Джейн Кренц - Любовница

Он забросил ноги на стол, откинулся на спинку кресла и отхлебнул глоток бренди. У него давно уже вошло в привычку позволять мыслям бесцельно блуждать в течение нескольких минут, прежде чем сосредоточиться. Эта хитрость безотказно помогала сконцентрироваться на главном.

Вспомнился разговор, состоявшийся час назад у Крэндалов. Маркус знал, как тревожится Ифигиния по поводу тетиной тайны, но вот лорд Отис, казалось, был полностью удовлетворен столь неожиданным поворотом событий. И Маркус мог понять его. Восемнадцать лет заставлять себя притворяться добрым другом — и вот теперь наконец-то открыто признать собственную дочь!

К концу разговора Зоя, похоже, тоже смирилась с неизбежным и, по-видимому, даже испытывала облегчение оттого, что в скором времени освободится от бремени своей тайны.

Оставалось лишь выяснить, как Марианна воспримет известие о том, что Отис ее отец. Ее надежда на брак подвергается большой опасности, но кто знает, как все повернется. Юный Шеффилд весьма независим в суждениях, у него есть воля. Если он действительно любит Марианну, то его не испугают сплетни.

Если он действительно любит Марианну!..

Ад и все дьяволы! Маркус с отвращением скривил губы. Кажется, он уже начинает поддаваться влиянию этих идиотов — так называемых поэтов-романтиков! Очевидно, ему вредно проводить так много времени в обществе Ифигинии и собственного братца. Их искаженные, нарочито возвышенные взгляды на отношения между мужчиной и женщиной оказывают на него пагубное влияние. Нужно постараться оградить себя от этой заразы! Он ученый, а не поэт!

Слишком дорого заплатил он за свои уроки, составив правила, защищающие и от наивности, и от склонности к излишней романтике.

Стук в дверь лаборатории заставил Маркуса вздрогнуть и прервать размышления.

— Войдите!

— Маркус? — В комнату вошел Беннет.

— Что тебе угодно?

— Да так, ничего. — Беннет замялся. — Ловелас сказал, что ты здесь. Я как раз собирался подняться в спальню. Решил заглянуть, пожелать тебе спокойной ночи.

— Я пришел сюда, чтобы все тщательно обдумать. — Маркус посмотрел на бокал в своей руке. — Выпьешь со мной?

— Спасибо! — с облегчением согласился Беннет. Он прошел к столику, налил себе бренди.

Маркус ждал. Беннет взял бокал, задумчиво посмотрел на него.

— Час назад я видел тебя в обществе миссис Брайт.

— У Крэндалов?

— Да.

— Я не заметил тебя.

— Там была жуткая давка, — пояснил брат. — В бальной зале не повернуться!

— Да, действительно.

Беннет откашлялся:

— Ты уже начал готовиться к свадьбе?

— Миссис Брайт все еще не дала мне своего согласия.

Беннет быстро вскинул голову, на его лице читалось выражение крайнего изумления.

— Что ты сказал?

— Она не готова рискнуть стать моей женой, — уныло ответил старший брат. — Говорит, что хотя и очень… ну, в общем, хотя я ей очень нравлюсь, но все же она не в восторге от мысли выйти за меня замуж.

Беннет поперхнулся бренди.

— Она, должно быть, сошла с ума! — Несмотря на собственное мнение по этому вопросу, он вдруг почувствовал себя смертельно оскорбленным.

— Принимаю это за комплимент, — хмыкнул Маркус. — На самом деле она слишком далека от безумия. Она энергичная, гордая, независимая… в общем, очень необычная женщина — но уж никак не сумасшедшая.

— Но почему она отказывается выйти за тебя?! Ты же граф, черт возьми! И к тому же богат! Да любая на ее месте расшиблась бы в лепешку, чтобы удержать тебя.

— Миссис Брайт сама достаточно состоятельна благодаря своим мудрым инвестициям в некоторые предприятия. Непохоже, чтобы ее слишком интересовал мой титул, — кисло улыбнулся Маркус. — У нее на редкость демократичный взгляд на то, что делает из мужчины джентльмена. По-видимому, она много читала Локка, Руссо и, разумеется, Джефферсона.

Беннет рассердился всерьез:

— Не сомневается ли она в твоем праве на титул?

— Нет.

— Надеюсь, что нет, — нахмурился Беннет. — И ты продолжаешь утверждать, что она отказывает тебе?

— Потребуются колоссальные усилия, чтобы получить ее согласие.

— Проклятие! — выдохнул Беннет. — Просто поразительно! Даже не знаю, радоваться мне или сходить с ума от злости.

Маркус привычно повертел бокал, посмотрел на отблески света в тяжелых гранях.

— Это миссис Брайт убедила меня не противиться твоему браку с Юлианой Дорчестер.

Беннет бросил на него сердитый взгляд:

— Я не верю! С какой стати она стала бы вмешиваться в мои проблемы! Какое ей дело до того, на ком я женюсь?!

— Ее заботят очень многие странные вещи. И многие люди…

— Маркус, не переменил же ты мнение о моей женитьбе, прислушавшись к словам миссис Брайт! Я никогда в это не поверю.

Маркус снова печально улыбнулся:

— Ты удивлен?

— Не то слово!

— Возможно, не ты один. Я сам был захвачен врасплох.

