Следом за шагавшим с чувством собственного достоинства лордом Стюартом шли его сестра, леди Рода Тулуз, и все три дочери: Маргарет, Френсис и Элинор, которых папаша представил как Пег, Фанни и Нелли, к большому смущению девушек, старавшихся собственными изящными манерами компенсировать его неумение вести себя в обществе.

Стюи, второй сын маркиза Кеннингза, не отличался ни мужеством, ни умом, но ему посчастливилось жениться на мисс Элис Саймоне, наследнице угольного магната, которая принесла в приданое пять тысяч годового дохода, обеспечив тем самым ему постоянное положение в обществе без всяких усилий с его стороны.

– Леди Филиппа, мисс Лэнгли, мисс Талли, как мило, что вы прислали записку с приглашением моей Элис. Она была очень тронута, но сама прибыть к вам не смогла. Простудилась. Тогда я сказал: «Элис, я сам навещу этих милых девушек, потому что их отец, упокой Господь его душу, был отличным парнем».

Фелисити открыла было рот, чтобы ответить, но лорд Стюарт, не дав ей сказать ни слова, продолжил:

– И вот, когда мы уже совсем собрались навестить вас, ко мне приезжает не кто иной, как моя дражайшая сестрица. – Он с улыбкой взглянул на леди Роду, сидевшую рядом с ним на кушетке. – И тут у меня появилась одна идея. «Рода, – сказал я, – ты любишь ходить в гости, а эти бедные девочки, оставшиеся без матери, могли бы воспользоваться твоими мудрыми советами. Так поедем вместе с нами». И она приехала с нами.

– Рада встретиться с вами, леди Рода, – сказала Фелисити, пока болтливый лорд переводил дыхание.

– Я тоже рада познакомиться с вами, – сказала эта дама. – Я помню ваших матушек. – Она улыбнулась Пиппин и Талли. – Обе они были такими жизнерадостными созданиями. Их все очень любили. Я вижу, вы очень похожи на них.

– О да! – добавил лорд Стюарт. – Сестры Хоустон! Теперь и я вижу сходство. Повезло старине Лэнгли, когда на него обратила внимание старшая мисс Хоустон. Был страшный скандал, когда они бежали и обвенчались. – Он откинулся на спинку и заложил большие пальцы в карманы жилета. – Могу себе представить, какую пищу для разговоров дадите вы, заставив языки работать так же, как они работали, когда ваши матушки впервые приехали в Лондон.

– Уверяю вас, лорд Стюарт, – поспешила сказать Фелисити, – что ни одна из нас не имеет ни малейшего намерения давать повод для скандала.

Тетушка Минти, которая до сих пор дремала в своем кресле, вдруг всхрапнула и закашлялась.

– Вам этого не избежать, – сказал он, выпячивая грудь. – Это у вас в крови. К тому же, сколько бы вы ни протестовали, моя дорогая мисс Лэнгли, но в свете уже немало разговоров о вас и об одном человеке. – Он многозначительно поиграл бровями.

– Обо мне? – удивленно воскликнула Фелисити.

Она поняла, что любая сплетница, выглянув в то утро из окна, могла увидеть, как ее соблазняет лакей.

И если лорду Стюарту уже стало об этом известно… Фелисити содрогнулась. Можно было с тем же успехом заказать гравюру и поместить ее на первой странице «Таймс» с подписью: «Обольщение мисс Фелисити Лэнгли», хотя популярная газета была гораздо осторожнее, чем лорд Стюарт, который в том, что касается сплетен, не знал удержу.

– А вы двое, – сказал он, улыбаясь Пиппин и Талли, – тоже, полагаю, приехали на ярмарку женихов? Мои девочки приезжают сюда уже второй… нет, третий год. Будут приезжать, сколько потребуется, сказал я своей Элис. Рано или поздно мы найдем им подходящих парней.

– Папа! – запротестовала мисс Элинор Ходжес, покраснев до корней волос.

– Папа! – произнесла старшая, мисс Маргарет Ходжес. У девушки были русые волосы и невыразительные карие глаза, так что особенно привлекательной внешностью она не отличалась, но Фелисити заметила, что умом она пошла в тетушку. – Ты поклялся, что не будешь рассказывать никаких историй!

– Верно, куколка, поклялся. – Он подмигнул Фелисити. – Не буду рассказывать никаких историй о том, какими мы с Холлиндрейком были отъявленными шалопаями в нашей впустую растраченной молодости.

– Вы знали Холлиндрейка? – спросила Талли, перемещаясь на самый краешек стула.

– Ну вот он и добился своего, – рассмеялась леди Рода. – Он надеялся, что одна из вас задаст этот вопрос. Он только и ждет, чтобы попотчевать вас своим враньем и всякими преувеличениями.

Стюи широко улыбнулся, довольный тем, что удалось заполучить заинтересованную аудиторию.

– Холлиндрейка? Конечно, я его знал. В то время он даже не был наследником, у него даже титула «достопочтенный»[4] не было, а был он просто Обри Стерлингом и личностью весьма незаурядной.

Фелисити подумала, что ей, возможно, удастся наконец узнать правду. Каким бы болтливым ни был лорд Стюарт, его считали человеком честным. Наконец-то она докопается до истины и узнает, что за тайна окружает человека, с которым она почти помолвлена! Однако, к ее большому неудовольствию, именно в этот момент в комнату вплыла Джамилла, прервав разоблачительные речи лорда Стюарта.

