Моя любовь к Оливеру ослабла, по ночам мое влечение к нему не было столь страстным. Он не казался мне ни возвышенным, ни загадочным. Это был самый заурядный авантюрист, который воспользовался своими связями в светском обществе, чтобы ввести в его круг надежную сообщницу.

Но не случится ли так, что однажды я буду вынуждена передать ему жизнерадостных наследников Давентри?

Бесславное, беззаботное прозябание начинало тяготить меня. Раздражение перешло в ярость, когда вдруг я с ужасом обнаружила, что беременна.

Патриция и лорд Седрик играли в теннис. Мы с Оливером сидели в тени и машинально следили за их игрой. Рядом никого не было, и я сообщила ему эту новость.

— Оливер, — сказала я, — я жду ребенка.

— Что?! — он повернулся ко мне и взглянул изучающе, как будто не поверил.

— Я беременна, Оливер, — холодно повторила я.

— О, любовь моя, как это замечательно! Наконец-то! Наконец! — сказал он взволнованным голосом и взял меня за руку.

Я была обескуражена.

— Так ты желал этого? Ты именно этого хотел? Быть может, ты это сделал нарочно? — с горечью спросила я.

— Ну конечно же, моя дорогая, — нежно вздохнул Оливер. — Разве ты не знала?

— Я ничего не знала. Я считала, что ребенок не входит в твои планы на будущее.

— Да нет же, Анна, наш ребенок — это так прекрасно.

— Я понимаю, — сухо бросила я, — что ты как кукушка: счастлив, что подбросил свое яйцо в чужое гнездо.

— Подумай только, — сказал он, не обращая внимания на мое оскорбительное замечание. — Представь, что этот ребенок, в котором течет наша кровь, станет однажды лордом Давентри и унаследует титул!

— Ну конечно же, это будет обязательно сын, — сказала я. А потом добавила, презрительно глядя на него: — Тебя совершенно не волнует, что ребенок родится вдали, что не ты, а другой, чужой ему человек будет заниматься его воспитанием и что у него будет не твое, а чужое имя? Тебя это ничуть не трогает? Нет?

Оливер рассеянно смотрел на меня, и я чувствовала, что мои слова совершенно не доходят до него, что он их попросту не слышит.

— Он будет красивым, умным, — мечтательно сказал он. — Мы назовем его Сеймур, лорд Сеймур Давентри, — восторженно прошептал он.

— А если это будет девочка, ты позволишь мне назвать ее…

— Если это будет девочка, — прервал меня Оливер без всякой теплоты в голосе, — то потом у нас будет еще и сын.

Я видела на площадке лорда Седрика, который с грациозностью старого козла прыгал, стараясь не упустить мячи Патриции. В стороне, под красно-белым зонтиком, расположившись вокруг круглого столика, разговаривали наши гости. Все это меня совершенно не интересовало. Только один Оливер занимал мои мысли, и только с ним я хотела бы жить вместе.

— Иметь сына от тебя, Анна, — это мечта всей моей жизни!

Эти слова смягчили мое сердце.

— Почему ты не сказал мне этого раньше? — спросила я. — Почему мы не живем вместе? У тебя ведь достаточно денег для этого. Вся эта роскошь не привлекает меня, из-за нее мы лишены свободы. Я все отдала бы за любовь и счастье с тобою.

Роковые слова! Лицо Оливера застыло в каменной неподвижности.

— Нужно, чтобы у нас было все, — сказал он.

Все! Что он подразумевал под этим словом?

— Ваша очередь играть, — крикнул лорд Седрик, широким шагом направляясь в нашу сторону. Патриция следовала за ним.

Я собиралась подняться, но Оливер резко остановил меня.

— Больше никакого тенниса, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

— Я что-то устала сегодня, сыграю как-нибудь в другой раз, — сказала я лорду Седрику. — Пойдем лучше выпьем по глоточку виски.

— И никакого виски, — сказал мне Оливер.

— Ну тогда что же? — раздраженно спросила я.

— Сын, — мило ответил Оливер.

Ему нужен был сын.

Когда я сообщила лорду Седрику, что ожидаю ребенка, он сперва буквально остолбенел от изумления, а потом чуть с ума не сошел от радости. И если удивление через несколько минут исчезло, то радость, наоборот, длилась долго. Он тут же принялся строить планы в отношении будущего сына (конечно же, это будет сын!), наследника нескольких морских линий и железных дорог, трех шахт в Австралии, многочисленных поместий в Англии и, наконец, величественного и прекрасного древнего замка Давентри — гордости всех предков лорда.

— Мы назовем его Сеймур, — сказал лорд Седрик.

Я чуть не подавилась кусочком торта. Они что — договорились?

— Сеймур? Почему Сеймур?

— Все старшие сыновья в семье Давентри носили это имя, — снисходительно объяснил мне лорд Седрик.

Оливер хорошо знал это задолго до меня… Это чудовище решительно предусмотрело все.

И вот 14 апреля на заре у меня родился Сеймур Аллан Давентри, прекрасный маленький лорд. Все нашли его удивительно похожим на лорда Седрика. Оливер, уверенный в своем отцовстве, на это никак не реагировал. И был прав: конечно же, это был его сын, сын отважного человека, в жилах которого течет кровь бретонского адмирала-пирата. Этот ребенок с еще затуманенным взглядом щелок-глазенок заключал в себе все величайшие чаяния Оливера!

