— Ты не рада видеть меня, Кейт? Боишься, что я помешаю тебе выполнить задание?

Кейт изумленно уставилась на него.

— Что за чушь ты несешь! Прошу тебя, Хью, оставь меня в покое.

— Вообще-то под именем «Хью Керзон» я действовал на континенте…

Кейт резко ударила его ступней по ноге.

— О-о! — взревел он.

Кейт дернула дверь на себя, но он удержал ее и задвинул щеколду. Кейт боялась, что сейчас ее сердце выпрыгнет из груди. Он прижал ее спиной к запертой двери.

— Чего ты хочешь? — выдавила Кейт.

— Поцелуя.

От его ответа у Кейт перехватило дыхание. Она попыталась вырваться, но чем больше Кейт сопротивлялась, тем теснее их тела прижимались друг к другу, вызывая возбуждение.

Она уже забыла его, выбросила из головы, вытеснила о нем все воспоминания! И вот этот человек с непокорной гривой каштановых волос, с необузданным диким характером вновь ворвался в ее жизнь. Кейт как завороженная смотрела него, ее взгляд притягивала линия его рта. У него были полные чувственные губы, и вот они слились с ее губами…

Кейт жаждала этого поцелуя. Она запрокинула голову, чтобы ему было удобнее целовать ее. Но Хью не проявлял излишней страсти, его губы оставались нежными, а поцелуй осторожным и трепетным. После нескольких прикосновений он стал легонько покусывать губы Кейт, и она затрепетала в его объятиях.

— Вам это нравится, сеньорита?

Кейт открыла глаза.

— Мерзкий негодяй, — прошептала она по-испански.

Его взгляд скользнул по ее лицу, уголки губ дрогнули в улыбке.

— Обожаю испанский язык, на нем даже ругательства звучат очаровательно, — промолвил он и снова припал к ее губам.

На этот раз его язык проник в рот Кейт. Она закрыла глаза и отдалась на волю чувств. Через некоторое время он застонал от удовольствия, не прерывая страстного поцелуя. Кейт пылко отвечала ему. Их языки сплетались, соперничали, вели борьбу…

Возбуждение нарастало, на нее накатила мощная волна желания. У Кейт подкашивались колени, и, чтобы не упасть, она прижалась спиной к двери. Наконец Хью прервал поцелуй и отступил от нее.

Некоторое время они стояли, тяжело дыша и молча глядя друг на друга.

— О Боже… — наконец выдохнула Кейт и отодвинула щеколду.

Он не стал ей мешать, и, Кейт беспрепятственно открыла дверь. Но прежде чем ее незваный гость успел выйти из гримерной, Кейт задала ему вопрос:

— Как тебя называют в Лондоне?

Финн не успел ответить, так как на пороге гримерной возник дежуривший у двери Сесил.

— Финеас Ганн?! — изумленно воскликнул он.

Незваный гость Кейт смерил барона холодным взглядом.

— С вашей стороны крайне неосмотрительно заводить интрижку с танцовщицей, Бёрли. Боюсь, вашей невесте это не понравится.

Сесил заносчиво вскинул подбородок.

— Мы с Дафной такие же жених и невеста, как и вы с Мюриел Вилье-Толбот, — парировал он.

— Моя так называемая невеста в отличие от вашей по крайней мере не рассылает приглашений на свадьбу, — возразил Финн. — Кстати, по словам Мюриел, которая регулярно делится со мной новостями, ваша невеста сейчас находится в Париже и собирает приданое.

Сесил вскипел от гнева.

Кейт прижала ладонь к губам, чтобы не прыснуть от смеха. Честно говоря, она не знала, сердиться ей или смеяться, слушая пикировку мужчин. И все же, не удержавшись, Кейт громко фыркнула.

— Простите, Сесил, за то, что заставила вас долго ждать. Я буду готова через пару минут.

Оставшись одна, Кейт села за туалетный столик и, глядя на себя в зеркало, открыла баночку с кремом.

— Значит, барон Бёрли помолвлен.

Из разговора мужчин Кейт сделала заключение, что у мистера Ганна тоже имелась избранница.

Она закрыла глаза и намазала крем на потемневшие от усталости веки. Выезжая в свет, Кейт всегда наносила макияж. Так она чувствовала себя более уверенной и защищенной.

Узнав, что Сесил такой повеса, Кейт посочувствовала его невесте. Дафне, кажется, ее так зовут… И хотя Кейт не так уж много общалась с завсегдатаями артистических уборных, она пришла к выводу, что эти мужчины все одинаковы. Вообще представители сильной половины человечества не менялись. Им или можно было доверять, или нет. Она не знала, кто из двух ее знакомых хуже, — Сесил Кавендиш или Финеас Ганн.

— Фи-не-ас, — произнесла Кейт по слогам имя, которое до недавних пор было ей не знакомо.

Новое имя принадлежало старому обманщику, человеку, который не заслуживал доверия. Но почему тогда ее губы до сих пор жгло как огнем от его поцелуя?

…Когда-то она думала, что их встреча на торговой улице Пасео-де-Грасиа была случайностью. Держа в руках две шляпные коробки, Кейт намеревалась дойти пешком до дома дяди и тети, в котором остановилась. Фешенебельная улица Пасео-де-Грасиа в Барселоне выглядела не менее широкой, чем французские Елисейские Поля. Она была всегда запружена дорогими экипажами и всадниками — аристократами, демонстрирующими свое мастерство верховой езды.

