спальне.

Брук перебирала возможности вечера, и одна казалась заманчивее другой. Но Хэп взял газету, подхватил свой бокал вина и пошел в гостиную. Брук последовала за мужем и с разочарованием наблюдала, как он погрузился в любимое кресло, положил ноги на пуфик и принялся за чтение спортивного раздела в газете.

- Хэп? - Она подошла поближе.

- М-м? - Он даже головы не поднял.

Брук молча смотрела на мужа. Хэпа Маккензи всякий назвал бы представительным мужчиной. Его волосы только начали седеть, а широкие плечи обвисли самую малость. Сейчас его карие глаза упорно смотрели в газетный лист, но было время, когда они взирали на Брук с интересом и страстью.

Да, Хэп на шестнадцать лет старше, и он уже не тот крепкий парень, каким был в молодости. Но Брук за свою жизнь повидала немало крепких парней. У мистера Маккензи есть кое-что получше накачанных мышц: он обладает внутренней уверенностью состоявшегося человека, занявшего определенное положение в обществе. Именно это ощущение власти и самодостаточности и привлекло к нему Брук. Ну, и то, что он владел целой сетью ресторанов, конечно.

Она и представить себе не могла, что пройдет всего год - один год семейной жизни, - и Хэп сможет так легко ее игнорировать. А его сексуальный аппетит пошел на убыль, как только она перестала быть запретным плодом, а стала верной женой, готовой к его услугам, когда он пожелает.

Брук вернулась в кухню и занялась ужином. Сервировала стол, зажгла свечи и встала в дверях гостиной:

- Ужин готов.

Муж неохотно отложил газету. Встал, потянулся, расправил плечи. Он все еще сильный и нестарый, он привлекателен, и наверняка она ему интересна и желанна…

Брук стояла в дверях. Она облизнула губы и откинула плечи назад. Грудь натянула шелк блузки. Вот он поравнялся с ней. Брук заступила мужу дорогу и прижалась сосками к его груди. Она взглянула снизу вверх затуманенными от желания глазами и низким, грудным голосом спросила:

- Голоден?

Шесть месяцев назад он обнял бы ее, задрал юбку и повалил бы на диван в гостиной. Или на стол в кухне. Теперь же он смотрел вопросительно, словно не понимал, о чем речь.

Надо что- то делать, в панике подумала Брук. Если так пойдет, она скоро станет как Сара -его первая жена - домашней, уступчивой и абсолютно неинтересной. Итак, момент для соблазнения она выбрала неудачно. Может, устроить скандал и обвинить его в том, что он обращается с ней как с женой? Но ведь она и есть жена!

- А я вот просто умираю с голоду! - заявила Брук, овладев собой.

Она взяла мужа под руку, и они торжественно прошествовали к столу. «Хорошо, что я уже записалась на прием к Полю Лапраде - самому знаменитому в Атланте пластическому хирургу», - думала Брук.

Разговор за обедом был неинтересен. Она расспрашивала мужа о работе, и он отвечал, порой весьма рассеянно. Он тоже спросил Брук, как прошел ее день, и она постаралась сделать свой рассказ забавным.

Неплохо было бы рассказать ему об Аманде, думала Брук. Во-первых, это бы его развлекло. Во-вторых, Хэп очень умен и, вероятно, посоветовал бы что-нибудь дельное. Но то был не ее секрет. Кроме того, разговор о горничных и участие, которое сама Брук проявила к делам Аманды, могли бы навести мужа на ненужные мысли и вызвать неудобные вопросы. И впервые Брук почувствовала, что стена, которую она возвела вокруг своего прошлого, простирается и в настоящее и отделяет ее от мужа.

«Получается, я не имею права обвинять его в том, что он держит меня на расстоянии, - думала она в смятении, - Но как назвать близким человека, с которым ты не можешь разделить свое прошлое?»

И что теперь делать? Она уже озвучила историю, которую Хэп принял, считает правдой и которая его устраивает. Нельзя же просто признаться во лжи!

Нет, это абсолютно невозможно. Лучше остаться в том образе, который она себе создала. Даже если это значит остаться за стеной.

Глава 14

Аманда приводила в порядок дом - на этот раз свой собственный. Здесь она обходилась без униформы; просто надела самые старые джинсы и заношенную толстовку Уайатта. Она вымыла ванные, сложила и убрала детские вещи. Вымыла холодильник и обе морозилки. Попутно выбросила кучу скопившегося мусора.

Но, в конце концов, Аманда поняла, что в доме все опять сверкает чистотой и откладывать неизбежное невозможно. Тогда она вытерла руки, прошла в кухню и взяла со стола стопку счетов. Затем приготовила блокнот, ручку и калькулятор. Разложила все это на столе и села. Некоторое время она просто рассматривала кучку разнокалиберных конвертов.

Все утро Аманда убеждала себя, что если собраться с силами и просмотреть счета, то это поможет ей оценить свои перспективы.

Еще недавно она была лишь матерью и домохозяйкой, то есть выполняла функции организатора, уборщицы, няньки, утешительницы, повара и советчицы. Теперь же все эти обязанности никуда не делись, но к ним добавилась весьма нелегкая работа добытчицы.

Уборка домов сама по себе дело нелегкое, требующее значительного физического напряжения, это просто тяжелый ручной труд. А уж если выделаете это, притворяясь кем-то другим, так сил тратится еще больше. А ведь есть еще Метан, чье настроение меняется несколько раз на дню совершенно непредсказуемо. Если в какой-то момент дочка пребывает, чуть ли не в экстазе от предстоящего выпускного бала, то через минуту она может устроить истерику из-за того, что отец их бросил.

Общаясь с дочерью, Аманда чувствовала себя так, словно пробиралась по минному полю. Один неверный шаг - и разрушительный взрыв гарантирован.

Вздохнув, она придвинула к себе блокнот, выписала сумму из первого счета и отложила его в сторону. Взяла второй конверт. Через тридцать минут она точно знала, как обстоят дела с ее финансами, и знание это не принесло ничего, кроме головной боли.

Правда была проста и могла привести в отчаяние: Соланж зарабатывает четыреста пять долларов в неделю. Этой суммы не хватит на то, чтобы заплатить за дом, прокормить детей и вести хозяйство, когда кончатся пять тысяч, которые Роб внес на апрель.

Аманда сложила счета, добавила листок со своими вычислениями, перетянула все резинкой и убрала в ящик с глаз долой. Сейчас она совершенно не чувствовала себя француженкой. Всего лишь уставшая американка весьма средних лет. Прямо скажем, уже не молодая.

Надо позвонить Кэндис и узнать, нельзя ли наняться еще куда-нибудь. Возможно, удастся заполучить побольше клиентов. Но сначала надо позаботиться о питании насущном. Купить продукты и приготовить обед для детей.

В магазине обнаружилась огромная очередь, змеившаяся вдоль прилавка чуть ли не в три ряда. Аманда протолкалась к диспетчеру и получила номерок. Сегодня она аж сто вторая. Услышав, что на данный момент обслуживается восемьдесят девятый номер, Аманда отошла с тележкой немного в сторону, чтобы не толкаться.

Переминаясь с ноги на ногу, она смотрела на часы. В принципе все не так страшно. Уайатта сегодня подвозит мама соседского мальчика - они договорились. Ключ от дома у него есть. А Меган на танцах. И все же хорошо бы очередь двигалась чуть быстрее.