– А что случилось?

Люси сплела пальцы рук и отвернулась.

– Много всего… У меня не всегда было место для жилья, а у мамы постоянно появлялись мужчины, с которыми она пыталась построить новую жизнь. Но окончательно мы с ней разошлись из-за моего бойфренда. – Она грустно засмеялась. – Все не так, как вы подумали. Я не была упрямой девчонкой, которая хотела и дальше встречаться с плохим парнем. Наоборот, это она всеми силами уговаривала меня продолжать знакомство с человеком, с которым я хотела расстаться.

– Расстаться? – Ниалл раздумывал над внезапным подозрением. – Почему? Что он вам сделал?

Она повернулась к нему, и он увидел ее потемневшие глаза.

– Неожиданный вопрос… А вот мою мать больше расстроило то, что я сделала ему… – Она помедлила и продолжала: – Роджер был золотым мальчиком команды «Фоллс-Сити» – вы знаете, как это бывает в маленьком городе, – блестящим нападающим. А его папаша был владельцем ткацкой фабрики, где работало большинство жителей города. Но мы с Роджером не подходили друг другу.

– Почему?

– Я вижу, для вас нет ничего слишком личного, да? – Люси опустила взгляд, затем достала из шкафа полотенце и, прижав его к груди, прямо посмотрела в глаза Ниалла. – Для моей матери главным было то, что Роджер – богатый наследник. И если он заинтересовался мной, то, какими бы плохими ни были наши отношения, я должна была с этим смириться и…

Она нагнулась и поцеловала Томми в висок. Ниалл ощутил эту ласку, словно ее губы коснулись его кожи. Он не успел повторить свой вопрос. Люси направилась в ванную и положила полотенце на край раковины.

– Я поняла, что была для нее только средством к благополучной жизни. И тогда я уехала от нее и перебралась в Канзас-Сити. Надо сказать, разрыв я пережила легче, чем думала. С тех пор я жила одна. Не считая, конечно, Дианы. Между нами нет кровного родства, но она мне намного ближе и дороже, чем родная мать.

Ниалл не обнаружил в этом страстном заявлении ничего подобного грусти или сожалению.

– А Роджер?

Ее хрупкие плечи на миг поникли, но она тут же выпрямилась.

– Я дала против него показания. И отправила его вместо колледжа в тюрьму.

– За что?

Их глаза встретились в зеркале.

– Сейчас больше ни о чем меня не спрашивайте, хорошо?

Ниаллу нужно было узнать его фамилию. Тогда он сможет выяснить, имеет ли Роджер отношение к отказу Дианы от Томми и даже не является ли он отцом ребенка. Но пока он может заняться другими делами.

– Лично я все бы отдал, лишь бы снова увидеть маму.

– Потому что вы выросли в иной обстановке. У вас добрый и веселый отец, и я верю, что его действительно беспокоит судьба Томми и Дианы… и даже моя. Как он говорил о ваших братьях и сестре, о своем отце! – Она присела на край ванны и тепло улыбнулась. И почему-то от этой улыбки ему стало легче на душе. – Сразу видно, что Томас гордится своими детьми, что он любит и поддерживает вас. Не у каждого сына или дочери есть такой отец, который среди ночи вскакивает и едет покупать то, что им понадобилось. Хотя дети уже взрослые. Вы просто счастливчик.

– Это верно, – кивнул Ниалл.

Люси весело рассмеялась:

– Нет, вы неподражаемы, доктор. По-моему, вы все видите исключительно в черно-белом цвете. Порой я даже завидую вашей способности быть до такой степени бесстрастным.

Ниалл, наверное, лучше бы понял суть отношений между Люси и неизвестным ему Роджером, если бы она не волновала его до такой степени, что он терялся. Он никак не мог понять, почему он так сильно на нее реагирует. Может, он просто переутомлен? Или здесь играет роль с детства усвоенное сознание своего долга защищать слабых? Но, скорее всего, просто он уже давно не общался с женщинами так близко.

Люси взяла крохотную ручку Томми и вложила ее в руку Ниалла.

– Мне очень жаль, что вашей мамы не стало. Если ее любил такой человек, как ваш отец, значит, она была особенная женщина.

– Да, она действительно была необыкновенной.

– Диана никогда не встречалась с моей матерью. Я никогда бы не позволила Алберте Маккейн и близко подойти к тем, кто мне дорог. Слишком недобрый она человек. – Она подтолкнула Ниалла к выходу. – А теперь идите, дайте мне десять минут.

В девять Люси стояла уже в джинсах и в трикотажной рубашке с логотипом канзасского футбольного клуба «Ройялс». Она была настроена действовать.

Ниалл погрузил в багажник своего джипа люльку и легкую коляску. По дороге они заехали в «Фэмили Сервисес», где Люси приобрела еще один пакет с подгузниками и другие необходимые вещи. Там они остановились на парковке, и Люси накормила Томми смесью из бутылочки, после чего он, удовлетворенный, заснул. Потом они быстро добрались до работы Люси. Усевшись в офисе, начали прослушивать сообщения, записанные на ее автоответчик.

После первого сигнала зазвучал мужской голос, говоривший весьма неразборчиво, видимо, пьяный: «Привет, Люси, это я. Я знаю, что все испортил. Мне нужно повидаться с тобой, милая. Я хочу только извиниться. Чтобы между нами все было нормально. Прошу тебя, не…»

Густо покраснев, Люси нажала кнопку, прервав запись.