— Разве можно представить себе, что ты позволил кому-то… тем более своей любовнице… — Беннет вдруг осекся, заметив, как старший брат угрожающе сузил глаза. — То есть… своей подруге оказать на тебя влияние! Да я не припомню случая, когда ты изменял свое мнение по любому, пусть самому ничтожному вопросу!

— Это не совсем так. Я способен изменить решение, когда появляются новые факты.

— Да, но ничего подобного никогда не происходило, поскольку ты никогда не принимал решения, не исследовав самым тщательным образом всех нюансов дела.

— Повторю: миссис Брайт действительно удалось убедить меня изменить свое первоначальное мнение и дать согласие на твой брак. — Маркус отпил бренди.

— Черт возьми!

— Теперь ты убедился в ее влиянии на меня?

— Да! — Беннет сердито поджал губы. — Да, вполне, хотя в данном случае я выиграл от ее вмешательства. Это так не похоже на тебя, Маркус!

— Да, не похоже. — Он снова посмотрел на механического дворецкого, замершего в углу. — Я всегда старался подчинить свою жизнь ясным и строгим принципам.

— Ты делал это уже тогда, когда я был еще ребенком, — подтвердил Беннет.

— Миссис Брайт заставила меня изменить, а в некоторых случаях просто нарушить целый ряд правил. Если предположить, что я не безумен, то любопытно услышать твое мнение на сей счет.

— Не обижайся, брат, но меня поражает, как ты позволил страсти управлять своим рассудком!

— Однажды я упрекал тебя в том же самом.

— Верно, — нахмурился Беннет. — Ты всерьез намерен жениться на ней?

— Да.

— Постарайся объяснить мне, почему ты решил жениться именно на этой женщине, — вздохнул Беннет.

Маркус задумчиво взглянул на механического дворецкого:

— Рядом с ней я не чувствую себя машиной из пружин и шестеренок.

Беркли внимательно просмотрел последние пометки в своем блокноте. Крепче посадил на носу очки и пристально взглянул на Маркуса:

— Что именно вы надеетесь обнаружить, сэр?

— Я ищу связь между музеем Хардстаффа и человеком, воздвигшим памятник на Ридингском кладбище.

— Не понимаю. Какая может быть здесь связь?

Маркус еле заметно улыбнулся:

— Я плачу вам только за то, чтобы вы ее обнаружили, Беркли.

— Да, милорд. — Поверенный, тяжело вздохнув, поднялся с кресла. — Я немедленно приступлю к расследованию.

— Мы рассказали Марианне сразу же после завтрака. Очень долго она молчала. — Зоя поднесла к глазам платочек. — Я была в ужасе, думала, что теперь она навсегда возненавидит нас… Она заплакала…

Ифигиния, сидевшая за своим столом, обменялась многозначительным взглядом с Амелией. Та подняла брови, но промолчала. Никто не прерывал повествования Зои.

— А потом, — Отис высморкался в свой большой платок, — потом она посмотрела на меня и сказала: «Отец!» После стольких лет она наконец-то сказала мне «отец»!.. И бросилась в мои объятия.

— Клянусь, это была самая счастливая минута в моей жизни! — Слезы радости полились из глаз Зои.

— И в моей, любимая! — Отис подошел к ней, крепко обнял. — Ты не представляешь себе, что значит для меня возможность наконец-то открыто назвать Марианну дочерью!

— Нам следовало рассказать ей все еще в прошлом году, сразу после смерти Гатри, — обратилась Зоя к Ифигинии. — Скольких неприятностей можно было бы избежать!

Ифигиния сцепила лежащие на столе руки и, нахмурившись, спросила:

— Но что будет с ее замужеством?

— Марианна настаивает на том, чтобы рассказать всю правду жениху, — с нескрываемой гордостью поделился Отис. — Наверное, так будет лучше, вымогатель рано или поздно все равно осуществит свою угрозу.

— Думаю, Шеффилд откажется, — вздохнула Зоя. — Ну да ничего не поделаешь. Графы Шеффилды всегда отличались непомерным высокомерием… Жаль, конечно. Это была бы превосходная партия. Но Марианна столь мила, что я просто убеждена — мы легко подыщем ей другого достойного жениха!

— Я предам самой широкой огласке, что собираюсь сделать ее своей наследницей, — решительно объявил Отис. — Естественно, я и так собирался это сделать, но втайне… Хорошее приданое поможет в выборе достойной партии для моей дочери.

— Совершенно верно. — Ифигиния задумчиво повертела в пальцах перо. — Знаете, мне только что пришло в голову, что есть гораздо более простой выход из создавшегося положения.

— Какой же? — полюбопытствовала Зоя.

— Вам с Отисом нужно пожениться. Тогда Марианна по закону станет его приемной дочерью.

— Пожениться?! — изумленно вытаращилась на племянницу Зоя. — Нам пожениться? Но мы и сейчас очень счастливы. Правда, Отис?

— Ты всегда была и будешь счастьем моей жизни, любимая, — галантно ответил Отис. — И сама прекрасно знаешь об этом. Ты будешь занимать самое главное место в моем сердце независимо от того, поженимся мы или нет.

Зоя нежно улыбнулась ему:

— Я тоже буду до конца дней своих любить тебя, Отис.

— Но дело в другом, — живо вмешалась Ифигиния, — если вы поженитесь, само собой снимется необходимость заявлять отцовство Отиса.