В том, как она вошла в комнату, было нечто такое, что заставляло каждого из присутствующих мужчин в изумлении раскрыть рот. Взглянув на сестер Ходжес, Фелисити подумала, что им не пришлось бы думать о четвертом сезоне, если бы они овладели этим мастерством Джамиллы.

– Дорогие мои! Я услышала незнакомые голоса в этом доме. Особенно мое внимание привлек один низкий мужественный голое. В нем слышалось такое божественное благородство, что меня буквально повлекла сюда какая-то неведомая сила! – Она остановилась посередине комнаты. На ней было надето просвечивающее легкое платье, в черные волосы вплетен пурпурный шелковый шарф, концы которого спускались по спине.

При появлении невиданной леди у Стюи отвисла челюсть, однако, преодолев шок, он торопливо поднялся на ноги.

На лице леди Роды отразилось что-то вроде неодобрительного восхищения, а сестры Ходжес, как и их отец, изумленно вытаращили глаза.

Фелисити тяжело вздохнула, потому что хочешь не хочешь, а приходилось представить ее.

– Позвольте представить вам нашу гостью, Джамиллу…

– Принцессу, дорогая, – исправила она и, протянув руку лорду Стюарту, сказала: – Принцесса Джамилла Конеллас.

Стюи качнулся вперед, взял ее пальцы, как будто это было чистое золото, и с шиком поднес их к губам.

– Мадам, вы богиня, вы цветок среди…

– Да, да, я такая, – заявила она и, высвободив руку, уселась в ближайшее кресло. Повернувшись к Фелисити, она спросила: – Почему не подали чай для наших гостей?

В ответ Фелисити мило улыбнулась, скрипнув при этом зубами.

– Я позвонила, чтобы принесли поднос.

– Великолепно, дорогая, – промурлыкала Джамилла. – Так о чем вы говорили, лорд Стюарт, когда я осмелилась прервать вас?

– Вы прервали меня? О, не говорите так, мадам! – Стюи все еще стоял посередине комнаты и смотрел на нее так, как будто впервые увидел женщину. Леди Рода, поймав его за фалды, подтащила к дивану и усадила. Он, кажется, даже не заметил этого и продолжал: – Моя драгоценная, великолепная принцесса, я рассказывал этим девочкам о своем знакомстве с герцогом Холлиндрейком, так сказать, с будущим женихом мисс Лэнгли.

Темные глаза Джамиллы блеснули.

– Так вы его знаете? Великолепно! Я с удовольствием послушаю о нем, поскольку маленькая Герцогиня избегает этих разговоров.

– Меня это не удивляет, особенно если бы она знала то, что знаю я. Да уж, немало историй мог бы я рассказать об Обри Стерлинге… – Его прервал Брут, который вдруг принялся лаять: полусапожки лорда Стюи его не привлекали, и он с нетерпением ждал возвращения Тэтчера. – Так позвольте рассказать вам о нем чистую правду.

– А вот и поднос! – воскликнула Джамилла. – А ты, лентяй, где был до сих пор? – напустилась она на Тэтчера. – Надо говорит, что на кухне еще даже не принимались готовить моего осьминога!

Тэтчер пропустил мимо ушей слова Джамиллы, потому что был полностью поглощен тем, чтобы не уронить поднос и не сбежать трусливо, скажем… в Шотландию. Потому что меньше всего на свете ему хотелось столкнуться лицом к лицу в гостиной Фелисити со Стюи Ходжесом. Со сплетником Стюи Ходжесом, который ради красного словца не пожалеет родного отца.

– Итак, позвольте мне рассказать вам все о старине Обри Стерлинге, – услышал Тэтчер.

Да, черт возьми, это был кошмар!

В ушах Тэтчера звучало предостережение Джека: «Если она узнает от кого-нибудь другого, что ты ее обманывал, она тебя пристрелит». Нет, укрыться в Шотландии – это слишком близко, размышлял он. Наверное, лучше в Сибири. Или, возможно, в Китае, лишь бы подальше от гнева Фелисити Лэнгли.

Но в гостиной находился не только Стюи, но и его умненькая сестра с проницательным взглядом, леди Рода Тулуз. Стюи едва заметил Тэтчера, когда он вошел в комнату, потому что не сводил глаз с принцессы, чего нельзя было сказать о леди Роде.

Она его узнала, однако тут же спокойно повернулась к Фелисити:

– Вижу, вы весьма недурно устроились в Лондоне. Как вам удалось найти дом в таком районе?

– Это, наверное, дорого, – заметил лорд Стюи. – Когда все только и говорят о том, что у вас троих нет ни гроша, странно узнать, что вы арендовали такой чудесный дом. Чтобы заполучить дом по такому престижному адресу, вам, наверное, пришлось пойти на особо тяжкое преступление!

Талли что-то пробормотала сквозь зубы, а Фелисити поспешила объяснить:

– Наш поверенный, мистер Эллиот, помог нам. Он настоял на том, чтобы мы арендовали хорошее жилье.

Заметив внимательный взгляд леди Роды, Тэтчер повернулся, чтобы сбежать, то есть чтобы уйти.

– Нет, нет, – запротестовала Джамилла. – Тэтчер, кажется? Вы должны остаться. Мне может что-нибудь потребоваться. Встаньте там, – сказала она, указав рукой на шторы.

У него не было выбора, кроме как врасти в пол в углу. В этом было свое преимущество: он мог отсюда наблюдать за всеми, тогда как на него почти никто не обращал внимания.