Эти внезапные жгучие вспышки страсти посещали его все чаще и с каждым разом становились все сильнее и сильнее. Этим утром он проснулся на рассвете — и понял, что мужество его окаменело, как у мраморной статуи.

А теперь пришел в возбуждение при одном лишь взгляде на Ифигинию, порхающую по музею… Все это было бы очень забавно, если бы не причиняло чертовских неудобств.

Сладостное предвкушение становилось уже почти невыносимым. «Скоро, — решил Маркус. — Очень скоро я буду любить ее…»

Или это произойдет совсем скоро — или он отправится в Бедлам.

Маркус заставил себя сосредоточиться на огромной амфоре, перед которой остановилась Ифигиния.

— Этрусская, как вы думаете?

— Нет! Несомненно, греческая. — Ифигиния перевела взгляд на второй ряд покрытых пылью ваз. — Очень любопытные, не находите? Что за совершенные, изысканные линии!

Какое поучительное сочетание мастерства и интеллекта в росписи!

— Впечатляет, — согласился Маркус, а глаза его скользили по нежной округлости ее груди.

Ифигиния повернула к нему лицо — и поймала жадный взгляд на своем декольте. Щеки ее вспыхнули.

— Вы узнали что-нибудь полезное, милорд?

— О греческих амфорах?

— Конечно. Разве мы не о них говорим?

— Я узнал очень многое, миссис Брайт, но далеко не все.

Ифигиния подарила ему улыбку, какой учитель поощряет способного ученика.

— В вашем характере заложено стремление постоянно желать большего, милорд. Трудно удовлетворить страсти разбуженного интеллекта, не правда ли?

— Совершенно верно. Но к счастью, кое-какие страсти можно утолить, Ифигиния. Для этого необходимы только подходящее место и время.


Беркли — тучный, близорукий поверенный Маркуса — вошел в библиотеку графа без малого четыре пополудни. Он задыхался. Пот градом катился по его круглой лысине.

— Вы посылали за мной, сэр?

— Посылал. — Маркус поднял голову от своих записей. — Благодарю вас за то, что поспешили.

— Не стоит, милорд. — Беркли с облегчением рухнул в кресло, вытащил шелковый носовой платок и промокнул лоб. — Вы же знаете, я всегда к вашим услугам. Чем могу быть полезен?

— Попрошу вас сделать две вещи. Во-первых, выясните все о собственности под названием Брайт-Плейс. Я сам ничего не знаю о нем, но думаю, это одно из новых интересных предприятий.

— Брайт-Плейс находится в Лондоне?

— Не уверен. Полагаю, это может быть и на побережье. — Маркус припомнил рисунок возвышения, на котором стояли дома. — Одно из двух, но скорее всего это владение все-таки расположено в каком-то крупном городе. Я видел эскизы, на них был ряд домов явно городского типа, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Ясно. — Беркли тяжело вздохнул, поправил очки и сделал пометку в своем блокноте.

— Второе — я прошу вас собрать все сведения о некоем мистере Брайте.

Беркли встревоженно взглянул на него поверх очков. Потом вежливо откашлялся.

— Вы подразумеваете покойного мистера Брайта?

— Да.

— Умерший муж известной миссис Ифигинии Брайт с площади Утренней Розы?

Маркус холодно улыбнулся:

— Одно из полезнейших ваших качеств, Беркли, состоит в том, что вы всегда посвящены во все последние слухи и сплетни.

Беркли пропустил реплику мимо ушей и только нахмурился:

— Вы хотите, чтобы я собрал сведения о покойном, милорд?

— Вот именно. — Маркус откинулся на спинку кресла. Вытащил последнюю модель своей гидравлической ручки, заботливо осмотрел стальное перо. Слава Богу, не течет… — Естественно, вы должны действовать крайне осторожно.

— Естественно. — Беркли еще раз промокнул лоб платком. — Где вы посоветуете начать сбор информации об усопшем?

— Лучше всего с Девона.

— Девон велик, милорд. Не могли бы вы указать более конкретное место?

— Попытайтесь поискать в маленьком местечке под названием Дипфорд.

Глава 8

На следующий день, в десять минут четвертого, Ифигиния влетела в гостиную тети Зои. Амелия едва поспевала за ней.

— Мы прибежали так быстро, как только могли. — Ифигиния первым делом взглянула на тетю, сидевшую на красном бархате нового дивана в римском стиле. Затем перевела взгляд на лорда Отиса, потягивавшего бренди в другом конце комнаты.

— Слава Богу, ты здесь! — возопила Зоя голосом актера древнегреческой трагедии.

Лорд Отис, невысокий приземистый мужчина с кустистыми бровями на добродушном лице и редеющими седыми волосами, в отчаянии посмотрел на кузин:

— Новое несчастье…

— Что случилось? — Ифигиния развязала ленты нарядной белой шляпки с пышными оборками. — По твоей записке я поняла, что произошло нечто ужасное, тетя.

— Я получила новое письмо от вымогателя, — простонала Зоя. Взяла двумя пальцами сложенный листок бумаги и протянула его Ифигинии. — Взгляни сама.

Ифигиния схватила письмо. Она сразу заметила сломанную черную печать со знакомым изображением феникса. Потом громко прочла вслух:

Мадам.

Если желаете и дальше хранить в тайне одно очень личное событие своей жизни, то принесите пять тысяч фунтов на Ридингское кладбище к памятнику миссис Итон.

