Виктория Александер - Любовница на Рождество

Мальчики переглянулись и со смехом понеслись к дому.

– Мамочка, – Эмма сердито посмотрела на мать, – это нечестно. Они старше меня и бегают быстрее. Я не смогу победить.

Диана улыбнулась.

– В один прекрасный день мальчики будут из кожи вон лезть, лишь бы ты победила. Беги вперед. – Подошла няня и взяла девочку за руку. – Я уверена, что у кухарки найдется что-нибудь вкусное и для тебя.

– Нам всем хочется чего-нибудь вкусного. – Себастьян опустил на землю корзинку и обнял Веронику за талию. – Я уже успел сказать, что на морозе вы выглядите еще красивее? – Он с улыбкой смотрел на нее.

– Себастьян. – Она попыталась отодвинуться от него. – Сейчас же прекратите. Господи, вся семья смотрит. О чем вы думаете?

– Я думаю о том, что вы – самое лучшее, что произошло в моей жизни. – Он говорил очень тихо, чтобы никто не услышал. – И не забывайте, что мы – новобрачные. Нам подобает так себя вести.

– Все равно… – Она снова его оттолкнула, но не столь решительно.

– Вы – тот подарок, который я всегда хотел получить на Рождество.

– Себастьян!

– Хотел получить что-то особенное…

Она не могла не засмеяться.

– Ваши родные…

– Мои родные одобряют традиции [7]. – Не выпуская ее из своих объятий, он наклонился, схватил охапку зеленых веток из корзинки. Это оказалась омела.

Вероника перевела взгляд с омелы на его глаза… и сдалась.

– Ну хорошо, раз это традиция. – Она обвила руками его шею и притянула к себе.

Их губы встретились, и все вокруг отступило на задний план. Он крепко ее поцеловал, а она забыла обо всем на свете, кроме его губ на своих губах, его рук у себя на талии, тепла его тела.

Кто-то кашлянул у них за спиной. Себастьян поднял голову и отпустил ее. У нее пылало лицо, и она боялась, что не устоит на ногах.

– Себастьян. – Голос Эдриана звучал строго, как у человека, привыкшего отдавать приказы. – Пожалуйста, дай мне омелу.

– Эдриан, ты же не… – вмешался Хью.

– Дай мне омелу, – повторил Эдриан. Все застыли, а Себастьян передал брату зеленые ветки. – И нечего на меня так смотреть. Я просто хочу поцеловать свою жену, как сделал ты. – И улыбнулся Эвелин. – Ты меня вдохновил.

Себастьян от неожиданности приоткрыл рот.

– Эдриан, – с притворным ужасом сказала Эвелин, – на глазах у всех? – Глаза у нее возбужденно блестели.

– Но это же Рождество. – Он повесил ветку омелы себе на голову. Эвелин со смехом подошла к нему, положила ладонь ему на щеку, заглянула в глаза и поцеловала его.

Вероника подавила вздох. Вот это любовь! Она посмотрела на Себастьяна, и сердце у нее затрепетало.

– А тебе не нужна омела? – спросила Бьянка, обращаясь к Диане.

– Не говори ерунды, – отмахнулась Диана и быстро направилась к дому. – Мы же видим, чем это чревато. А у нас дети.

Джеймс усмехнулся, выхватил ветку омелы у Эдриана, подмигнул Себастьяну и побежал следом за женой.

Эдриан захохотал, взял Эвелин за руку и пошел за ними. А Себастьян подхватил под руку Веронику. Если бы Вероника не оглянулась, то не увидела бы, как Бьянка, Хью и Миранда провожали всех печальными взглядами, возможно, сожалея о том, что многое потеряли, повинуясь гордости или гневу. Вероника поймала взгляд Хью, и он пожал плечами, словно все происшедшее не имело никакого значения.

Завтра канун Рождества, и они все будут украшать елку, которую установят в большой зале. Вероника не помнила, когда с таким нетерпением ждала Рождества, но в этом году… в этом году все изменилось. В этом году она с семьей, которая оказалась вовсе не такой уж добропорядочной, как ей говорили. И с мужчиной, который был более добропорядочным, чем можно предположить. Все это приводит в замешательство.

Себастьян целовал ее так, словно имел на это право. Словно она принадлежит ему. И помоги им Боже, она целовала его в ответ, прямо на глазах у его семьи, точно так же… словно он принадлежал ей.

Себастьян сидел в библиотеке за письменным столом и просматривал документы по поместью, которые ему оставил управляющий. Его управляющий. И снова подумал, что все хорошо в его особом мирке.

Вероника не сердится на него, хотя он не совсем понимал почему. Женщина, которую он любит, притворяется женой – это, конечно, не настолько хорошо, как если бы она была ею на самом деле. Но и это неплохо. Казалось, что все в его семье пребывают в отличном настроении. А Рождество всего через день. Да, все шло замечательно.

– Сэр, – из открывшейся двери раздался голос Стоукса, – к вам посетитель. Американец. – Дворецкий пренебрежительно фыркнул. – Некий мистер Синклер.