— Простите, сеньорита, — вдруг услышала Кейт мужской голос, звучавший с акцентом по-испански, — я ищу расположенную здесь неподалеку постройку архитектора Антонио Гауди.

Прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца, она подняла глаза и увидела сначала великолепного скакуна, а потом не менее импозантного всадника.

— Вы британец, сеньор?

— О, простите мне плохой испанский. Я хочу ознакомиться с творениями Гауди. Говорят, одну из его построек можно увидеть где-то здесь неподалеку, на улице Ноу-де-ла-Рамбла…

Незнакомец вдруг замолчал, и Кейт, проследив за его взглядом, увидела высокую тележку, запряженную пони, в которой ехала розовощекая кудрявая девчушка. Тележка катилась очень быстро по проезжей части широкой улицы. Девочка громко испуганно кричала.

Всадник сорвался с места, быстро настиг тележку и, нагнувшись, схватил пони под уздцы. Тележка остановилась. Кейт с сильно бьющимся сердцем бросилась к ребенку, который громко расплакался. Вскоре к ним подоспел конюх, сопровождавший малышку.

— О мадонна, — бормотал он по-испански, — о мадонна! Благодарю вас, сеньор…

— Вы же видите, что ребенок не в состоянии управлять животным, — укоризненно промолвил всадник, передавая поводья пони конюху. — Вам нужно лучше следить за своей подопечной.

Кейт со снисходительной улыбкой перевела слова британца, а затем, закатив глаза, пожала плечами.

— Это же англичанин, — пояснила она конюху.

Пожилой конюх ласково пожурил девчушку и повел пони под уздцы по улице. Девочка утерла слезы и, обернувшись, показала британцу язык.

— Какой благородный поступок, сэр, — сказала Кейт, — хотя, конечно, спасенная вами девочка считает, что вы испортили ей удовольствие от прогулки.

Британец смерил Кейт взглядом, а затем спешился.

— Вы прекрасно говорите по-английски, неужели вы испанка? — спросил он.

— Испанкой была моя мать, а отец был англичанином.

— Был?

— Мои родители погибли в Южной Америке.

— Простите, что я невольно напомнил вам о трагедии вашей семьи.

— Это произошло очень давно. — Кейт погладила его лошадь по переносице. — У вас прекрасный скакун, сэр.

— Мне об этом часто говорят. — В карих глазах незнакомца зажглись огоньки, которые завораживали Кейт и притягивали ее, словно магнитом. Казалось, он видит ее насквозь, и ему ведомы все ее тайны. — Его зовут Бхай Сингх, но он откликается также на кличку Сержант Макгрегор.

Произношение незнакомца свидетельствовало о его шотландском происхождении. Он коснулся двумя пальцами полей своей шляпы.

— Разрешите представиться, меня зовут Хью Керзон, я приехал в Барселону по делам.

— Катриона Элиза де Довиа Уиллоуби, — сказала Кейт и улыбнулась, заметив изумление на лице британца. — Похоже, не только у вашей лошади, но и у меня несколько имен.

— А какое вы предпочитаете?

Вообще-то Кейт предпочла бы сменить тему разговора.

— Вы спрашивали о творении Гауди, о дворце Гуэля. Вы архитектор?

— Я изучал архитектуру в университете. Мне бы очень хотелось взглянуть на параболические арки и гиперболические капители. — Его взгляд с явным интересом скользнул по фигуре Кейт. — Я обожаю плавные изгибы.

Кейт улыбнулась, хотя ей не следовало этого делать. Ей нужно было вежливо попрощаться и быстро уйти. Однако вместо этого Кейт предложила проводить незнакомца.

— Я живу неподалеку от улицы Ноу-де-ла-Рамбла, — сказала она. — И могла бы проводить вас…

Стук в дверь гримерной вывел Кейт из задумчивости. Это была Люси, ее костюмерша.

— О, простите, мадемуазель, я задержалась, поскольку мне нужно было зашить разорванную юбку.

Люси быстро помогла Кейт расстегнуть те немногие крючки на корсете, которые были еще застегнуты.

Кейт, успевшая убрать с лица театральный грим, припудрила носик. Люси наложила бледно-персиковые румяна на ее щеки и подвела губы нежно-розовой помадой.

— Вот так будет хорошо, в этом деле главное не переборщить, — промолвила костюмерша.

Кейт надела повседневное платье, и Люси достала из гардероба вещи, которые удачно дополнили наряд, — короткий бархатный жакет и шляпку из шелка.

— У вас прекрасный вкус, Люси, — похвалила ее Кейт.

Лицо девушки просияло.

— Танцовщицы не могут позволить себе быть элегантными, но я стараюсь, как могу, придать изящество облику балерин, которые идут на свидание с джентльменами.

— К сожалению, не всех, с кем мы встречаемся, можно отнести к разряду джентльменов, — заметила Кейт и поцеловала Люси.

…В тот памятный день Хью Керзон умело изображал из себя джентльмена. После спасения неблагодарной девочки, едва не выпавшей из тележки, он предложил довезти шляпы Кейт до дома. И она согласилась.

— Ведите меня, мисс Уиллоуби, — сказал Хью, приторочив шляпные коробки к седлу и взяв в руки поводья.

Гнедой скакун послушно шел рядом, а Кейт и Хью разговаривали о погоде, о достопримечательностях Барселоны — словом, о том, о чем обычно разговаривают люди, которые плохо знают друг друга, но стремятся познакомиться поближе.