— Понятно…

— А вот эту я назвал «Эликсир жизни». — Лартмор коснулся мраморной ноги и призывно улыбнулся Ифигинии.

Та нахмурилась, всматриваясь в скульптурную группу. Сначала ей показалось, что женщина молится. Но, хорошенько присмотревшись, Ифигиния возмущенно вспыхнула — оказывается, во рту статуя держала очень длинный фаллос.

— О Господи! — беспомощно прошептала Ифигиния.

— Особенно мне нравятся мои последние приобретения. — Лартмор провел ее в дальний конец зала, где стояло несколько статуй. Он так и сиял восторгом и гордостью. — Мне было бы очень интересно услышать ваше мнение, миссис Брайт. Всем известно, что вы знаток подобных вещей.

Первой реакцией Ифигинии было облегчение. Скульптуры показались ей гораздо более пристойными, чем предыдущие, — по крайней мере они были одеты. Несколько успокоившись, Ифигиния подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть слабо освещенные изваяния. Вот скромно одетая юная девушка сидит на каменной скамеечке. Рядом с ней изысканный юноша. Похоже, они ведут вежливую беседу.

И тут Ифигиния заметила, что рука мужчины, забравшись под юбку девушки, ласкает там ее ногу.

— И как назвали эту скульптуру? — смущенно спросила она.

— Вся серия называется «Нарушение обета целомудрия». Вы увидите, что каждая последующая группа запечатлевает все новые и новые этапы интимного сближения, пока наконец в последней дело не увенчается полным успехом. Забавно, не находите?

Ифигиния искоса посмотрела на Лартмора. Она заметила странный блеск в бесцветных глазках лорда. Его лысина покрылась испариной. Он придвинулся так близко, что его тощее бесплотное тело уже касалось ее белых юбок.

Самое время вернуться в бальный зал. Мастерс оказался абсолютно прав, как бы ни хотелось Ифигинии это отрицать. Она совершила серьезную ошибку, придя сюда. Нужно было найти какой-нибудь другой способ обыскать библиотеку Лартмора.

Ифигиния решительно откашлялась:

— Вы хотели услышать мое мнение, милорд. Боюсь, мне придется разочаровать вас — все ваши статуи являются всего-навсего; жалкими подделками классического стиля.

— Моя дорогая миссис Брайт, как вы можете так говорить?! — Казалось, Лартмор был поражен в самое сердце.

— Если быть предельно откровенной, то и стиль не имеет ничего общего с античным. Я не вижу ни малейшего сходства ваших статуй с греческими, римскими или египетскими классическими образцами.

— Миссис Брайт, вы, безусловно, глубоко заблуждаетесь!

— Нет, сэр, я не заблуждаюсь. Уверяю вас, я видела огромное количество подлинно классических статуй, и ни одна из них даже отдаленно не напоминает ваши.

Лартмор прижал руку к сердцу:

— Я уничтожен! — И незаметно шагнул ближе к Ифигинии.

— Надеюсь, статуи обошлись вам не слишком дорого. — Она ловко увернулась. — В противном случае вас бессовестно обманули.

— Миссис Брайт, позвольте показать вам остальные экспонаты. — Лартмор протянул к Ифигинии костлявую руку с длинными, как щупальца, пальцами.

— К сожалению, у меня нет больше времени. — Ифигиния отстранилась и шагнула в сторону.

— Но я настаиваю, — возразил Лартмор и протянул к ней свои когти.

Ифигиния подхватила юбки и кинулась бежать.

Она обогнула каменного юношу, стоявшего на коленях позади согнувшейся женщины; пронеслась мимо мраморных любовников, совокуплявшихся на вершине пьедестала, — и с разбегу врезалась в огромную неподвижную фигуру, преградившую ей путь.

Фигура определенно была не из камня, хотя по твердости не уступала всем собранным в зале экспонатам.

— Маркус!

Реакция Ифигинии оказалась мгновенной и инстинктивной. Ослепительно улыбнувшись, она пошатнулась и схватила Мастерса за руки, чтобы сохранить равновесие.

— Не могу описать, как я счастлива видеть вас, милорд!

— Я искал вас, миссис Брайт. — Маркус не смотрел на нее, его взгляд был прикован к Лартмору. — Мне казалось, мы с вами договорились о встрече у Ричардсонов.

— Да, конечно, я как раз собиралась отправиться туда, милорд. — Ифигиния грациозно дотронулась до прически, словно проверяя, на месте ли вплетенные в локоны белые розы. — Лорд Лартмор любезно предложил мне осмотреть свою коллекцию, поэтому я несколько задержалась.

— Понятно.

Ифигиния содрогнулась от угрозы, прозвучавшей в его голосе, и попыталась предотвратить назревающий скандал.

— Ну что ж, если вы уже здесь и я готова идти, то почему бы нам не откланяться?

— Сию секунду, — спокойно ответил Мастерс, — но сначала я должен кое-что прояснить для себя.

— Мастерс, уверяю вас, у меня не было никаких дурных намерений в отношении миссис Брайт, — поспешил оправдаться Лартмор. — Мы просто осматривали мою коллекцию. Я хотел услышать авторитетное мнение миссис Брайт относительно статуй, ничего более…

— Ничего более… — зловещим эхом отозвался Маркус.

