Подсчитывая время, необходимое Нику, чтобы добраться до брайтонского вокзала, около часа в поезде и минут двадцать на такси от лондонской станции до Челси, Джорджина приготовилась к добрым двум часам ожидания. Одежда? Это такая же хорошая тема, как и любая другая. Она подумала, так, должно быть, чувствовали себя заложники в течение первых минут плена. Юмор террористки с оружием. Ну ладно, побеседуем.

– Нет, я не выбралась в Париж в этом году. Роксана бросила критический взгляд на свою пленницу.

– Оно и заметно.

Джорджина предпочла не обижаться. То, что она называла своей рабочей униформой, состояло из шелковой рубашки, брюк и замшевых ботиночек. Дюжины таких ансамблей всех цветов с подобранными в тон жилетами и кашемировыми кардиганами хранились в ее шкафах. Комфортность – определяющий фактор. Если она обедала не дома или шла на важную встречу, единственное, что приходилось сделать, это пройти в ее личные апартаменты и переодеться во что-нибудь более впечатляющее.

Джорджина решила воспользоваться лестью.

– Я завидую вам, Роксана. Вы выглядите божественно. Неоспоримо французское качество в искусстве моды. Но, понимаете ли, у меня другая проблема. Сейчас, входя в правление Британской торговой ассоциации, я вынуждена носить английские вещи. От Белинды Бельвиль, Джаспера Конрана, Джин Мьюир, – она слегка пожала плечами. – Не совсем посредственно, конечно, но и не роскошь.

Это именно то, что надо – заставить ее чувствовать превосходство.

– Pauvre petite![23] – посочувствовала Роксана.

– Вы знаете, – Джорджина бесстыдно подлизывалась. – Я всегда завидовала вашему чувству стиля. Естественный, натуральный шик. Это врожденное, я думаю. У вас, наверное, были подгузники от лучших модельеров.

Победная улыбка Джорджины была встречена явным непониманием, Лягушка, возможно, и говорила по-английски отлично, но ирония и остроумные шутки были за пределами ее знания языка.

– Подгузники и пеленки являлись заботой няни Паттерсон. У меня была няня шотландка, конечно.

– Безусловно.

Обе не знали, что сказать, разговор зашел в тупик. Прошло лишь четверть часа. Каким образом Джорджина может поддерживать спокойствие этой женщины, или даже, усыпить ее бдительность и сдать охране? Главное, придумать что-нибудь, пока не приехал Ник и не попался в ловушку.

– Роксана!

– Джорджина! – француженка намеренно издевательски передразнила ее.

Очередной раз Джорджина предпочла не реагировать на провокацию.

– Сейчас едва ли время и место, но…

– Но, что?

Годы и опыт научили Джорджину одной простой истине – никогда невозможно переборщить с восхищением или бесстыдными комплиментами. Чем больше «это» соперницы, тем жаднее та к похвалам и одобрению.

– Но, дело в том, что я подумала, раз уж, все равно, мы сидим здесь и ждем… – она отступила. Это не сработает. Никто не может быть таким тупым.

– Глупая сучка! Говори, что ты имеешь ввиду!

– Ладно. Я подумала, не могли бы вы дать мне несколько советов. О волосах, например. Я ненавижу делать тугой узел на затылке. Он старит меня лет на сто.

Теперь пришла очередь Роксаны уверять, что Джорджина выглядит просто чудесно.

– Да такая прическа ужасно старит тебя. Спасибо, Роксана. Как любезно. Попробуем другое направление. Коньяк?

Джорджина подняла свой пустой бокал и перевернула его кверху дном.

– Quel domage![24]

– Боже милосердный! Ты что, демонстрируешь свой школьный французский? Твое произношение отвратительно. Людей вешали и за меньшие провинности.

– Я только подумала, что нам надо налить себе еще по стаканчику.

Роксана явно попалась.

– Где ты прячешь бутылку? Что за очаровашка!

– Бар с напитками в приемной. Попросить Дебору принести графин?

Очко выиграно. Сейчас вопрос, позволит ли Роксана своей жажде спиртного затмить риск подобной ситуации. Джорджина – ее пленница. Ник Элбет в пути. Ей нужно только сторожить Джорджину, пока не появится ее ветреный муженек. И что потом? Пристрелить их обоих? Это новая и ужасающая мысль. «Жена убивает мужа и любовницу». До скуки знакомо. Она была идиоткой, не позволив Деборе вызвать полицию. «Защищая чью-то репутацию». Такая надпись будет божественно смотреться на ее надгробном камне.

– Мне позвонить? Я действительно пропустила бы рюмочку.

Роксана вскочила на ноги, размахивая пистолетом.

– Дотронешься до звонка сигнализации, я прострелю тебе башку.

– Можно попросить принести коньяк к двери. Вы откроете ее сами и возьмете графин.

– Она вызовет полицию!

– Почему ты так думаешь?

– Ты подашь ей сигнал. Она увидит пистолет. Ты украла моего мужа, черт тебя побери! Во Франции я убила бы тебя, и любой суд вынес бы оправдательный приговор.

– Дебора не видела пистолет. У нее нет причин вызывать полицию.

– Она же не идиотка! Понимает, что происходит разборка!

– Это еще не причина для вызова легавых. Роксана волновалась.

