Кроме того, Финн обнаружил, что его раздели догола.

Он поднял голову и осмотрел свое тело. Следов огнестрельных ранений не было видно, только синяки и ссадины. Сбоку на торсе узкий красный порез, след от ножа анархиста. И еще Финна поразило то, что его пенис находился в боевом положении. Странно, что в подобных обстоятельствах у него возникла эрекция.

Финн откинул голову и прислушался к лязгу патронов. Кейт заряжала барабан револьвера, поворачивая его.

— Вам не одурачить меня, Финеас Ганн, хватит притворяться, я знаю, что вы пришли в себя. Я уже на протяжении нескольких минут слышу ваше пыхтение и прерывистое дыхание.

Финн открыл глаза и увидел, что Кейт усмехается. Он обожал, когда ее пухлые чувственные губы кривились в усмешке. При этом уголки ее рта подрагивали, а верхняя губа приподнималась.

— Вы скучали без меня, Кейт? — спросил он и сразу же почувствовал, как его пенис наливается новой порцией разгоряченной крови.

Кейт некоторое время смотрела на его пах огромными от изумления глазами, а потом отвела их в сторону. Финн не мог сдержать улыбку.

— Вы могли бы просто попросить меня раздеться и лечь в постель, я бы с удовольствием выполнил вашу просьбу.

— Мы не знали, есть ли у вас на теле раны, — объяснила Кейт. — Де Рике помог мне раздеть вас.

Финн дернулся, ремни на его руках и ногах натянулись, а столбы кровати заскрипели.

— Значит, все это для моего же блага. Я вижу, ваш маленький друг ушел куда-то по делам?

Кейт пожала плечами, с трудом сдерживая улыбку.

Ремни были довольно длинными, и Финн, изловчившись, напряг мышцы и сел на кровати. И сразу же перед его глазами поплыли яркие звездочки, а боль в голове стала нестерпимой. Он подождал немного, пока она утихнет.

— Что вы собираетесь делать, мадемуазель Анархистка, пока я буду лежать здесь связанным?

Кейт взглянула на него с таким выражением, как будто перед ней находился сумасшедший или по крайней мере тупой человек.

— Разумеется, я попытаюсь вернуть свои деньги.

Финн больше не подозревал Кейт в сговоре с анархистами. Из разговоров в заброшенной бондарне он понял, что она не является их пособницей. Тем не менее у него оставались кое-какие сомнения. Его смущало то, что Кейт принесла деньги в логово «Тигров».

— Что происходит, Кейт?

Кейт с улыбкой покачала головой.

— В народе говорят, меньше знаешь, крепче спишь, Финн.

— Порой ты бываешь очень наивна, Кейт. Но я думаю, что это всего лишь игра.

Она с выражением досады на лице встала и отошла к багажу. Финн заметил на полу свою седельную сумку, ту, в которой лежали оружие, шпионское снаряжение и запас патронов.

— Я вижу, что эта крыса Де Рике к тому же еще и ворует.

— На твоем месте я не была бы с ним так сурова. Он спас тебе жизнь, принес твой багаж, а сейчас ушел в конюшню, чтобы позаботиться о твоей лошади. — Кейт открыла баночку с каким-то лекарственным средством и налила несколько капель в тазик с водой. — В бреду ты много говорил о своем гнедом скакуне.

— Сержант Макгрегор отважный боевой конь, настоящий герой.

— Значит, ты называешь верховую лошадь Сержантом, забавно, — усмехнулась Кейт.

Она намочила чистую тряпочку в тазике и провела ею по старому шраму Финна, тянувшемуся от ключицы до грудной клетки и терявшемуся под волосяным покровом. Кейт приоткрыла рот от усердия и высунула кончик розового языка.

Финн наморщил нос.

— Запах антисептика вызывает в моей памяти неприятные воспоминания. Я провел четыре недели в полевом госпитале под Кандагаром.

Финн умолчал о том, что физические раны причиняли ему куда меньше страданий, чем душевные. Кейт присела на край матраса, и пружины кровати заскрипели.

— Сегодня ты действовал очень отважно, — сказала она, мягко и даже застенчиво глядя на Финна.

У него вдруг пересохло в горле.

— Стрелять в других — это ты называешь отвагой? — хрипловатым голосом произнес он и, пожав плечами, продолжал. — Впрочем, таков закон: или ты убиваешь, или убивают тебя. Я рад, что остался жив.

Кейт поднесла стакан к его губам.

— Выпей вот это.

Финн крепко сжал губы.

— Это всего лишь вино, — заверила его Кейт.

— В нем нет опия?

— В нем нет никаких одурманивающих веществ.

Финн сделал глоток кларета.

— А, медовая кровь винограда, дарующая нам благословение снов.

— Это из Шекспира?

— Нет, из Аттикуса Адамса, неустрашимого частного сыщика.

Финн залпом осушил стакан и, когда он опустел, вздохнул.

— Могу предположить, что это одно из твоих многочисленных вымышленных имен. — Кейт окинула взглядом его нагое тело. Во время разговора ей было трудно отвлечься от его вставшего члена. — Скажи, кто ты здесь, на континенте, агент Ганн или Хью Керзон?

Она провела влажной тряпочкой по его ссадинам и порезу, и Финн, вздрогнув, тихо застонал, несмотря на то что выпитое вино притупляло болевые ощущения.

— Для тебя я — Финн, а для французских властей — Хью Керзон. А-а! — Он заскрипел зубами. — Я вижу, ты хочешь замучить меня.

