Джаррет поставил стакан. Пить это лекарство было все равно что сосать лимон. Лицо Джаррета скривилось.

— Клянусь, больше не буду пить.

— Ты уже говорил это раньше.

— Я имею в виду — этот порошок от головной боли. Джолин улыбнулась и поймала Джаррета за рукав прежде, чем он успел отвернуться.

— Так как же Даффи волочится за юбкой? Джаррет позволил себя остановить.

— Надеюсь, хорошенькая юбка?

— Под всеми этими мехами трудно разглядеть. Но что дорого стоит, можно сказать наверняка.

— Тогда, возможно, его наняли как проводника. Он иногда нанимается к городским, которые хотят посмотреть разработки. — Он осторожно высвободился из рук Джолин. — Пойду вниз, посмотрю — может, смогу уговорить Ника пораньше открыть кухню.

— Пока тебе удавалось уговорить его открыть бар. — Она бросила на него беглый взгляд. — Ты не собираешься побриться? Ты выглядишь ужасно.

— Я не думаю, что для Ника это имеет значение. Джолин нашла свою щетку и бросила ему.

— По крайней мере причешись. Ухмыльнувшись, Джаррет несколько раз провел щеткой по всклокоченным волосам.

— Так лучше?

— Ну, так по крайней мере ты не испугаешь других девочек.

Джаррет положил щетку.

— Что принести? — спросил он. — Яйца? Кофе?

— Шоколад.

— Бекон?

— Кучу бекона.

— Я принесу столько, что можно будет устроить пир, — пообещал Джаррет.

Ника Бендера оказалось невозможно найти внизу. Джаррет сам занялся делом на кухне, посчитав, что уплатил Джолин достаточно, чтобы получить право на легкий завтрак. Готовка заняла у него немного времени. Джаррет поджарил бекон и сделал яичницу-болтунью. Ароматы кофе и шоколада смешивались во влажном воздухе. Джаррет наполнил две тарелки и налил Джолин горячего шоколада. Он взял кувшин с горячим кофе, и тут пальцы перестали его слушаться. Когда кувшин выскользнул из рук, Джаррет все же успел отскочить в сторону. Кофе залил плиту и пол. Кувшин и крышка с треском разлетелись на куски, почти заглушив проклятия Джаррета.

В бешенстве отпихнув тарелки, он начал трясти рукой и плечом, пытаясь вернуть пальцам прежнюю хватку. Почти немедленно он ощутил покалывание. Чувствовалось даже биение пульса в большом пальце. Не обращая внимания на беспорядок, который он учинил, Джаррет твердой походкой вышел из кухни и направился к бару. Там он нашел сделанный Ником Бендером тайный запас хорошего виски и открыл бутылку.

Джаррет всегда с презрением относился к мужчинам, которые находили утешение в пьянстве. Его мнение на этот счет не изменилось. Просто теперь он относил себя к тем, кого презирал.

Наверху лестницы появилась Джолин.

— Немного рановато, ты не находишь?

Джаррет левой рукой сжал горлышко бутылки. Не стоило искать утешения в виски.

— Перестань, Джолин.

— Я думала, ты готовишь нам завтрак.

— Перестань, — повторил Джаррет.

— Не трудись подниматься обратно. Моя дверь для тебя закрыта. — Она в бешенстве повернулась и с грохотом направилась в свою комнату.

Джаррет смотрел, как она уходит, говоря себе, что это не имеет значения. Он сделал еще один большой глоток, наслаждаясь теплом, разлившимся внутри. Несмотря на действие виски, а может быть, как раз благодаря ему в голове у Джаррета так и не прояснилось. Гнев затуманивал сознание.

Он глядел на свою руку, сжимая и разжимая пальцы, до тех пор, пока не перестал ощущать свою связь с ней, пока рука не стала казаться не принадлежащей ему. Тогда он изо всех сил ударил ею о стену.

Боль притупила остроту гнева. Джаррет хладнокровно осмотрел свои кровоточащие, покрытые синяками суставы, убрал виски обратно и подошел к окну. Взглянув на небо, он вспомнил о надвигающейся снежной буре. Сейчас это его не заботило. Джаррет не собирался в ближайшее время покидать Эхо-Фолз. Вознаграждений за поимку преступников, которые бы его интересовали, не объявляли уже целых шесть недель. У него не оставалось денег, чтобы пережить зиму. А прошлой ночью, по словам Джолин, он чуть не расстался со своими рабочими инструментами.

Посмотрев на правую руку, Джаррет горько рассмеялся. Да уж, подумал он. Самый главный рабочий инструмент он уже потерял. Седло, лошадь и «ремингтон» теперь ни к чему. Неудивительно, что он поставил их на кон.

Во время поездки от Нью-Йорка до Денвера Джаррет консультировался у разных докторов в Питтсбурге, Чикаго, Сент-Луисе и Канзас-Сити. После непрерывных пьянок он очень смутно помнил сочувствие на их лицах, но то, что они сказали, помнил достаточно хорошо. Ни один из них не высказал надежды на то, что его правая рука полностью восстановится.

Друзья Холлиса отлично поработали. Теперь он никогда не будет тем профессиональным охотником за преступниками, каким был прежде, — слух о его трудностях уже распространился. В один прекрасный день вознаграждение за преступника ему улыбнется — и так случится очень скоро, как только уляжется пыль. О ранчо в горах при таком серьезном физическом недостатке теперь не может быть и речи. И дело в общем-то не в том, что у него украли деньги. Это просто была пустая мечта.

