– Флирт по практическим соображениям, – пробормотала себе под нос Талли, подмигнув Пиппин, которая усмехнулась в ответ.

Фелисити предпочла игнорировать это.

За последние полчаса Фелисити Лэнгли обнаружила нечто гораздо более удивительное, чем тот факт, что человек, с которым она была почти помолвлена, вернулся в Лондон. Фелисити узнала, что с сестрой-близнецом у нее гораздо больше общего, чем волосы одинакового медового цвета и голубые глаза их матери.

Потому что, взглянув на чеканный профиль Тэтчера, когда он словно нанес мисс Браун неожиданный удар с фланга, напомнив о несуществующей маркизе, она испытала абсолютно глупое, неподобающее романтическое чувство, подобное ощущению, охватившему ее вчера, когда она, открыв дверь, увидела его на пороге своего дома: ну почему этот потрясающий мужчина не ее герцог?

Глава 4

Тэтчеру казалось, что весь Лондон съехался сюда, чтобы повеселиться на замерзшей Темзе. К счастью, за исключением мисс Браун и ее мамаши.

Очевидно, сестры Лэнгли и леди Филиппа не разделяли со своей бывшей одноклассницей ужаса перед толпами простого народа. Эти леди, судя по всему, были счастливы находиться среди простолюдинов, как их называла мисс Браун. Даже сонные глаза тетушки Араминты оживились, когда она увидела массу народа вокруг.

Тэтчер глубоко вдохнул свежий морозный воздух и тоже улыбнулся.

Находиться здесь было гораздо приятнее, чем отдаться в руки Вестона и множества других портных, сапожников и шляпников, которых его тетушка к этому времени наверняка выстроила, в очередь перед его резиденцией на Гросвенор-сквер.

– Полно тебе, Герцогиня, – говорила мисс Талли, схватив сестру за руку. – Загляни туда! Какие огромные качели! Помнишь, как папа водил нас качаться на качелях в Женеве? Идем скорее, чтобы успеть занять очередь!

– Не пойду! – ответила она. – Едва ли в нашем возрасте подобает развлекаться таким образом.

– Не подобает? Какой вздор! – отвечала Талли. – Зато это весело, Фелисити. Я уже давно не видела, как ты улыбаешься. Идем, повеселимся все вместе.

Мисс Лэнгли, покачав головой, настояла на своем.

– Не пойду. Это забава для детей. К тому же пустая трата денег.

– Тогда я сегодня вечером сэкономлю на дополнительной свече, – заявила ее сестра и умчалась, схватив за руки кузину и тетушку Минти.

– Так я и поверила, – проворчала мисс Лэнгли. – Она забудет о своем обещании и снова примется клянчить огарки-свечи, чтобы прочесть еще одну главу.

Тэтчер рассмеялся и получил за это сердитый взгляд от своей, как говорится, хозяйки.

– Прошу вас не потворствовать ей, – последовало высокомерное приказание.

– Вам следовало бы пойти с ними, – сказал он, кивнув на хитрое изобретение, на котором в этот момент, описывая большую дугу надо льдом, качались все остальные. – Похоже, там весело.

– Была охота! – Мисс Лэнгли распрямила плечи, и, хотя ее поза выглядела весьма убедительно, ему показалось, что она поглядывает на сестру с некоторой завистью.

– Вы отказываетесь из-за денег? – спросил он, правда, хоть убей, не понимая, почему дочери такого высокопоставленного человека, как лорд Лэнгли, или дочь графа оказались в столь стесненных обстоятельствах, пусть даже их отцов уже не было в живых. – Если бы вы вдруг захотели туда пойти, у меня в кармане нашлось бы немного лишних монеток… – Он запустил руку в карман и принялся там рыться.

– Думаю, что этого не следует делать! – воскликнула она и посмотрела ему в глаза из-под светлых ресничек. – Было бы неприлично брать у вас деньги. – Она тяжело вздохнула. – Просто для поездки в Лондон потребовались более значительные расходы, чем мы предполагали, а наш стряпчий вечно забывает вовремя послать нам банковский чек. На днях он заезжал к нам и весьма многословно извинялся…

Она продолжала рассказывать, но он не верил ни единому слову. Мисс Браун, будучи кретинкой, возможно, поверила бы ей, но только не он.

– …а что касается качелей, то, как я уже говорила, едва ли подобает…

– Я мог бы сопроводить вас назад в Мейфэр, – предложил он. – Может быть, мы догнали бы мисс Браун и ее мамашу. Вот они, наверное, самая подобающая компания.

Мисс Лэнгли, кажется, хотела осадить его, но потом черты ее лица смягчились и она рассмеялась.

– Наверное, я получила по заслугам. – Она снова вздохнула, а потом вдруг сказала: – Хочу поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали мне утром.

– За помощь?

– Да, – ответила она. – С мисс Браун. – Когда она произносила имя этой девицы, ему даже послышалось, как скрипнули ее зубы.

Он фыркнул:

– Видимо, она не является вашей задушевной подружкой, хотя и старалась заставить всех поверить в это.

– Избави Бог! – сказала, содрогнувшись, мисс Лэнгли. – Она… я не хотела бы говорить ничего плохого о выпускницах школы мисс Эмери, но она… она…

– Мерзкая девица, – подсказал он.

