Активный и непоседливый в годы их учебы в колледже, Ричард мало изменился с годами. Он преуспел в журналистике и выпустил четыре книги о политических течениях в США, весьма спорные, но две из них стали бестселлерами. Она однажды видела его в телевизионных дебатах; он развивал те же темы, которые волновали его в колледже, — закулисные действия политиков и как они отражаются на рядовых гражданах.

— Я сделаю все, что в моих силах, — неуверенно сказала Дженнифер. — Но я не имею понятия, где его искать.

— Зато он отлично знает, где искать вас, — заметил мистер Бойтано.

Остаток пути до офиса они проехали в молчании. Дженнифер усиленно размышляла. Что ему надо, Ричарду? Ее глаза скользнули по коробке конфет на коленях, и она поморщилась. Да, он знал, как произвести впечатление, это уж точно.

То, что Ричард проходил по этому делу, было случайностью. Их клиентом был кинопродюсер, которому родители дали необычное имя Монтгомери Алабама и который предпочитал, чтобы его называли просто Монти. Он судился с бульварной газетой «Взгляд изнутри» по поводу статьи, в которой сообщалось, что Алабама был в стельку пьян на вечеринке в Голливуде. Эта тема была для Монти особенно болезненна, так как он был «завязавшим» алкоголиком и часто читал молодежи лекции о вреде алкоголизма.

Третья книга Ричарда, о харизматических лидерах Среднего Востока, была выбрана Монти для экранизации, и так уж случилось, что именно в тот вечер эти двое вели продолжительную беседу. Хотя были и другие свидетели, показания Ричарда стали бы особенно ценными из-за длительности и серьезного характера разговора, из которого следовало, что Монти был абсолютно трезв.

К несчастью, в последние несколько месяцев все усилия разыскать Ричарда оказались тщетными. Его агент сообщил, что тот путешествует по Европе с чтением лекций и некоторое время будет вне досягаемости.

Но теперь он, очевидно, вернулся. Несмотря на попытки игнорировать его существование в течение семи лет со дня их расставания, Дженнифер знала, что несколько лет назад он переехал из Бостона на Западное побережье, когда писал книгу об эпохе маккартизма в политике и ее влиянии на кинопроизводство.

Но зачем ему осложнять ей жизнь? С чего это вдруг у него возникло желание ее увидеть!..

Когда они приехали в респектабельную, изысканно обставленную юридическую контору в одном из центральных небоскребов, мистер Бойтано ни словом не упомянул об инциденте с кроликом, и Дженнифер была ему за это благодарна.

У себя на столе она обнаружила стопку записок. Среди них сообщения о звонках, требовавших ответа, а также приглашение на встречу с Юджином Ингрэмом, пожилым и очень больным свидетелем, чьи показания они считали важными. Конечно, их можно было получить и во время процесса, но не было уверенности, что свидетель доживет до суда.

Ей нужно было еще поймать Фрэнка Берджа, адвоката редакции «Взгляда изнутри», работающего в фирме «Макконнел, Маккиган и Шварц». При даче показаний должны были присутствовать адвокаты обеих сторон.

Дженнифер нажала клавишу интеркома.

— Полагаю, Фрэнк Бердж сможет присутствовать при даче показаний мистера Ингрэма?

— Да, мисс Эллис, — фыркнула ее секретарша Бетти, средних лет женщина из старослужащих фирмы. — Я свое дело знаю.

Бетти, служившая еще в те времена, когда все юристы были исключительно мужчинами, так и не смирилась до конца, что ее нынешний босс — женщина, и, как подозревала Дженнифер, терпела ее только потому, что не могла обнаружить никаких дефектов в ее стиле одежды и манерах. И все же саркастические реплики секретарши иногда заставляли Дженнифер чувствовать себя девчонкой-школьницей.

В середине стопки Дженнифер попался тонкий розовый конвертик. Она в ужасе уставилась на него. Нет, не может быть! Похоже, этот мужчина замыслил сегодня ее добить.

Дрожащими руками она распечатала конверт и вытащила записку. Та гласила: С Днем св. Валентина! Надеюсь, тебе понравился мой сюрприз. Скоро увидимся. С любовью, Ричард.

В холле послышались шаги, замершие перед ее дверью. В них было что-то мягкое, крадущееся. На мгновение Дженнифер со страхом подумала, что это может быть Ричард, но тут же сообразила, что Бетти ни за что не пропустила бы его.

— Заходите, Кетч! — позвала она.

Дверь распахнулась, и в кабинет действительно вошел Кетч Блейкли. Хотя этот человек был страшным чистоплюем и одевался в лучших магазинах готового платья, он приносил с собой ощущение какой-то неряшливости, нечистоплотности и Дженнифер хотелось после общения с ним вымыть руки.

Она бегло взглянула на своего конкурента, пытаясь понять, что же ее так задевало в нем. Может, бесцветные глаза или мучнисто-бледное лицо — интересно, как он ухитрялся избегать солнца в Южной Калифорнии? — а может быть, намечающееся брюшко, затянутое, как она предполагала, в корсет.