– Пропустим это.

– Это ваш клиент?

Ему было интересно, солжет ли она, чтобы избежать дальнейших расспросов.

– Нет, это Роджер Кэмпбелл. Мой бывший одноклассник. Не знаю, откуда у него номер моего рабочего телефона. Впрочем, узнать его не очень сложно. Мы же ведь государственная организация и числимся в телефонном справочнике. Должно быть, он позвонил старшей и попросил соединить его со мной.

– Он мог узнать о вас другие сведения? Например, ваш адрес? Если вы давали показания против него в суде…

Она отмахнулась от его вопросов и запустила следующее сообщение. Не солгала, но и не ответила.

– Вот, послушайте эту запись.

«Люси? Это Диана. Я не смогу прийти на ланч. Я понимаю, что подвожу тебя… Ведь вчера я сама позвонила. Прости меня. Мне нужно так много рассказать тебе, но… но сейчас у меня просто нет времени». – Молодая женщина говорила сбивчиво и торопливо, а затем перешла на едва слышный шепот, так что Ниаллу пришлось нагнуться к аппарату. – «В моей жизни произошло изменение, и я должна о нем позаботиться. Я думала, что справлюсь сама, но… Я хочу попросить тебя об услуге, просто мне больше не к кому обратиться. Мне нужно кое-что передать тебе, чтобы ты сберегла это, пока я…» – Она всхлипнула и шмыгнула носом. – «Мы же с тобой родные, правда? Мне очень нужна твоя поддержка, хотя я этого не заслуживаю. На этот раз у меня действительно серьезные неприятности».

Женщина снова всхлипнула, и Люси стала медленно поглаживать Томми по спинке. Диана вдруг охнула. На нее закричал какой-то мужчина, голос его доносился приглушенно, будто из-за двери или из-за стены, затем послышались быстрые шаги.

«Мне нужно идти, я приду к тебе, как только получится, но остаться не смогу. Ты – единственная, на кого я могу положиться. Умоляю тебя… – Затем Диана громко сказала: – Я здесь, здесь… Конечно, одна. С кем я могу разговаривать? Попридержи…»

Послышался шорох, будто Диана торопливо спрятала телефон в сумочку или карман, успев выключить связь. При всем своем скромном воображении Ниалл различил в ее голосе безысходную горечь.

Ниалл еще не видел лицо Люси таким застывшим, как сейчас, когда она нажала кнопку, сохраняя запись.

– Я ждала дома, когда она принесет мне эту загадочную вещь, но она не пришла, и тогда я отправилась на ее поиски. Съездила в парикмахерскую, где она раньше работала, но там она давно уже не появлялась. Потом заглянула на ее старую квартиру. Соседка сказала, что она переехала отсюда несколько месяцев назад. Тогда я направилась на Кэрмоди-стрит…

– А вы не пытались связаться с ней по сотовому телефону, с которого она вам звонила?

Люси покачала головой:

– Сколько раз, но телефон был заблокирован. Но я была права, когда так разволновалась. То, что она просила меня сохранить… Это Томми.

Они встали из-за стола.

– Другой голос я не узнала, но ведь это был мужской голос, верно? Я не разобрала, что он говорил… Как вчера ночью, во время той ссоры.

– Потому что он говорил не на английском. – Ниалл услышал больше, чем записанные на пленку слова. – Она знает какой-нибудь иностранный язык? Могла понимать этого человека?

– В старшей школе она изучала испанский язык. Но это был точно не испанский. Я знаю его достаточно, чтобы определить на слух.

Нужно будет тщательно изучить запись, но Ниалл считал, что говорили скорее на португальском или немецком. И явно грубо. А Диана определенно была напугана. Хотя запись была сохранена, Ниалл намеревался просмотреть документы Дианы, чтобы найти какую-нибудь ее подругу, адрес или знакомых по работе, которые могли бы вывести на человека, говорящего с сильным иностранным акцентом.

Люси смахнула слезы, уложила Томми в переноску, застегнула ремешки и укрыла его одеяльцем.

– Ниалл, что вы об этом думаете?

Хотя просьба Дианы была не очень понятной и она не упомянула о ребенке и не назвала его по имени, Люси, конечно, считала, что им обоим угрожает серьезная опасность. На данный момент Ниалл был того же мнения. Кэрмоди-стрит определенно была не лучшим местом для молодой женщины с ребенком. Он задержал руку Люси, не давая ей застегнуть сумку.

– Вам нельзя одной возвращаться в свою квартиру, пока мы не получим больше сведений. – И пока он не ознакомится с прошлым Роджера Кэмпбелла. – Мне нужно исследовать эту запись у себя в лаборатории.

Она благодарно сжала его руку.

– Боюсь, мы слишком вас обременяем. Вам нужно навестить деда и встретиться с родственниками. Вы и так из-за нас задержались. Я могу вызвать такси, чтобы вам не пришлось нас везти. Если вы не возражаете, мы снова воспользуемся вашим гостеприимством… Управляющий домом обещал, что сегодня мне сменят замок.

– Да, но предупредил, что слесарь может прийти только в понедельник. – Нет, Томми нуждается в друге – как и Люси, какой бы она ни была независимой. И этим другом будет он, Ниалл Ватсон. Он надел полицейскую куртку и взял со спинки стула пальто. – Люси, я работаю быстро и методично. Я узнаю все, что нужно для вас с Томми. А мы так и не поняли, что все это значит и не грозит ли вам с Томми новая опасность…