– Мистер Тэтчер!

– Разве не так? – спросил он, опираясь на ограждение, отделявшее их от качелей.

– Вы не должны так высказываться о молодой леди.

– Это еще почему?

Она уперла в бока руки.

– Слугам не положено неодобрительно отзываться о хозяевах.

Он нахмурил лоб и потер подбородок.

– Вот как?

– Именно так, – сказала она, покачав головой.

– А почему?

Она задумалась, но ненадолго.

– Так принято.

– Но так делают.

– Так не следует делать, – возразила она, – это неприлично.

«Неприлично». Он познакомился с мисс Лэнгли менее суток назад, а это слово уже успело порядком надоесть ему.

– Скажите откровенно, разве вы сами не считаете ее такой, как я сказал?

– То, что подумала я, было менее доброжелательным, – призналась она.

Они дружно рассмеялись, и он подумал, что она, наверное, не чувствовала бы себя с ним так легко и свободно, если бы знала, кто он такой. Он был уверен в этом, потому что не мог припомнить, чтобы кто-нибудь когда-либо шутил с его дедушкой. Или, если уж на то пошло, чтобы его дедушка когда-нибудь от души смеялся.

– Очень надеюсь, что мисс Браун перестанет досаждать мне, когда я выйду замуж, – сказала она, натягивая красные варежки, которые были того же ярко-красного цвета, как и носки, надетые на ней вчера. Красные шерстяные носки на дебютантке! Видно, слишком давно он не был в Лондоне, хотя догадывался, что красные носки едва ли были последним криком моды, особенно по сравнению с дорогостоящим «снаряжением», в котором щеголяла мисс Браун. – И все остальное, наверное, тоже не будет тревожить.

– Как так?

Она приподняла бровь.

– Потому что я буду герцогиней Холлиндрейк.

Самонадеянная малышка. Тем более что Гиббенз заверил его, что официальной помолвки не было.

– Вот как?

– Да. Я вам вчера об этом говорила.

– Я был полностью поглощен спасением своих сапог, – напомнил он ей.

Она вздрогнула.

– Уж этот Брут! Ужасное животное, но Талли души в нем не чает, так что, боюсь, нам придется его терпеть. Надеюсь, ваши сапоги не пострадали?

Он выставил ногу в сапоге, чтобы она могла взглянуть собственными глазами.

– Всего несколько царапин в память о нашем с ним знакомстве, не более того, – сказал он. Правда, эти царапины привели в ужас герцогского камердинера, особенно когда Тэтчер категорически пресек все попытки слуги ликвидировать повреждения. – А что, если мисс Браун выйдет замуж за какого-нибудь другого герцога?

– Это маловероятно, – с абсолютной уверенностью заявила она. – Я провела тщательное исследование всех пригодных для вступления в брак герцогов.

– Что-о? – удивился он.

– Исследование пригодных для вступления в брак герцогов. Я не хотела полагаться на волю случая.

– Понятно. Но исследование?!

– Это не то чтобы исследование в полном смысле этого слова. Скорее, хроника.

– «Холостяцкая хроника»? – сказал он, вспомнив странное замечание мисс Браун об этом труде.

– Да, именно так окрестили ее мисс Браун и ей подобные. Они, конечно, не понимали важности такой работы и видели в ней всего лишь перечень подходящих женихов.

– А на самом деле это нечто гораздо большее? – Он был склонен рассматривать этот труд так же, как мисс Браун. Черт возьми, любой мужчина отнесся бы к этому так же!

– Конечно же. Подыскать правильного партнера для вступления в брак – это не только вопрос титула и богатства. – Она чуть помедлила. – Я, разумеется, не стану кривить душой и утверждать, что эти факторы не играют роли. Но кроме титулов и богатства для заключения полноценного брака требуется еще совместимость склада ума партнеров, их темпераментов и естественных склонностей.

Может быть, он ослышался?

– Естественных… чего? – удивился он.

– Естественных склонностей, – повторила она. – Я имею в виду всю эту чушь, которая волнует Талли и Пиппин: романтику, страсть и всякие прочие глупости. Потому что любому здравомыслящему человеку понятно, что когда пара хорошо подобрана, у них… они…

Наверное, он мог бы кивком заставить ее продолжать, не вдаваясь в мучительные подробности, но было гораздо забавнее молча застыть в ожидании продолжения и наблюдать, как краснеют ее щечки.

– Достаточно сказать, что от такого брака выигрывают обе стороны, – все-таки умудрилась она закончить свою мысль.

– Похоже на то, – сказал он. С его точки зрения, такой брак был бы смертельно скучен. – Как вы уже говорили, ваш «Холостяцкий журнал»…

– «Холостяцкая хроника», – поправила она.

– Простите. Эта «Холостяцкая хроника» представляет собой исследования всех пригодных для вступления в брак герцогов?

Она закусила губку и покачала головой:

– Сначала это так и было, но я поняла, что должна расширить диапазон своих исследований.

– И насколько же вы его расширили?

– Я охватила исследованием всех титулованных дворян Англии, – призналась она. С гордостью, как ему показалось.