– Синклер здесь?

– Да, сэр.

– Странно. – Что здесь может делать Синклер? – Пригласите его.

– Да, сэр. – Стоукс повернулся, потом задержался и сказал: – Могу ли я от лица всех слуг выразить вам, сэр, наши искренние поздравления?

– Да? – осторожно произнес Себастьян.

– Видите ли, сэр, когда вы приехали, мы не поняли, что леди Смитсон, вернее, леди Хэдли-Эттуотер, – ваша жена. – В глазах дворецкого промелькнуло что-то похожее на упрек.

– Да, конечно. – Себастьян старался не показать своей неловкости. Еще один обман, в котором приходится признаваться, хотя это скорее ошибка. И уж точно не злостное намерение. – Не о чем беспокоиться, Стоукс. Непонимание происходит очень часто.

– Да, сэр. – Стоукс с поклоном удалился, оставив Себастьяна с ощущением, что дворецкий прекрасно знает, что делается в доме.

В библиотеку стремительно вошел Синклер.

– Привет и поздравления с Рождеством, старина. Очень внушительный у тебя домишко.

Себастьян выразительно посмотрел на приятеля:

– Что ты здесь делаешь?

– Приехал предупредить тебя, и, прошу заметить, это причинило мне массу неудобств.

– Предупредить меня о чем?

– Во-первых, ко мне явились твои сестры и потребовали от меня, чтобы я точно сказал, где находится твой новый дом. – Синклер опустился в кресло и помотал головой. – Та, что постарше, блондинка… она… ну, назвать ее настырной, это не сказать ничего.

Себастьян усмехнулся.

– Да, Бьянка у нас с характером.

Синклер понизил голос, словно опасаясь, что их подслушивают.

– Она может напугать кого угодно. Она пригрозила, что расчленит меня на части, если я не сообщу ей, где ты живешь. И судя по ее взгляду, она вполне была на это способна.

– Если ты здесь, чтобы предупредить меня об их приезде, то ты опоздал.

– Я хотел предупредить тебя, но потом подумал, что человек, который не говорит своему ближайшему другу о том, что женился, не заслуживает этого. – Синклер укоризненно покачал головой. – Как ты мог не сказать мне?

– Тише. – Себастьян вскочил, быстро пересек комнату и захлопнул дверь. – Я не женился.

– То есть как не женился? Твои сестры сказали…

– Я сделал ей предложение, как ты знаешь, а она сказала «нет». Ты посоветовал, чтобы я принял ее предложение стать моей любовницей, по крайней мере на Рождество, и я так и поступил. – Себастьян снова сел за стол. – К несчастью, мои младшие сестры решили, что мы поженились. Они рассказали об этом моим братьям и старшей сестре, и все они нагрянули сюда на Рождество. – Он тяжело вздохнул. – Только Миранда с Бьянкой знают, что Вероника мне не жена.

– А что леди Смитсон?

– Она ведет себя как моя жена. Хотя бы продержалась до конца рождественских праздников.

– А потом ты все расскажешь своей семье?

– Мне придется.

– После Рождества, но до твоего дня рождения? Или позже?

– Черт побери! – застонал Себастьян. – Я про это не подумал. Из головы вылетело. Я и Веронике об этом не сказал, а следовало бы.

Синклер уставился на него, потом, подавив смех, произнес:

– Великий Боже, о чем ты думал?

– Очевидно, ни о чем. – Себастьян пожал плечами. – Но все, кажется, идет совсем неплохо…

– Но ненадолго, – усмехнулся Синклер.

– Что ты хочешь сказать? – насторожился Себастьян.

– Ничто не нравится мне так, как хороший фарс, – засмеялся Синклер. – А поскольку особых планов на Рождество у меня нет, то я остаюсь и посмотрю, чем все это закончится. Да это стоит всех приключений на свете!

– Тебя никто не звал, – хмуро ответил Себастьян и возвел глаза к потолку. – Но, конечно, оставайся. А ты о чем-то еще хотел меня предупредить?

– Твои братья и сестры – это наименьшая твоя трудность, – усмехнулся американец.

– Так о чем ты хочешь предупредить?

Дверь в библиотеку распахнулась, и он услышал хорошо знакомый голос:

– Не знаю, злиться мне на тебя или радоваться.

Себастьян с вымученной улыбкой поднялся из-за стола.

– Добрый день, мама.

– Я решила, что уж лучше я обрадуюсь. – Хелена Хэдли-Эттуотер, вдовствующая графиня Уотерстон, вплыла в комнату и подставила сыну щеку для поцелуя. – Тебе повезло.

Себастьян покорно поцеловал ее и спросил:

– Неужели, мама? А в чем повезло?

– Ну, в том, что я решила простить тебя за то, что ты женился, не сказав мне ни слова. И к тому же на женщине, которую я пока что не видела, хотя из того, что я знаю, она более чем подходящая для тебя жена. Судя по всему, она прекрасная партия.

Синклер встал, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– А, мистер Синклер. – Графиня повернулась к нему.

– Леди Уотерстон. Рад снова вас видеть.