— Абсолютно ничего! — Под грозным взглядом графа Лартмор, казалось, стал еще тоньше и бесплотнее. Просунув костлявый палец под галстук, он нервно пытался ослабить тугой накрахмаленный узел. — Мы как раз заканчивали осмотр, Мастерс… Я уже собирался проводить миссис Брайт в бальную залу.

— Надеюсь, больше «осмотров» не понадобится?

— Нет-нет, конечно же, нет! — Лартмор бросил отчаянный взгляд на Ифигинию.

— Я высказала лорду Лартмору свое мнение относительно его коллекции, — холодно проговорила она. — К сожалению, скульптуры оказались очень низкого качества. Полное отсутствие подлинно античной чувственности.

— Превосходно, — ласково ответил Маркус, — но, кажется, я уже предупреждал вас о том, что эти низкопробные статуи не должны заинтересовать истинного знатока.

— Ах да! — быстро воскликнула Ифигиния. — Вы, конечно, предупреждали меня, милорд, но я отношусь к людям, предпочитающим делать собственные выводы.

— Возможно, вам будет полезно научиться внимательнее прислушиваться к советам, которые вам предлагают, мадам.

Ифигиния нахмурилась, но решила промолчать. Внутренний голос подсказывал ей, что сейчас не самое лучшее время дать понять графу, что с недавних пор она вообще редко следует чьим бы то ни было советам. Довольно она натерпелась от советов в Дипфорде!

— Надеюсь, вы извините меня. — Лартмор проскользнул между двумя совокупляющимися статуями и заспешил к выходу. — Я должен вернуться к гостям.

Ифигиния сияющим взглядом проводила его до дверей. Когда Лартмор исчез, подобно призраку, она резко повернулась к Маркусу:

— Я бы не сказала, что вы предлагали мне свой совет, милорд. По-моему, это было нечто иное. Ваш так называемый совет скорее напоминал не допускающий возражений приказ.

Маркус шагнул ближе. Лицо его в тусклом свете лампы было безжалостно.

— Вас никто не заставлял разъезжать по Лондону, выдавая себя за мою любовницу, не так ли?

Ифигиния беспомощно захлопала ресницами и встревоженно отступила на шаг назад.

— Да… да, думаю… можно сказать, это была моя собственная идея… Однако…

— Позвольте мне кое-что объяснить вам. До тех пор пока вы будете разгуливать по лучшим домам Лондона в качестве моей подруги, вам придется чертовски хорошо исполнять свою роль.

Напуганная угрожающей вкрадчивостью его голоса, Ифигиния сделала еще один осторожный шажок назад.

— Но, милорд… вы же должны понимать — это всего лишь роль! То есть… я хочу сказать, что являюсь вашей любовницей только на словах.

— Если хотите, чтобы я позволил вам и дальше разыгрывать этот спектакль, вам придется научиться буквально следовать моим советам.

— Вы хотите сказать — вашим приказам, я правильно поняла? — вздернула подбородок Ифигиния.

— Совершенно верно, мадам. Моим приказам.

Ифигиния снова тихонько отступила назад. Нога ее коснулась холодного мрамора двух корчившихся от страсти фигур.

— Я не привыкла исполнять мужские приказы.

— Это заметно. Покойный мистер Брайт, очевидно, позволял вам мчаться куда вздумается закусив удила. Но вы глубоко ошибаетесь, если полагаете, что и я готов позволить вам делать из себя посмешище перед лицом всего общества.

Ифигиния моментально почувствовала себя виноватей.

— Милорд, я прекрасно понимаю, что моя игра ставит вас в весьма двусмысленное положение, но клянусь, я никогда не хотела унизить вас!

— И затеяли все это лишь потому, что были убеждены в моей смерти, — подхватил Маркус.

— Да, совершенно верно. И все же…

— Вчера вечером я нашел вашу игру очаровательной. Сегодня же вечером вы зашли слишком далеко, и меня это больше не забавляет.

Чувство вины перед Маркусом мгновенно улетучилось, уступив место ярости.

— Я затеяла все это не для того, чтобы развлекать вас, милорд!

Маркус угрожающе шагнул ей навстречу:

— До тех пор пока мы не найдем решения нашей загадки, вы будете играть по моим правилам, мадам.

— Вашим правилам?! — Отступать дальше было некуда, Ифигиния оказалась зажата между переплетенными телами мраморных любовников. — Сэр, я буду играть свою роль так, как я ее понимаю!

— Нет, мадам, не будете. — Он сделал еще один шаг и уперся руками в ступню и плечо каменной фигуры. Ифигиния оказалась в капкане. — Характер вашей роли определяю я. И если она окажется мне не по вкусу — ее просто не будет. Разве я не прав?

— Я думаю… можно сделать и другие выводы…

— Я делаю выводы. Я создаю вашу роль. А поэтому именно я буду руководить вами.

Маркус прижал свои губы к губам Ифигинии и притиснул ее к мраморному бедру статуи. Что мог значить короткий бессильный вздох, вырвавшийся из груди «миссис Брайт»? Ифигиния ухватилась за плечи Маркуса — скорее чтобы удержаться на ногах, а не чтобы оттолкнуть его. Дурманяще кружила голову тяжесть мужского тела, прижимавшего ее к холодному мрамору.

Как и прошлым вечером, раскаленный дождь возбуждения пронесся по телу Ифигинии, и все ее чувства ожили и расцвели под этим ливнем. Она услышала стон — грубый, хриплый стон, исторгшийся из груди Маркуса. Он придвинулся ближе. Тело его было твердым, как у статуи, но гораздо, гораздо теплее.