Джастин Валенти - Любовники

– Пол, в следующую субботу у меня запланирован званый ужин. Буду очень рада, если ты окажешь мне честь.

– Благодарю, мама, но, наверное, не смогу. У меня свидание в этот вечер.

Энн мгновенно оживилась.

– Ну и что с того? Приводи ее с собой. Красивая девушка?

Пол тяжело вздохнул:

– Да, вполне. Девушки сейчас все красивые, но не для меня. Пожалуйста, не подталкивай меня в спину.

Да кто тебя подталкивает? – возмутилась Энн. – Я всегда говорила, что у тебя еще вся жизнь впереди. Я вообще не верю в ранние браки. Кстати, чуть не забыла. Я тут недавно была на юбилее у Маркхэмов. Там собралась такая толпа, что и представить себе трудно. Так вот, Эмили, оказывается, уже помолвлена. Правда, ее парень какой-то слишком простоватый, впрочем, она и сама-то никогда не отличалась изысканностью. У них только Кейт более-менее незаурядна. Явилась и Николь Харрингтон собственной персоной. Она так подурнела за последнее время! Видимо, болезнь Джулии дорого ей обошлась. Так вот, она сказала мне, что снова вернулась к Эдварду и что они счастливы. Откровенно говоря, ей крупно повезло, что он принял ее.

Пол вскочил на ноги.

– Я должен бежать. – Небрежно чмокнув мать в щеку, он опрометью вылетел из ресторана, безуспешно пытаясь справиться с дикой болью. Совершенно безотчетно он остановился возле первой же телефонной будки и почти машинально набрал номер студии.

– Алло? Алло! Кто это?

До боли знакомый голос словно ножом резанул его по сердцу. Не удостоив ее ответом, он повесил трубку и прислонился к стеклу, проклиная себя, Николь и все на свете. Больше всего себя, так как до сих пор безумно любил ее.

– Это слишком резво для меня, – объявил Эдвард и с упреком посмотрел на жену и дочь. – Вы на одном дыхании сообщили, что Джулия влюбилась в какого-то молодого человека, и тут же добавили, что она хочет стать врачом. Кто этот парень?

– Люк Симмондз, – нетерпеливо пояснила Джулия. – Его отец является главой брокерской компании «Симмондз и Стрэнг» и к тому же входит в правление фондовой биржи.

– Ну что ж, – рассудительно произнес Эдвард, – с отцом, как я вижу, все в порядке, но его сын… Он же из твоей группы и имел проблемы с…

– Папа, у меня тоже есть свои проблемы, как, впрочем, и у всех нас. У нас с Люком появилась реальная возможность съездить на месяц в Африку. Мы там будем под присмотром специальной исследовательской группы медиков, так что ничего страшного не случится. А когда мы окончим медицинский колледж, то, возможно, отправимся туда на работу…

– Что? На работу? Что за причуды, Джулия? Ты бросаешься из одной крайности в другую. Сначала портишь здоровье алкоголем и доводишь себя до истощения, а теперь снова хочешь подвергнуть опасности свою жизнь и здоровье. Причем безо всяких на то серьезных причин.

– Причины есть, – почти закричала Джулия, все больше распаляясь, – и к тому же самые что ни на есть серьезные! Ты же знаешь, что в Африке масса неизлечимых болезней и катастрофически не хватает врачей.

– Постой минутку. Я все еще в шоке, но в принципе не имею ничего против медицины. Более того, с радостью отправлю тебя в медицинский колледж, если только ты туда поступишь.

– Поступлю, не сомневайся. Начнем с того, что весь этот год я буду работать в больнице, а потом получу направление и подам заявление на медицинский факультет Корнеллского университета. Если ты помнишь, я всегда неплохо училась, так что меня это не пугает.

– Да, но, насколько я знаю, на медицинский факультет поступить не так-то просто.

– Ничего, я буду заниматься днями и ночами и подготовлюсь к вступительным экзаменам. Кроме того, у отца Люка есть определенные связи, и он обещал мне помочь.

Николь слушала молча. Теперь она гордилась своей дочерью.

– Папа, мне нужны деньги для поездки в Африку. Пожалуйста! А потом я заработаю и верну их тебе.

– Дело не в деньгах, Джулия, – строго напомнил ей отец. – Мне не хочется, чтобы ты подвергала свою жизнь опасности.

– Папа, нас повсюду окружают опасности, даже здесь. Я очень хочу поехать в Африку и посмотреть, как люди там живут.