Будьте на месте ровно в полночь. Деньги должны быть оставлены на плите в центре памятника. Приходите одни, мадам, в противном случае в следующий раз сумма возрастет вдвое.

Ваш Феникс.

Амелия тяжело опустилась на стул.

— Значит, мы оказались правы. Первое письмо было только началом.

— Я вас предупреждал, — хмуро заметил Отис. Он пересек комнату, подошел к Зое и обнял ее за плечи. — Вымогатели всегда возвращаются за новой данью. Это настоящие хищники.

— Что же мне делать? — причитала Зоя. — Я выдержала первый взнос, надеюсь, выдержу и второй. Этот негодяй настолько хитер, что руководствуется в своих требованиях здравым смыслом! Но не могу же я платить ему до конца дней своих! Рано или поздно он пустит меня по миру!

— Мы разыщем мерзавца, — поклялся Отис. — И тогда я своими руками сверну ему шею!

Зоя подняла руку и с благодарностью пожала ладонь Отиса, Затем обернулась к Ифигинии:

— Тебе удалось выяснить хоть что-нибудь?

Ифигиния медленно опустилась на оригинальный стул с ножками в форме звериных лап.

— Я сняла подозрения с трех джентльменов, которые в течение восемнадцати лет играли в карты с Гатри, а сейчас вращаются в обществе Мастерса.

— Кто они? — требовательно спросил Отис.

— Лартмор, Джадсон, Дэрроу. Мне удалось пробраться в их библиотеки и осмотреть воск и печати. Ни один из этих джентльменов не пользуется черным воском. Не попадалась мне на глаза и печать с фениксом.

— Но они могут прятать и то и другое, — возразила Амелия.

— Да, я уже думала об этом, — кивнула Ифигиния. — Мастерс тоже указывал на такую возможность. Но я тщательно обыскала столы этих джентльменов. В любом случае у нас нет другого выхода. Черный воск и печать — единственные наши улики.

— Но они ничего не дали нам! — Со скорбным вздохом Зоя откинулась на спинку дивана. — Я погибла! Что, что мне теперь делать?!

— Успокойся, успокойся же, дорогая. — Отис похлопал ее по плечу. — Мы найдем выход.

Ифигиния задумчиво рассматривала письмо с черной печатью.

— Интересно было бы знать, — протянула она, — друг Мастерса тоже получил второе письмо?

— Отличный вопрос, — наморщила лоб Амелия.

— Я ничего не знаю об этом, — пробормотала Зоя. — Сейчас я знаю только одно, — она патетически возвысила голос, — я должна действовать незамедлительно! Ибо в письме указано, что сегодня в полночь деньги должны быть в условленном месте.

— Полночное кладбище, — усмехнулась Ифигиния. — Как в пошлой мелодраме! Очевидно, наш злодей увлекается готическими романами миссис Радклифф.

— Или же просто забавляется таким странным образом, — проворчала Зоя.

— Ну что ж, — объявила Ифигиния, — я сама отнесу деньги.

Зоя, Амелия и Отис в изумлении уставились на нее.

— Нет, нет и еще раз нет! — воскликнула Зоя. — Это, как и в прошлый раз, возьмет на себя Отис.

— Ты не можешь идти на такой риск! — испугалась Амелия.

— Совершенно верно, — вступил Отис. — Я все сделаю.

Ифигиния подняла руку, призывая собравшихся к тишине:

— Вымогатель не случайно обращается именно к Зое, объясняя, как и куда принести деньги. Это может означать только одно — он будет из укрытия наблюдать за тем, правильно ли она исполнила его требования. Он будет ждать женщину. Если придет мужчина, ничто не помешает ему запросить в следующий раз десять тысяч.

— Десять тысяч! — простонала Зоя. Казалось, она сейчас упадет в обморок.

Отис поспешно поднес флакон с нюхательной солью:

— Вот, вот, дорогая.

— Благодарю тебя.

Отис недовольно посмотрел на Ифигинию:

— Ты не можешь пойти на это. Все в городе знают твой маленький белый экипаж, его, безусловно, кто-нибудь увидит, и потом весь свет станет чесать языки по поводу твоих полночных визитов на кладбище.

— Об этом не беспокойтесь. Я все тщательно продумаю. — Ифигиния нахмурилась. — Возьму извозчика. Заплачу ему, чтобы дождался меня у ворот. Оденусь во что-нибудь неприметное, а чтобы скрыть лицо и фигуру, наброшу накидку с капюшоном. Если наш злодей увидит меня, то, безусловно, примет за Зою.

— Но, Ифигиния, — ужаснулась тетка, — ради Бога, вспомни, о чем идет речь! Это же кладбище!!! Полночное кладбище!

— После года изучения итальянских руин чем-чем, а кладбищем меня не удивишь.

— Но, Ифигиния, это не путешествие в Помпею, — строго перебила ее Амелия. — Зоя совершенно права. Это слишком опасно!

— Мы не можем отпустить тебя одну, — отрезал Отис.

— Глупости! — заявила Ифигиния. — Нет никакой опасности. Вряд ли вымогатель захочет убить человека, который принес ему деньги. Это все равно что зарезать курицу, несущую золотые яйца.

— Убить?! — Казалось, Зоя сейчас умрет, сраженная ужасом. — Боже праведный! Но ведь мы уже решили, что имеем дело, во всяком случае, не с убийцей!