— Балерины хорошо знают, что такое боль и ушибы. — Кейт обмакнула кончик пальца в баночку с мазью. — Втирания согреют кожу и восстановят нормальное кровообращение.

Она стала мягко массировать кончиками пальцев ушибленные места, и тупая боль, которую ощущал Финн, стала понемногу утихать.

— Меня восхищает то, что ты не пытаешься прикрыть мою наготу.

— Неужели твой «Веселый Роджер» замерз? — игриво спросила она.

Финн ничего не ответил. От каждого прикосновения Кейт он стонал или втягивал в себя воздух сквозь стиснутые зубы.

— О Боже, неужели у тебя болит все тело?

Она положила ладонь ему на плоский живот, ниже линии ребер, а затем стала массировать его. Внезапно его охватило непреодолимое желание ощутить ее руку на пенисе.

— Я дам тебе знать, когда ты доберешься до того места, которое не болит.

Помассировав зеленоватый синяк на его животе, Кейт спустилась ниже. Финн сделал судорожный вдох, когда ее ноготки стали легонько царапать низ его живота.

— Может быть, здесь не болит?

Его мышцы свела судорога. Заметив это, Кейт быстро убрала руку.

— О, прости, я найду другое место на твоем теле для экспериментов.

Тугие ремни не слишком влияли на состояние Финна. Учащенное сердцебиение вызывали скорее манипуляции Кейт, нежели то, что он был крепко связан. Ради наслаждения, которое ему доставляла эта игра, Финн вытерпел бы и большие неудобства.

Кейт приподняла бровь.

— А какие ощущения доставляет тебе нижняя часть тела?

— Она почти не пострадала, там мало синяков.

— В таком случае, думаю, в массаже этой части нет никакой необходимости.

Чувствуя сильнейшее возбуждение, Финн дернулся, но ремни сковывали его движения.

— О, напротив, массаж крайне необходим, — горячо возразил он.

— Посмотрим. — Искорки в глазах Кейт и усмешка на ее полных губах свидетельствовали о том, что она намеренно сводила его с ума. — Мне говорили, что многим мужчинам нравится, когда до них дотрагиваются вот так. — И она стала водить теплыми скользкими пальцами по его вставшему члену. — А тебе это нравится?

Она сомкнула пальцы, смазанные мазью, вокруг его члена и продолжила свою игру. Когда ее рука оказывалась вверху, один из пальчиков скользил по головке члена.

Волна возбуждения захлестнула Финна, и он совсем забыл о приступе болезни. Из его груди вырвался вопль удовольствия. Так кричит истомленный жаждой буйвол при виде водопоя. Темп движений Кейт возрос, она крепче сжимала пальцы. Другой рукой Кейт поглаживала поросшую жесткими волосками грудь Финна и играла с его сосками.

— Тебе это нравится, дорогой? — склонившись над ним, прошептала она.

Финн потерял способность связно мыслить, все его чувства и ощущения были сосредоточены в одном месте — в паху. Эрекция достигла своей наивысшей силы. В организме Финна вибрировала каждая клеточка, каждый нерв.

Внезапно Кейт убрала руку с его уже готового взорваться члена.

— На сегодня достаточно. Мне надо идти.

Она встала и вытерла скользкие от мази руки полотенцем. Финн не сразу понял, что происходит. Его рассудок был еще затуманен.

— Ты не бросишь меня вот так! — заорал он наконец, когда до его сознания дошло, что она не собирается доводить начатое до конца.

— Насколько сильным является твое желание продолжать эту игру? — полуобернувшись, спросила Кейт.

Финн, прищурившись, смотрел на нее, пытаясь понять, куда она клонит. Кейт тем временем надела мужской сюртук и взяла со стола револьвер.

— Хочешь ли ты этого столь же страстно, как я хочу увидеть живым своего брата? — продолжала она. В ее глазах полыхал огонь. — Мне нужны эти двадцать тысяч для выкупа или для подкупа — я еще точно не знаю.

— Развяжи меня, я пойду с тобой, Кейт. Будь благоразумна!

Она потопталась у двери.

— В Лондоне ты как-то сказал, что доверяешь мне… немного. — Кейт с грустью смотрела на него. — Так зачем же ты сейчас меня останавливаешь?

Она довела его почти до экстаза, и сейчас, стоя у двери, эта испорченная девчонка молола какую-то чушь. И что еще хуже, она отправлялась на верную смерть. Финн дернулся, пытаясь избавиться от ремней.

— Вы мне за это дорого заплатите, мисс Уиллоуби.

Кейт потупила взор, опустив длинные густые ресницы.

— Очень на это надеюсь, мистер Ганн.

Глава 17

Кейт нагнула голову, когда коренастый анархист заставил ее нырнуть в люк и спуститься по трапу на нижнюю палубу. Она не знала этого человека. Он связал ей руки за спиной и провел мимо камбуза по коридору к маленькой каюте.

Покинув квартиру Де Рике, Кейт отправилась на поиски анархистов, не имея особого плана. Де Рике как-то обмолвился о шлюпе под названием «Морской кот», которая стояла на якоре в гавани. Эдуардо, которому когда-то принадлежал шлюп, обожал это небольшое парусное судно. Кейт следовало дождаться Де Рике и посоветоваться с ним, прежде чем что-то предпринимать на свой страх и риск. Она поступила слишком самонадеянно, отправившись в одиночку в гавань. В порту Кейт попросила местного парня за небольшую плату доставить ее на шлюп. Вскоре выяснилось, что тот состоял на службе у «Тигров» и наблюдал за обстановкой в порту, докладывая им обо всем подозрительном.