– Мне нужно выпить, прежде, чем встречусь с этим подонком. Alors, cherie,[25] только без глупостей. Скажи ей принести графин. Ты подойдешь к двери. Я буду за дверью, она не сможет увидеть меня. С пистолетом, нацеленным в твою голову.

Дебора ответила мгновенно, она, видимо, замерла над селектором.

– Графин бренди?

– Графин бренди, – повторила Джорджина, мечтая придумать какой-нибудь способ сообщить Деборе, чтобы та отослала Ника в дом на другой стороне улицы, куда угодно, лишь бы подальше от Лягушки.

– Все в порядке? – спросила Дебора несколько минут спустя, пытаясь заглянуть через плечо Джорджины в кабинет. Она передала хозяйке серебряный поднос с графином.

К затылку Джорджины было прижато дуло пистолета.

– Конечно.

Мало радости в подобных упражнениях. Но, по крайней мере, обреченная жертва выпьет бренди. Последняя надежда состояла в том, что Роксана не сможет выдержать предложенный темп выпивки. По прихоти судьбы Джорджина почти не пьянела. Талант, полезный в бизнесе. Она могла перепить любого за столом во время идиотских мероприятий братания с партнерами. Это ужасно впечатляло владельцев фабрик, производящих для нее товары, управляющего банком, ссудившего ей ту первую тысячу фунтов, несметное число представителей страховых компаний и просто богатеев. Смешно, но правда, если бы она не умела так пить, то не смогла бы так хорошо вести дела, свой бизнес.

– Налить?

– Что ты пытаешься сделать, напоить меня?

– Я могу отлить назад.

– Глупая сучка! Твой английский такой литературный.

Бренди пошло хорошо.

Роксана старалась пить маленькими глотками, но это был не ее стиль – слишком медленно. Она жадно осушила бокал одним глотком. Воцарилась угрожающая тишина. Джорджина налила по второму бокалу. В фильмах всегда под рукой оказываются ядовитые пилюли, чтобы вовремя подмешать их в напитки. Ей нужно не забыть запасти несколько в маленькой позолоченной коробочке, которая обычно стоит рядом с фотографией Ника. К счастью, кожаная рамка потрескалась, и она отдала ее в ремонт. Сам снимок лежал сейчас в ящике комода, судьбоносный факт, который, возможно, спас ей жизнь. Фотография Ника на письменном столе могла заставить Роксану переступить черту. Дырка появилась бы не в голове игрушечного медведя, а во лбу Джорджины.

Ожидание начинало тяготить. Она и так всегда гипер-активна, а бренди еще усилило ее потребность в действии. Джорджина чувствовала себя лучше, когда занималась сразу несколькими делами. Часто ей было трудно сидеть спокойно. Разговаривая по телефону, диктуя деловые письма, она расхаживала по кабинету, делала приседания или крутила велотренажер в соседней комнате.

Когда она сидела тихо и неподвижно, беспокойство становилось непереносимым. Ей показалось, или, действительно, веки Роксаны начали тяжелеть, а пистолет медленно опускаться? Двух женщин разделяет письменный стол. Она могла бы соскользнуть под него и выбить снизу оружие из руки Роксаны. Или встать невзначай и потянуться всем телом. Если это не возбудит подозрений, можно зевнуть и обойти вокруг стола, будто бы разминая ноги. Если все еще не последует враждебная реакция, она украдкой подберется к своей добыче и внезапно обрушится на нее.

– Джорджина! – голос Ника донесся откуда-то издалека. Возможно ли это? Поезд не мог прибыть так быстро!

– Ник? Это Ник! – лицо Роксаны исказилось от вновь вспыхнувшей ярости. Она сконцентрировала всю злость на пистолете, заняв свою прежнюю позицию за дверью. Тело сжалось для нападения.

– Джорджина!

Были слышны попытки Деборы остановить его.

– Джорджина, дорогая! – дверь распахнулась. – Я не мог ждать этот чертов поезд и нанял машину. Нежданный гость, – он ввалился в кабинет, раскинув руки. – Дорогая, я…

Роксана вышла из-за двери и преградили ему дорогу.

– Да, мой милый. Твоя дорогая именно здесь дожидается тебя.

На мгновение Ник Элбет лишился дара речи. Слезы потекли по лицу Роксаны. Пистолет дрожал в ее руке.

– Я люблю тебя! Я не позволю тебе уйти! Мы принадлежим друг другу! С детства! Помнишь? Близнецы. Все говорили, что мы похожи, как близнецы. Мы и есть одно целое, – она направила пистолет на Джорджину. – Я не позволю этой английской шлюхе увести тебя! Я убью вас обоих!

– Рокси! Cherie! – Лицо Ника излучало любовь и заботу.

Недоверие смешалось с надеждой. Роксана колебалась и, как говорится, сдалась на милость победителя. Ник схватил ее за запястья, заставив бросить оружие.

Джорджина отбросила пистолет в сторону и попыталась помочь Нику усмирить брыкающуюся, извивающуюся, вопящую женщину.

– Ник, заставь ее замолчать! Нам только полиции здесь не хватало!

– Роксана, пожалуйста! Ты заводишь сама себя! – попытка урезонить Лягушку привела лишь к тому, что она заорала еще громче и истеричнее.

Дебора постучала в дверь.

– Джорджина!