Тем не менее она должна была признать, что он въедливый и дотошный юрист. Возможно, если судить по справедливости, ее неприязнь объяснялась лишь тем, что она, как женщина, должна была следить за каждым своим словом и шагом и одеваться строго и элегантно, в то время как он мог позволить себе появиться в аляповатом галстуке или с кислой миной на лице.

— Мне звонил приятель, — произнес Кетч с неприятной улыбкой. — Как я понимаю, вам пришлось поволноваться в зале суда.

Этот человек безусловно обладал талантом к интригам, которые иногда приносили пользу в работе, но большей частью просто удовлетворяли его страсть к сплетням.

— Вы пришли по делу или чтобы выудить из меня какую-то определенную информацию? — Она постаралась сказать это как можно равнодушнее.

— Я восхищен! — Кетч насмешливо оглядел ее, пригладив ладонью свои преждевременно редеющие волосы. — Дженнифер Эллис, эта снежная королева... такая недоступная... имеет тайного поклонника?

Господи, что же будет, когда он узнает правду!

— Очень рада, что смогла хоть чем-то скрасить ваши тоскливые будни... А теперь, извините, я занята!

Она взяла дурацкую коробку и прошла мимо Кетча, чтобы отдать конфеты Бетти и попросить раздать их секретаршам. Когда она вернулась, Кетча и след простыл.

Розовый конверт... Дженнифер сразу увидела, что его трогали. Ох, этот чертов Кетч! Но как она могла быть такой дурой, чтобы оставить записку на видном месте?

Она снова включила интерком.

— Бетти, здесь лежала записка в розовом конверте. Как она сюда попала?

— С посыльным, — сквозь зубы ответила секретарша. Бетти не любила говорить по интеркому, и два обращения за короткое время вывели ее из себя.

— Благодарю.

Дальнейшие события тоже протекали не гладко. Примерно в три пополудни Дженнифер приехала в дом Юджина Ингрэма, пожилого свидетеля и бывшего сценариста, и обнаружила, что Фрэнка Берджа там еще нет.

Ингрэма возила по кабинету в инвалидной коляске хорошенькая юная сиделка. Истощенный, с шелестящим голосом, он выглядел так, словно мог не дожить до вечера, не говоря уже о нескольких годах процесса.

К изумлению Дженнифер, старик оценивающе оглядел ее и начал интересоваться ее интимной жизнью. Первое, что он спросил, было:

— Скажите, моя милая, вы — одна из этих деловых женщин с рыбьей кровью, которые кроме работы ни о чем не думают, или вам нравится заниматься сексом?

— А вам не кажется, мистер Ингрэм, что это не имеет для дела никакого значения? — возразила Дженнифер, прислушиваясь к звуку подъезжающей машины.

— Все, что касается женщин в постели, имеет значение! — хихикнул свидетель, покосившись на сиделку, которая терпеливо улыбалась.

— К сожалению, в настоящее время я не занимаюсь любовью, — отрезала Дженнифер, надеясь положить конец разговору. — А как насчет вас?

— Так я к тому и веду! — закричал старик. — Вам не хватает секса, да и я хочу его! Что будем делать?..

О Господи, уныло подумала Дженнифер, кажется, я напоролась на восьмидесятипятилетнего сексуального маньяка. Она взглянула на часы. Фрэнк Бердж опаздывал уже на пятнадцать минут. Однако!

Она позвонила в фирму «Макконнел, Маккиган и Шварц». Да-да, сказала секретарша, Фрэнк Бердж недавно выехал.

Дженнифер была недовольна. Адвокат противной стороны уже несколько раз или опаздывал на встречи под надуманными предлогами, или являлся в последнюю минуту. Вряд ли сейчас он рассчитывал, что свидетель не доживет до его прихода; скорее просто пытался выбить Дженнифер из колеи, чтобы она подергалась и ей труднее стало бы работать. Примитивная тактика, конечно, но у парня это было первое более-менее серьезное дело.

Неужели в каждой юридической фирме должен быть свой Кетч Блейкли? — удивилась она.

Спустя сорок пять минут даже Ингрэм потерял терпение. Дженнифер снова позвонила в офис Берджа.

— Он только что звонил и сообщил, что у него по дороге сломалась машина, — прощебетала секретарша. — Мистер Бердж будет у свидетеля завтра в десять утра.

— Он мог бы взять такси! — зло крикнула Дженнифер в трубку. — Я буду ждать его завтра в десять. Но точно!

Она бросила трубку, страстно желая влепить пощечину этому кретину.

Пришлось опять звонить Бетти, чтобы предупредить ее об изменении планов.

Секретарша с вежливой холодностью выслушала ее указания и под конец спросила:

— А куда девать цветы, мисс Эллис?

— Цветы?

— Две дюжины роз, которые принесли час назад. С запиской. Если хотите, я вскрою конверт и прочту вам.

— Нет, спасибо, не надо! — Дженнифер съежилась от страха. — Почему бы вам не взять их домой, Бетти?

Пауза.

— Что ж, спасибо, это очень мило с вашей стороны. — Голос секретарши заметно потеплел. — Хорошо, я возьму цветы, а записку оставлю у вас на столе.

— Договорились, до завтра.

Извинения Дженнифер мистер Ингрэм встретил недобрым взглядом.