Алла взглянула на себя в зеркало: на шее остались синяки от пальцев, когда Егор схватил ее за горло. Это он только подумал о ее возможной измене, а если бы сейчас он вошел — у него есть ключ от ее квартиры, да и вообще замки для него не преграда — и увидел ее в объятиях другого?

Алла засмеялась и тронула вспухшие от поцелуев Евгения губы. Однако мальчик темпераментный! Интересно, он и со своей невестой так же целуется?

Понятно, что Алла обо всем забыла, когда проснувшийся Евгений вновь позвал ее к себе. Отмахнулась от мыслей о Егоре, а зря.

Она уже забыла и свой приворот, и его предупреждение — не было сейчас в мире силы, которая могла бы оторвать ее от Евгения.

Потому она и не услышала, как в замке заворочался ключ, не почувствовала присутствия постороннего, потому что как раз сидела верхом на Евгении и вскрикивала, чтобы потом в порыве страсти прильнуть к нему, покрывая любимое лицо поцелуями.

Она даже не услышала негромкого удивленного:

— Че-ерт!

И щелчка взводимого предохранителя.

Как, впрочем, едва ли почувствовала, как пули врезаются в ее спину, оставляя свои кровавые метки.

Кто-то вызвал «скорую помощь». Наверное, вначале позвонили все же в милицию, услышав звуки выстрелов — Егор не всегда носил с собой глушитель.

Вскоре из квартиры Аллы вынесли двое носилок. Ни одно тело не было закрыто с головой.

— Девчонка все в себя приняла, — говорил кому-то милиционер. — Парню тоже досталось, но куда меньше. А эта не выкарабкается. Даже странно, что она еще дышит. Всю обойму в нее выпустили...

Но уже в карете «скорой помощи», когда ее организм из последних сил держался на краю беспамятства, Алла точно знала, что вот сейчас медсестра склонится над ней, и она возьмет ее за руку...

Глава двадцать третья

— Говоришь, купил тебе машину? — медленно произнесла Олеся, глядя на Дашу в зеркало.

Она сидела в кресле и смотрела, как ее подруга кончиками ножниц ловко подстригает ей челку. Стрижку обе женщины долго выбирали в модном журнале для мастеров парикмахерского дела, которые покупала Даша, чтобы быть в курсе последних новинок.

— Ну и как тебе она?

— Просто блеск! Вчера я встала в шесть утра и целый час каталась по пустынным улицам. В семь часов вернулась домой и еще успела приготовить завтрак, покормить свою семью и отвезти Ладушку в садик.

— Я рада, что у тебя все хорошо, — кивнула Олеся. — Я же говорила, что заказываешь у космоса, то и получаешь!

Даше послышалась некая снисходительность в ее голосе. Мол, что ты можешь хотеть!

— А ты что заказала у космоса? — не выдержав, все же съехидничала Даша.

— Да уж не богатство! — сказала Олеся.

— Тогда что же?

— Любовь.

— Так-так, — оживилась Даша, прекращая всяческие поддевки. Как же это она сразу не заметила, что глаза у Олеси как-то по-другому светятся. — Леська, неужели ты влюбилась?

— Как кошка! — сияя подтвердила та.

— Почему именно кошка? Можно подумать, кошки — эталон влюбленности.

— Одним словом, по уши! — рассмеялась подруга.

— А с его стороны насколько это серьезно?

— Настолько, что он сделал мне предложение.

— И ты до сих пор молчала?

— Знаешь, как-то боялась сглазить. Если брать по меркам других, то у него ничего нет...

— По каким это меркам? — спросила Даша.

— Да не о тебе я говорю, не напрягайся! Просто я же знаю, о чем мечтают многие молодые женщины. Чтобы мужик был богатый, чтобы вообще не знать материальных проблем. А я об одном мечтала: встретить любимого человека. И так, чтобы на всю жизнь. Чтобы не только любил, но и не предавал...

Она осеклась, виновато взглядывая на Дашу.

— Думаешь, предательство можно просчитать заранее? — усмехнулась та.

— Я думаю, можно, — горячо зачастила Олеся. — Если человек честен по натуре, если...

— Подожди, — поморщилась Даша, — неужели любовь мужчины к женщине зависит только от его порядочности? А если он просто влюбится в другую?

— Если порядочный, не влюбится, — упрямо заявила Олеся. — Он будет знать, что у него есть жена, и просто не станет заглядываться на других женщин!.. Я вообще не понимаю, почему ты защищаешь своего Виктора!

— Я защищаю? — удивилась Даша.

И тут же поняла: а ведь и правда защищает. Глупо, конечно, но она все время ищет оправдания для него, потому что если не оправдывать... то как жить?! Если посмотреть вот так, как Олеся, со стороны, на то, как теперь живет Даша, то ее и в самом деле стоит пожалеть. Или осудить. Живет с мужем только потому, что он по-крупному заглаживает свою вину: салон, машина... Она чуть было не сказала: поездка на Мальдивы. И пригорюнилась.

— Ты права, у меня уже голова кругом идет. Рассказываю себе сказки, уговариваю не делать необдуманных поступков...

Так же с грустью она подумала о том, что и Олеся себе их рассказывает. И сама себе постоянно противоречит. Как же так, она верит и в приворот, и в порчу, но при этом считает, что уж ее-то такая пакость обойдет. Говорят, готовься к худшему, а лучшее само придет. Но кто из молодых женщин захочет к плохому готовиться? Особенно когда влюблена...

