— А что касается произведений о современных событиях, — продолжала она, — похоже, что многие книги такого типа — по крайней мере из тех, что я прочла, — имеют тенденцию скорее морализировать и поучать, чем развлекать.

— Да, некоторые наши авторы считают, что должны быть наставниками. — Некоторые из наиболее удачливых, мог бы он добавить, хотя лично ему такие книги нравились меньше, чем написанные на более волнующие темы. И мало кто из этих писателей сумел так быстро добиться признания у читателей, как эта молодая леди, сидящая напротив.

— Или в них хотят высмеять людей высшего круга. А я предпочитаю развлекать моих читателей по мере возможности. Большинство современных тем просто не дает мне никакой почвы для романа. Да и потом, мне и так есть над чем поразмышлять, и незачем волноваться по поводу того, что происходит сейчас.

— Но…

— Нет, это не значит, что мне неизвестно о войне. Я не настолько слепа или глупа, уверяю вас. И если бы я полагала, что смогу всерьез писать о таких вещах, как последствия войны для обычного человека или плачевное положение бедняков в современном мире, может быть, я и рискнула бы написать такую историю. Но я не чувствую себя способной преуспеть в этом, a roman a clef[4] я никогда и пробовать писать не буду, потому что мне ясно, что вольные нравы высшего света меня не интересуют, даже с точки зрения сатиры.

— Ваше отношение к ним совершенно справедливо, — согласился мистер Герберт Уоррингтон. — Зачем вам ходить так далеко в поисках тем, если книги, которые вы пишете, пользуются таким спросом?

— Благодарю вас. Я счастлива, что так складывается. А относительно вашей идеи о публикации романа с продолжением — согласна, что это звучит очень интересно, но вы не думайте, что это повлияет на продажу книги: ведь у людей будет возможность прочитать ее по главам в газете?

— Ни в коей мере. Скорее наоборот. Мы уверены, что это подстегнет интерес к книге, когда она будет готова целиком, и предполагаем получить достаточно заказов для того, чтобы распродажа первого издания завершилась к моменту появления последней главы в газете.

— Это было бы замечательно! — Миранда представила себе новые доходы, уже не столь отчаянно необходимые, как когда-то, но по-прежнему совсем не лишние.

— Могу вас также заверить, что это, видимо, создаст прилив спроса на ваши прежние книги. Читатели, получающие удовольствие от чтения вашего нынешнего романа глава за главой, будут искать похожие книги, которые они могли пропустить. Если б только вы разрешили нам воспользоваться вашим подлинным именем.

— Нет-нет, — быстро сказала Миранда, в тревоге привстав с кресла. — Как я уже говорила вам, нельзя, чтобы когда-нибудь узнали, кто я. Хотя сама я лицо незначительное и обнародование моего имени лично мне неудобств не причинит, у меня есть в Лондоне несколько очень известных в обществе родственников, и никак нельзя, чтобы они узнали, что я и есть «Мадам В.». То есть им может повредить, если станет известно об их родстве со мной.

Эдвард Уоррингтон пожал плечами и развел руками, сдаваясь.

— Хорошо, хорошо, мы будем делать так, как и до сих пор.

— Благодарю вас, сэр. Я рада, что вы меня понимаете.

— Я понимаю, как это важно для вас, но не уверен, что согласен с вами. Хотя, быть может, с вашей стороны очень мудро скрывать свое имя, — тайна вашего авторства способствует продаже ваших книг. Но что вы думаете о нашем предложении? Вам платили бы за каждую главу по мере опубликования, а потом общую сумму при выходе книги, как и сейчас.

Миранда посмотрела на два нетерпеливых лица напротив нее и улыбнулась в знак согласия.

— В таком случае, джентльмены, мне непременно следует согласиться. Моя работа пойдет гораздо быстрее, если я каждый раз буду знать, что нужно подготовить к сроку только одну главу, и не могу отрицать, что дополнительные деньги не помешают.

Оба мужчины кивнули. Они не были осведомлены об истинном положении ее дел, но знали, что дополнительные доходы никому не мешают. Даже состоятельным людям, похоже, всегда не хватает денег.

— Есть только одно затруднение, — Герберт Уоррингтон говорил напористо, не желая, чтобы старший брат оттеснил его в тень. Это ведь была его идея печатать в газете роман с продолжением, и хотя ему нетрудно было убедить брата в мудрости своего плана, он не хотел, чтобы дело выглядело так, будто его брат и авторесса просто делают ему любезность, разрешая печатать ее произведение. — Вы говорили, что написать вперед к сроку каждый раз нужно будет одну главу, но я должен своевременно получать каждую главу, чтобы она пошла в набор, а это значит, что сроки будут более жесткими, чем можно заключить из ваших слов.

Миранда минуту подумала, прежде чем ответить:

— Понимаю. И думаю, что с этим не будет трудностей после того, как я закончу три или четыре главы, чтобы дать их вам для начала. Вот уже много месяцев, — вообще-то прошло уже несколько лет после первого приглашения, — мои лондонские родственники зовут меня погостить у них, да подольше. Если мне удастся устроить так, что я смогу пожить у них какое-то время, я смогу доставлять вам каждую главу сразу же, как ее закончу. Или, возможно, даже несколько глав сразу. Это было бы лучше, чем доверяться почте.

