Он понял, что ее тревожило, и ни о чем больше не стал спрашивать. Только сейчас ему пришло в голову, что пора было рассказать о том, что произошло на самом деле.

После короткой паузы он сказал:

— Катрина, так как мы скоро поженимся, между нами не должно существовать никаких секретов. Предлагаю здесь и сейчас заключить договор — всегда говорить друг другу только правду.

Катрина перевела дыхание.

— Обещаю никогда не лгать вам.

— Я тоже никогда не буду обманывать вас. Я хочу, чтобы вы знали, что, когда я случайно проник в вашу спальню из спальни графини той ночью, мы с ней не занимались любовью, как вы, вероятно, подумали.

Он увидел, что румянец начал проступать на ее щеках, что делало ее еще привлекательнее.

— С моей стороны было бы дурно думать о подобных вещах, — застенчиво произнесла Катрина.

— Нет, любой на вашем месте подумал бы то же самое. Однако дело в том, что графиня — мой давний друг, мы знакомы уже несколько лет. Когда-то мы даже были очень близки и я просил ее выйти за меня замуж, но она отказалась.

— Она… отказалась?! — воскликнула Катрина.

— Я был всего лишь жалким младшим офицером, и ничто не предвещало, что когда-нибудь стану герцогом. В то время мне одному-то еле-еле удавалось сводить концы с концами, так что вряд ли я мог бы обеспечить свою жену всем необходимым. — Герцог на минуту замолчал. — Графиня же, как вы догадываетесь, хотела взять от жизни все, что мог бы дать ей богатый человек. Она желала добиться того положения в высшем обществе, которое заслуживала ее красота.

Катрина внимательно слушала герцога, в тоне которого был сарказм.

— Мы не виделись много лет и встретились только в Девоншир-Хаусе за день до того, как я отправился в Линд, чтобы устроить званый вечер. Она приехала сюда без приглашения, уверенная в том, что нам удастся возобновить близкие отношения!

Катрина не сводила своих больших глаз с лица герцога, продолжившего рассказ:

— Поскольку было невозможно поговорить с графиней внизу, так как там собралось огромное количество людей, которые могли бы нас подслушать, я решил отправиться в ее спальню, чтобы сообщить, что в моей жизни для нее уже нет места.

Рассказывая Катрине всю эту историю, герцог вспомнил тот момент, когда он неожиданно для себя осознал, что Анастасия уже не в силах снова поймать его в свои сети. Отныне он был свободен — свободен от призраков прошлого, преследовавших его.

Закончив говорить и взглянув на Катрину, он увидел в ее глазах какое-то иное выражение. Его нельзя было описать словами. Ее глаза просто сияли. Хотя она ничего не говорила и сидела не шелохнувшись, казалось, что перед ним человек, только что воскресший. От нее как будто исходило сияние, и герцог почувствовал себя так, словно все происходило во сне, а не наяву.

Глаза их встретились, и Катрина ощутила, будто они находятся в каком-то ином мире.

Неожиданно открылась дверь и в кабинет вошел граф Калвертон.

— Наконец-то я вас разыскал, Линдбрук! — воскликнул он. — Ваши слуги доложили, что вы удалились в свой кабинет.

Герцог медленно, почти нехотя, повернулся в сторону графа.

У Катрины возникло такое чувство, словно она внезапно опять вернулась на Землю.

Граф приблизился к ним.

— Надеюсь, я вам не помешал. Но если я лишний, скажите сразу.

Катрина поднялась с кресла.

— Тетя Люси… может проснуться и… захочет меня видеть, — чуть бессвязно пролепетала она, после чего выскользнула из комнаты, даже не взглянув на герцога.

Ему же показалось, что с ее уходом все погрузилось во тьму.

Глава 6

В церковь герцог приехал вместе с лордом Кимберли. Его не удивило, что из всех своих гостей он застал там лишь Катрину. Такая юная и непорочная, она сидела на огромной скамье со спинкой, где обычно располагались сам герцог и его семья. Глядя на девушку, он подумал о том, как давно никто из его светских гостей не посещал церковь по воскресным дням.

Для герцога стало традицией, находясь в своей резиденции, читать отрывки из Священного Писания. Он делал то, чего от него ждали, хотя часто считал это скучным занятием по сравнению с верховой ездой.

Однако сегодня министр иностранных дел изъявил желание отправиться в церковь вместе с ним. Пока они ехали в открытом экипаже по тенистой аллее вдоль громадных дубов, лорд Кимберли сказал:

— Вечер выдался на славу, Линдбрук! Я получил большое удовольствие!

— Я польщен, — ответил герцог.

— Между прочим, племянница Брэнстона — самая очаровательная и умная девушка, каких я встречал.

Герцог удивился. Граф Кимберли славился репутацией человека весьма утонченного и разборчивого, даже привередливого. К тому же он настолько был поглощен своей работой, что вокруг него никогда не разыгрывались скандалы и не было места всевозможным сплетням. Он не завязывал связей ни с одной из красоток, открыто восхищавшихся им.