Безмерно гордился своим сыном и лорд Седрик. Еще бы! Этот крохотный ребенок был отпрыском великого рода, который угас бы без него.

Иногда я заставала его склонившимся над колыбелью с легким налетом грусти на лице. Уж не подозревал ли он, что Сеймур Аллан Давентри не имел к роду Давентри никакого отношения?

Лишь позже я пойму истинную причину этой печали.

Что касается меня, я безумно гордилась своим сыном. Но как же я устала от этой двойной жизни! Все вокруг было лишь иллюзией, подлым и низким надувательством. Титулы, положение в обществе, богатство — вся эта блестящая мишура не могла заменить Оливера, чье присутствие рядом с ребенком было бы бесценным. Страстно желая найти общие черты во внешности Оливера и Сеймура, я в то же время боялась физического сходства между ними. Однажды я заговорила об этом с Оливером.

— Ну что ж, Анна, — ответил он, — если кто-либо и заподозрит правду, разве тебя это унизит?

— Да, — ответила я. — Наша любовь и наш сын имеют право на большее, чем оставаться заложниками чьих-то интересов. — Я осмотрелась вокруг. — Я не могу считать это место моим домом и домом моего ребенка.

— Но, однако, это твой сын, а ты разве не леди Давентри?

Беззастенчивый цинизм Оливера раздражал меня. Он был всего лишь жалким авантюристом, а я — его сообщницей, и мы продолжали вести жизнь, наполненную опасностями и страхом, так и не достигнув манящих берегов Бораборы — мифа свободы. Так вот во что вылилась наша прекрасная авантюра, которой следовало быть воплощением дерзости и самоотверженности!

Находчивость Оливера казалась мне неисчерпаемой. Однако с его жестокостью и целеустремленностью никак не сочеталась сентиментальность, которую он проявлял на протяжении долгих месяцев. Тем не менее я была уверена, что где-то в самой глубине души он тщательно вынашивает план убийства.

Оставалось только ждать, когда он приведет его в действие.

Он выбрал подходящий момент со столь поразительной дерзостью, что ни у кого не вызвало ни малейшего подозрения.

Бумеранг

На самом деле никакого китайца-сообщника не было.

Однажды вечером я зашла в библиотеку, где лорд Седрик любил бывать после обеда. Он сидел там, откинувшись в кресле, с газетой у ног. Издали он казался спящим, вблизи же походил на мертвеца. Вообще-то он всегда казался каким-то нежизнеспособным, но не до такой же степени! Увы, он и впрямь был мертв.

Мне даже не пришлось воображать себя в роли вдовы. Эта миссия выпала на мою долю вполне естественно вместе с удивлением и волнением, которого я не ожидала. Оливер, предупрежденный кем-то, прибыл гораздо раньше врача и занялся всем необходимым: перенес тело лорда на кровать, а меня заставил лечь на другую, так как я сама была бледна как смерть.

— Бедный старый Седрик, — заметил Оливер. — Мы сыграли с ним в шахматы, и он проиграл две партии.

— Как?!.. — пораженно воскликнула я. — Ты совсем недавно был здесь?

— Ну конечно, мы пили вместе кофе, играли в шахматы, потом он взял «Таймс» и, читая газету, уснул. Я покинул библиотеку и сказал Путсу, которого встретил в зале, что подойду к шести часам. И вот!

«И вот!..»

— Бедный Седрик, — время от времени повторял Оливер. — Бедный старый Седрик, он так хорошо ко мне относился!

— Наконец-то ты произнес хоть что-то хорошее, — резко сказала я.

— Это судьба, — бесстрастно ответил Оливер. — С его сердцем ему не следовало бы жить в таком климате.

Очевидно, это и впрямь была судьба. Обзавестись наследником и…

В словаре я читала, что бумеранг — это метательное оружие, имеющее свойство возвращаться к своему владельцу.

Бумеранг был брошен самым надлежащим образом.

Я не только завершила движение к намеченной цели, но и вернулась к своему любовнику с незаконнорожденным сыном, наследником трона Давентри.

Как только траур закончился и жизнь вошла в обычное нормальное русло, Оливер решил расставить все точки над «i».

Кажется, это было желанием лорда Седрика — вернуться в Англию, чтобы Сеймур воспитывался в замке Давентри.

— Но, — возразила я, неожиданно разволновавшись, — этот замок, страна, незнакомые и, возможно, враждебные по отношению ко мне люди — это будет слишком тяжело для меня.

Оливер позволил себе рассмеяться.

— Да, — сказал он. — Это жуткий, огромный замок с двумя или тремя привидениями.

— Так ты знаешь замок Давентри? — спросила я удивленно.

— Все англичане его знают. Я там был подростком. Видел его издали и вблизи. Провел несколько недель в окрестных селениях и как зачарованный все смотрел и смотрел на него. Я видел этот замок и ночью, и днем, в лучах солнца и в свете луны, пытаясь представить его прошлое и будущее.