— В самом деле, гораздо лучше. Почта слишком часто зависит от погоды, хотя сейчас и не в такой мере, как зимой, но она, тем не менее, может вызвать задержку в получении материала. И, кроме того, было бы удобно, если бы вы жили поблизости, на случай, если я сочту необходимым связаться с вами по поводу чего-нибудь в рукописи.

— Думаю, ты обнаружишь, что работа Мадам В. редко дает повод для обсуждения, — заметил Эдвард Уоррингтон. — У меня с этим не было трудностей.

— Я просто сказал, что было бы удобно, если бы она находилась неподалеку на случай, если возникнет какой-нибудь вопрос.

— Да, но вы должны помнить: если я остановлюсь у родственников, вам следует быть очень осторожными при всех попытках связаться со мной. Не должно быть сказано ничего такого, что могло бы дать им возможность заподозрить правду. У моей кузины Люси в этом году первый выход в свет, и ее репутации не пойдет на пользу, если узнают, что она родственница писательницы готических романов.

— Даже столь популярных книг, как произведения Мадам В.? — поддразнил мистер Уоррингтон-старший. — Не сомневаюсь, что одну, а то и обе ваши книги можно найти в каждом влиятельном семействе в Лондоне. А если их нет там сейчас, они там будут ко времени выхода следующей книги.

— Именно по этой причине было бы неосмотрительно открывать мое имя, — твердо сказала Миранда. — Как хорошо известно вам обоим, допускается, что молодая леди может прочесть иногда книгу-другую, — хотя за некоторым исключением, таким, как вы сами, большинство мужчин предпочитают, чтобы леди никогда не устремляла взор под книжную обложку. А уж узнать, что я написала такую книгу… Не думаю, что разразившийся скандал когда-нибудь утих бы! Собственно, для меня это не значило бы много, я ведь живу почти отшельницей, но боюсь, что пострадает моя кузина.

Оба мужчины посмеялись над ее страхами, хотя и были вынуждены признать, что в ее словах о том, что джентльмены предпочитают тех леди, которые не читают книг, была доля истины. Они были рады, что очень многие леди не соглашались с таким мнением, иначе братьям удавалось бы продать значительно меньше романов. Было хорошо известно, что большую часть читателей романов о любви и готической прозы составляли дамы. Мужчины, читавшие такие книги, старались держать это в тайне, дабы их товарищи не сочли, что они роняют мужское достоинство.

— Хорошо, хорошо, — согласился издатель, — мы будем по-прежнему хранить вашу тайну. Но как скоро можно ожидать от вас первых глав вашего нового романа?

— Недели через две, пожалуй. Может быть, даже через месяц. Мне нужно вернуться домой, а затем написать моим кузинам и спросить, удобно ли будет, если я сейчас приму их предложение погостить. А потом, кроме того, что мне нужно писать, нам с Самми…

— Самми? Ваш домашний любимец?

Молодая леди рассмеялась.

— Да нет, хотя можно бы и так сказать. Я имела в виду мисс Сампсон. Свою старую — нет, лучше сказать, бывшую — гувернантку, которая вовсе не стара и которая теперь стала моей доброй компаньонкой. Нужно будет многое уложить и подготовить, хотя я понимаю, что мне придется приобрести более модный гардероб по приезде в Лондон.

Еще продолжая говорить, она взяла свою сумочку, обменялась рукопожатиями с обоими джентльменами и подождала, пока они пошлют мальчика нанять ей экипаж для возвращения в гостиницу. По правде говоря, Миранда была в таком настроении, что могла бы танцевать всю дорогу до гостиницы, но им она об этом не сказала. Ей не хотелось, чтобы эти милые джентльмены решили, что она — девушка со странностями.

Глава вторая

Вернувшись в гостиничный номер, Миранда рассказал ликующей Самми все хорошие новости, которые сообщил ей издатель, — о публикации по главам ее готовящейся книги и о том, что это даст им дополнительный доход. Она поделилась также своими надеждами на то, что удастся погостить у кузин, пока она будет работать над рукописью.

— Я боялась, что он пригласил меня в Лондон потому, что что-нибудь не так. Но новости просто замечательные, правда? А если мы сможем остановиться у Оуэнсов, пока я буду писать книгу… Как только мы приедем домой, я немедленно им напишу и спрошу, можно ли будет нам сейчас приехать.

— Ехать ведь так далеко, и все только затем, чтобы так скоро вернуться? — запротестовала Самми. Ей всегда были не по душе долгие путешествия в Лондон, но она совершала их всякий раз, когда Миранде требовалось встретиться со своим издателем: ведь нельзя же молодой леди путешествовать совсем одной.

— Да, это будет утомительно, и могу сказать, что мне это нравится не больше, чем тебе. Но нам надо столько всего переделать, прежде чем можно будет ехать. Если я напишу им сейчас, они удивятся, почему я не сделала этого до приезда в Лондон и зачем я сюда приехала. И потом, если ответ будет положительным, они будут ждать нас немедленно. А я уже говорила, что не совсем к этому готова. Да и ты тоже, насколько я тебя знаю, — а мне уж пора бы узнать тебя как следует.