Некоторое время Джаррета переполняло желание отомстить, но месть не решала проблемы. Мысль, что Холлис узнает, насколько успешно действовали его головорезы, была просто невыносима. Месть по самой своей природе делает человека уязвимым, давая знать другому, насколько он смог тебе навредить. Чтобы заглушить боль, Джаррет постоянно держал под рукой бутылку виски. Ожесточение стало его постоянным спутником. Оно придавало твердость взгляду его синих глаз, а когда Джаррет думал о Ренни, ожесточение становилось его броней.

Труднее всего было отделаться от мыслей о Мэри Рини. И он налегал на виски, пытаясь сделать свое сознание таким же оцепеневшим, как и рука. Иногда это удавалось.

Джаррет засунул руки в карманы. Он стоял, мягко покачиваясь с пятки на носок. На другой стороне улицы двери салуна Болярда внезапно резко распахнулись. Джорджи выталкивал наружу Даффи Седара. Мгновение спустя за ним последовал шар из меха, поразительно похожий на…

Подбоченясь, Ренни пристально смотрела на усмиренного Даффи Седара.

— Вы ведь не позволите ему так просто одержать верх, а?

Даффи прислонился к стене таверны и вытащил из кармана зубочистку. Воротник из овчины почти скрывал его лицо, но улыбка, свидетельствовавшая о том, что во рту недостает многих зубов, была хорошо видна. Зубочистка погрузилась в одну из дыр.

— Вы слышали, что он сказал, мэм. И в отличие от меня, слышали несколько раз. Это факт. Он не хочет, чтобы вы появлялись здесь, и не позволит вам подняться. Не имеет значения, сколько свободных комнат; все они предназначены для работающих девчонок, а это явно не то, зачем вы сюда приехали.

Ренни со злостью посмотрела на своего проводника.

— Мне кажется, вы говорили, что мы найдем Джаррета Салливана в Эхо-Фолз. Вот почему я здесь.

— А Джорджи сказал вам, что не видел его два дня. Скорее всего, тот выслеживает кого-то в холмах.

«Холмы», о которых говорил Даффи, представляли собой наиболее устрашающие каменные громады, какие Ренни когда-либо приходилось видеть.

— Тогда мы отправимся за ним следом.

— Черта с два. — Он сказал это с видимым удовольствием, вовсю орудуя зубочисткой.

Ренни сошла с тротуара, чтобы поднять свою пострадавшую муфту. К меху пристали комья замерзшей грязи. Она отряхнула муфту и сунула в нее окоченевшие руки.

— Послушайте, мистер Седар, — терпеливо сказала она. — Я наняла вас потому, что мне сказали — если я хочу найти Джаррета Салливана, то вы единственный, кто может его отыскать. Ну вот, мы уже в Эхо-Фолз, и я не собираюсь соглашаться с тем, что дальше хода нет. Так как пансион миссис Шепард переполнен, а мистер Болярд не хочет предоставлять мне комнату, то я должна попробовать в салуне Бендера.

— Мэм, — вежливо сказал Даффи, оттолкнувшись от стены. Он уже вытащил изо рта зубочистку и теперь говорил медленно, как будто разговаривал с ребенком. — За ведение Болярда — это в основном салун с несколькими работающими девчонками для оживления. У Бендера в основном заведение для работающих девчонок, которое продает немного жидкости на сторону. — Он прищурился, и морщинки у его глаз резко обозначились. — Вы улавливаете мою мысль, мэм?

— Да. Заведение Бендера — это бордель.

Даффи слегка поперхнулся и закашлялся, чтобы это скрыть.

— Я именно это и хотел сказать, мэм.

— Я понимаю.

— У Ника Бендера вероятность того, что вас впустят, не больше, чем у Джорджи Болярда.

— Ну что ж, — сказала Ренни после некоторого размышления. — Мы не узнаем, так ли это, пока не спросим.

Даффи начал было возражать, но тут его взгляд переместился на объект, находившийся за спиной Ренни. Двери в салун Бендера открылись, и оттуда кто-то вышел на тротуар. Даффи Седар слегка присвистнул.

— Будь я проклят, мэм! Должно быть, вы родились под счастливой звездой.

Ренни обернулась в направлении, которое указывал взгляд Даффи, и вздохнула с чувством тревоги и облегчения. Первая часть ее экспедиции подошла к концу. Она нашла Джаррета Салливана.

Он не останавливался до тех пор, пока не подошел почти вплотную. Их разделяло не более пятнадцати сантиметров.

— Не могу представить, что привело вас в Эхо-Фолз, — резко сказал он. — Но надвигается буря, и вы наверняка будете за пределами города, когда попадете в нее. — Он повернулся. — И ты тоже, Даффи. Ты же не захочешь отсиживаться здесь с этой сукой.

Ренни застыла с открытым ртом, глядя вслед Джаррету, возвращавшемуся к Бендеру. Но тут ее внимание привлекло движение в одном из окон на втором этаже салуна, Она подняла глаза и увидела женщину, пытающуюся его открыть.

Джолин на чем свет стоит ругала дребезжащие стекла, которые никак не хотели сдвинуться с места. Она знала, что сумела привлечь к себе внимание женщины. Слабо державшееся после многочисленных рывков стекло внезапно вылетело, впустив в комнату порыв северного ветра. Джолин высунула голову наружу.