– Мы гордимся им, – возразил Хью.

– Ничего подобного, – отрезала она. – Вы считаете, что он не оправдал ваших ожиданий.

Эдриан перевел взгляд с Вероники на Себастьяна:

– Ты так думаешь?

– Ну да. Я всегда так думал. Но… Сейчас это уже не важно. Это не означает, что я не люблю всех вас, но… – Он улыбнулся своей будущей жене. – Вот она, эта замечательная женщина. И если я достаточно хорош для нее, то большего мне и не надо. Да я и не хочу больше ничего.

У Хью глаза полезли на лоб.

– Я это говорил раньше и повторяю снова – ты дурак.

– Себастьян. – Взгляд Эдриана был серьезен и тверд. – Вот об этом-то я и пытался поговорить с тобой все праздники. Мы всегда хотели, чтобы ты получил то, что отец оставил тебе. Никогда не было никаких сомнений на этот счет.

– Мы просто поражены тем, что ты думал иначе. – Хью покачал головой. – Дом, жена и еще бог знает что… И все это, чтобы доказать нам, что ты достоин получить отцовское наследство… Да сама мысль об этом абсурдна.

Себастьян уставился на братьев.

– Но я…

– В чем-то есть и наша вина, – продолжал Эдриан. – Очевидно, мы не показали тебе, как гордимся твоими успехами.

– Хотя, должна заметить, ты постоянно отсутствовал, – вставила свое слово и Диана. – Очень трудно высказать человеку то, что чувствуешь, когда его нет рядом.

– Я знаю, что, когда ты отправился в свою первую экспедицию, отец не был доволен. – Эдриан медленно покачал головой. – Но он тобой гордился. Он сказал, что у тебя есть смелость, чтобы следовать своей мечте. Он не соглашался с тобой, но какой отец захочет, чтобы сын уезжал в такие места на земле, где его жизнь в постоянной опасности? И что он может никогда о нем ничего не услышать? И что семья может никогда не узнать, что с ним стало?

– Мы все тобой гордимся. Тем, что ты сделал и кто ты есть. Гордимся тем человеком, каким ты стал, – присоединился к брату Хью и посмотрел на Веронику. – Мы сами могли бы произнести вашу речь, Вероника. Хотя, возможно, нам он не кажется таким очаровательным, как вам.

– Правда, та часть вашей речи, где вы говорили, что находите его забавным и в то же время вам хочется дать ему пощечину, нам очень понятна, – улыбнулась Миранда.

Себастьян качал головой, отказываясь верить услышанному.

– Это не… это… – Он поочередно переводил взгляд с одного улыбающегося лица на другое.

Вероника слегка толкнула его в бок.

– Помните? Человек должен признавать, когда он не прав.

– А, да… – Себастьян усмехнулся. – В конце концов день рождения удался на славу.

– И вы к тому же получаете наследство, – кивнула с довольным видом Вероника.

– Что касается этого, то тут опять получилось недоразумение. Нам на них явно везет. Наследство – это не огромное состояние.

– Ну все-таки кое-что есть.

– Вероника, это не деньги.

– Разве? – Она с удивлением смотрела на Себастьяна. – Тогда что это?

– Это часы, – сказал Себастьян.

– Часы?

– У отца были три вещицы, которые он очень ценил и всегда носил на себе, – пояснил Эдриан. – Кольцо с печаткой перешло ко мне. Золотые запонки…

Хью поднял руки.

– Они мои.

– …и его карманные часы. На всех этих вещах выгравирован семейный герб.

– И ты все это сделал… купил дом, изменил свою жизнь, не говоря уже о выдуманной женитьбе, чтобы получить часы? – в полном изумлении воскликнул Синклер.

– Часы моего отца, – уточнил Себастьян. – Но ты прав – я сделал все это, потому что пришло время. А выдуманная женитьба… Ну, тут произошло недопонимание. Я, конечно, хотел показать братьям, что я стал другим человеком, не таким, как раньше. А часы… они просто символ, и не более того.

Вероника с улыбкой смотрела на него.

– Мне это нравится намного больше, чем деньги.

– Деньги у меня есть. Чего мне не хватало – я думал, что у меня этого нет, – так это уважения моей семьи. – Он засмеялся. – И тут я тоже, как видно, был не прав.

Ее глаза весело сверкали.

– И это так очаровательно.

– Что касается выдуманной женитьбы, то я должен у всех вас попросить прощения. Но честно признаюсь, что не сожалею об этом. – Он встретился взглядом с Вероникой. – Этот обман позволил мне встретить Рождество с женщиной, которую я люблю, сделав ее своей женой, пусть и не по-настоящему.

– Разве не по-настоящему? – Она улыбалась, глядя ему в глаза.

Он наклонился к ней, чтобы его слова никто, кроме нее, не услышал.

– С того момента, как мы встретились, все было по-настоящему.

И, не обращая внимания ни на свою, ни на ее семью и вообще ни на кого на свете, он снова крепко ее обнял.

Он целовал ее долго и страстно. Она будет его любовницей и женой не только на следующее Рождество, но и на много-много лет, что ждут их впереди.

И каждое новое Рождество будет незабываемым.