— Жаль, что у Брэнстона нет сына, — заметил лорд Кимберли, явно думая о чем-то своем, — потому что я сомневаюсь, что племянница надолго сможет заменить его. Безусловно, в скором времени она выйдет замуж, обладая таким интеллектом и внешними данными.

Герцог ничего не ответил, потому что в этот момент они как раз подъехали к церкви.

Приходский священник, облаченный в белую ризу с широкими рукавами, уже дожидался его.

После слов лорда Кимберли о Катрине ее присутствие в церкви показалось герцогу вполне естественным. В то же время он раздумывал, почему, признавая очевидную красоту девушки, граф был так уверен в ее высоком интеллекте.

Служба вскоре закончилась. Герцог с самого начала дал понять, что задержит всех не более часа. Когда они с лордом Кимберли садились в экипаж, чтобы возвратиться домой, Катрина присоединилась к ним.

В отличие от герцога, не сводившего с нее своего взгляда, Катрина ни разу не посмотрела в его сторону. Он решил, что она вспоминала об их недавнем прерванном разговоре и поэтому чувствовала неловкость.

Герцог любовался ее застенчивостью. Он замечал в ее облике что-то особенное, неуловимое, чего не было в других женщинах. Поскольку она находилась рядом с ним на заднем сиденье экипажа, он ощущал ее близость и полагал, что она тоже это чувствовала. Она не заискивала перед ним, не старалась понравиться, что было свойственно Анастасии. Но до него доходил ее трепет, так же как и она ощущала его волнение. Никогда еще прежде не испытывал он ничего подобного ни с одной женщиной.

Катрина непринужденно беседовала с графом о различных религиях, о которых узнала во время своих путешествий. Слушая их разговор, герцог думал, что именно об этом ему хотелось бы поговорить с графом или с кем-то еще, кто хорошо разбирался в Востоке. Его сильно удивило, когда Катрина призналась:

— Мы с папой всегда считали, и я продолжаю считать, что христиане слишком боятся смерти. Но ведь Христос и сошел к нам с небес, чтобы показать миру свое воскресение. — Катрина на мгновение замолчала, а потом продолжила: — Несмотря на это, мы все равно горюем и оплакиваем умерших, возьмите, к примеру, королеву, ни разу не снявшую траурного платья после смерти своего супруга.

Лорд Кимберли улыбнулся:

— Это же lese-majeste[11], но я согласен с вами, дорогая, что год траура — это слишком долго.

— Если к тому же, — тихо добавила Катрина, — мы знаем, что человек, которого мы оплакиваем, жив и, возможно, смеется над нами.

— Неужели вы действительно верите, что ваши родители живы? — вмешался в разговор герцог.

— Несомненно, это так! — уверенно ответила ему Катрина. — Я только что ощущала их рядом с собой, когда находилась в церкви, и не сомневаюсь, что они помогут мне справиться с… любой проблемой и… посоветуют, что делать дальше.

По тону ее голоса герцог догадался, что «проблема», о которой она говорила, была неразрывно связана с ним. Он тут же решил, что позднее им непременно нужно будет продолжить их утренний разговор. Он обязательно скажет, что ей ни к чему ехать за границу.

После ленча гости изъявили желание покататься. В имении герцога было несколько живописных уголков, куда обычно все любили отправляться по воскресным дням, если, конечно, позволяла погода.

Одним из излюбленных мест был небольшой пруд, расположенный посреди поляны. Ходили слухи, что воды его обладали магическим свойством излечивать больных ревматизмом.

Мужчинам также доставляло удовольствие посещать загоны, где можно было увидеть и оценить кобыл с недавно появившимися на свет жеребятами.

Ко времени чаепития все возвратились в дом.

Герцог был доволен собой, поскольку ему удалось ускользнуть от Анастасии и Люси, отправив их в других экипажах, вместо того чтобы предложить свой, которым он сам управлял.

Анастасия вернулась последней. Заметив ее экипаж, въехавший на подъездную аллею, герцог удивился, где она могла задержаться в компании двух молодых людей.

Быстро удалившись в свою комнату, он так и не присоединился к гостям, собравшимся за столом для чаепития.

Поднимаясь к себе, чтобы переодеться к ужину, Катрина поняла, что скучала без него.

«Я непременно должна поговорить с ним сегодня, — думала она. — Он еще может что-нибудь предпринять, чтобы наша свадьба не состоялась… если, конечно, он… в самом деле не хочет жениться на мне».

Скорее всего так и было в действительности, и он не горел желанием становиться ее мужем. Но где-то в глубине души она надеялась, что если они все же поженятся, то в один прекрасный день он хоть немного, но полюбит ее.

«Всего лишь немного, мама, — мысленно обратилась она к матери, — потому что я знаю, что если он только не будет меня презирать… то наша совместная жизнь окажется… интересной».