— То есть ты имеешь в виду: взять и уйти? — осторожно поинтересовалась Олеся. — Конечно, это было бы глупо, у вас семья, дочь...

Впрочем, последнюю фразу она произнесла как-то неуверенно, и ясно было, что подруга не считает, будто это такие уж весомые аргументы.

— Я не знаю, — вздохнула Даша. — Жить без любви, как выяснилось, не так уж и трудно. Представь мысленно, что твой муж — просто необходимый элемент благополучной жизни, и иди себе дальше. Говорят, многие женщины мне завидуют...

— Конечно, завидуют. Те дуры, которые не знают, как ты мучаешься. Думаешь, я и в самом деле поверила, будто ты из-за машины решила сохранить семью? Или из-за ребенка.

— Затертая фраза, да? Причем обычно произносят ее женщины. Она позволяет оправдать их всепрощение и отсутствие гордости... Вот и я тоже...

— Дашка, перестань! А то еще немного, и я тоже расплачусь. Ты как будто оправдываешься. Ты никому ничего не должна. Хочешь — живи, не хочешь — уходи. Главное, никого не слушай.

— Что-то мы все обо мне да обо мне. Тем более что у меня в жизни ничего нового, а ты скоро замуж выйдешь. На свадьбу-то позовешь?.. Я очень за тебя рада. Так хочется, чтобы хоть кто-то был счастлив. Ты прости меня! — Она закрыла глаза руками и расплакалась.

— Что с тобой, Дашенька? — испугалась Олеся. — Это я сегодня с утра ехидничаю. Вот и тебя покусала ни с того ни с сего! Какая-то тревога меня точит. Понимаешь, настолько все у меня хорошо, что даже страшно!

— Вот глупая, — улыбнулась Даша, вытирая платком слезы. — Нашла чего бояться, счастья!

— Ну а ты чем недовольна?

— Тем, что вдруг стала превращаться, в стерву. Столько лет жила в согласии с собой, а тут вдруг почувствовала, будто поселилась во мне какая-то ведьма. Решила жить только для себя. Нет, конечно, и для дочери тоже, куда же без Лады, но в остальном — только для себя. В смысле, захотела чего-нибудь и добилась. Какими средствами — не важно.

— Так ты хочешь сказать, что и машину... — Олеся запнулась.

— И машину. Знала, на что шла. Все рассчитала: поняла, что Виктор вдруг захотел во что бы то ни стало сохранить семью, и сыграла на его чувстве виноватости, и подлизалась... Говорила: «Солнышко!» Сюсюкала, как прежде. Но в былые времена я это от души делала, а теперь нарочно, с расчетом... И от этого на душе просто мерзко.

— Брось, Дашка, ты — и вдруг с расчетом. Да умеешь ли ты рассчитывать?

— Выходит, умею, — понурилась Даша.

— А что ты еще хочешь? — спросила ее Олеся.

— Наверное, того, чего не вернуть. Честности, что ли. Чтобы самой себя не стесняться.

— Да-а, — протянула Олеся, но вовсе не так, как в былые времена. Тогда она сразу загоралась Дашиными переживаниями, а теперь... Теперь она вся была в своих думах. Что ж, ее за это не осудишь.

— Лесь, а что там ты о тревоге говорила? Откуда она у тебя взялась?

— Не знаю, вроде часа три назад созванивались — все было хорошо. Я сказала, что иду в парикмахерскую, и мы перенесли нашу встречу на завтра.

— А ты уже думаешь, что до завтра не дотерпишь?

— Нет, — задумчиво проговорила Олеся, — он обычно звонит мне каждые полчаса.

— А сегодня подумал, что ты сидишь в парикмахерском кресле, и не стал тебя беспокоить. Скорее всего позвонит с минуты на минуту...

— Знаешь, Дашуня, погоди стричь, я все-таки ему сама позвоню. Чтобы уж зря не волноваться.

Она потянулась к сумке, достала мобильный телефон и быстро набрала номер. Некоторое время слушала, пока не сказала с чувством разочарования:

— Абонент временно недоступен... Что за чушь! Знаешь, я, пожалуй, пойду.

— Куда ты пойдешь, глупая! С недостриженной башкой!

— Какая уж тут стрижка! — почти простонала Олеся.

— Сделаем так, — решила Даша. — Еще две минутки потерпишь? А потом мы поищем твоего жениха. На моей машине. Это все-таки быстрее, чем даже на маршрутке. Как, кстати, его звать-то?

— Евгений, — жалко улыбнулась Олеся, безучастно наблюдая, как подруга заканчивает стрижку.

— Ну вот, еще минутку — подсушу тебя феном. Все-таки осень, опасно бежать с мокрой головой.

Она тщетно пыталась отвлечь Олесю, но та и вовсе замкнулась в своем беспокойстве.

Ее тревога была Даше непонятна. Мало ли, может, сидит где-то, где пользоваться мобильником неудобно. Может, пришел к себе и заснул. А телефон в куртке. Даша вон тоже порой не слышит, когда мобильный телефон звонит у нее в сумке...

— Одевайся!

Даша подтолкнула Олесю к вешалке, все же критически оглядев стрижку — кажется, все в порядке. И тихонечко вздохнула. Никто и спасибо не сказал мастеру за то, что она освоила новую модную прическу.