– Джулия, у тебя чересчур романтическое представление о жизни. К сожалению, ты еще не поняла, что оно далеко от реальности. Кроме того, ты выросла в достатке и…

– Если хочешь знать, я никогда не нуждалась в твоем пресловутом достатке! Мне было бы намного приятней, если бы мы жили бедно, но при этом у нас была бы нормальная семья, как, например, у Маркхэмов. И все равно я хочу поехать туда, несмотря на то что ты считаешь их дикарями.

– Эдвард, – поспешила вмешаться Николь, – это, конечно, может показаться тебе странным, но если она действительно хочет поехать…

– Сейчас она хочет, – бесцеремонно прервал ее Эдвард. – А что будет завтра? Завтра ей захочется чего-то другого. А если она вдруг расстанется со своим другом или вспомнит о том комфорте, который всегда был у нее дома?

– Эдвард, почему бы нам не испробовать все шаг за шагом, а не придумывать сейчас всяческие варианты развития событий? – Николь с большим трудом, но нашла-таки разумный компромисс, поскольку между дочерью и бывшим мужем назревал открытый конфликт. – Ну почему нельзя позволить ей съездить в Африку? Думаю, что мы вполне сможем оплатить ее расходы, а все остальное обсудим позже.

– Спасибо, мама, – благодарно откликнулась Джулия, готовая к длительной дискуссии.

– Ну хорошо, – согласился Эдвард, недовольно поморщившись. Его смущала не столько предполагаемая поездка дочери, сколько возможный уход Николь. – Но почему ты не хочешь поступить, например, в Колумбийский университет и встречаться со своим парнем по выходным? Я готов оплачивать все твои транспортные расходы.

– Нет, я хочу быть все время рядом с ним. Обещаю, что буду очень часто приезжать в Нью-Йорк.

Эдвард занервничал и закурил.

– Нет, не понимаю. В течение многих лет ты убеждала нас, что хочешь стать художницей, а потом вдруг встретила какого-то парня, который любит медицину, и враз решила отбросить все свое предыдущее образование и лишиться столь очевидных преимуществ. Медицина потребует от тебя много времени, а служение искусству откроет перед тобой совершенно невиданные перспективы. Более того, я готов помочь тебе в создании собственной коллекции и в конце концов передам тебе свою. Ведь ты моя единственная дочь и по праву наследуешь все мое состояние.

– Извини, отец, но мне это не нужно, – тихо промолвила Джулия. – Отдай всю свою коллекцию в какой-нибудь музей.

– Ну что ж, насколько я понимаю, ты пытаешься решить свои эмоциональные проблемы ценой отказа от помощи родителей и от всех тех связей в мире искусства,

;. которые я приобрел за многие годы.

– Я ненавижу твой мир искусства! – взорвалась наконец Джулия. – Ненавижу все, что с ним связано, его лживость, его снобизм. Это всего лишь увлекательная игра для богатых и эгоистичных людей, которых на самом деле интересуют только большие деньги.

– Хватит, прекрати! – резко оборвал ее отец. – Похоже, ты унаследовала строптивый характер своей матери и показное безразличие к деньгам, но чуть что, вы сразу же мчитесь ко мне за этими презренными купюрами.

– У меня нет абсолютно никакого презрения к деньгам, – продолжала наступать Джулия, – но есть устойчивое презрение к тем, кто ценит их превыше всего. Деньги, если хочешь знать, должны служить людям и исключительно во имя добра.

– Мне только моралиста в своей семье недоставало, – снисходительно хмыкнул Эдвард.

– Не надо иронизировать над ее юношеским идеализмом, – снова вмешалась Николь. – Надеюсь, она никогда не станет таким законченным циником, как ты.

– Ты опоздала, мама, – повернулась к ней дочь. – Мой дорогой папаша выступает против добра только потому, что всю свою жизнь делал людям зло.

– Джулия, – попыталась остановить ее мать, – сейчас же перестань поносить отца!

– А почему бы и нет? Он думает, что за деньги можно купить все и всех! Он специально выслеживает слабых и бедных, чтобы обобрать их до нитки и тем самым полностью разрушить их жизнь.

Эдвард долго смотрел на дочь и неожиданно сник.

– Джулия, – мягко произнесла Николь, – я понимаю, что ты очень расстроилась, но нельзя же говорить такие ужасные вещи!

– Ничего ужасного. Тем более что у меня есть масса доказательств. Пусть расскажет, например, как он поступил с Айвором Льюисом, и все станет ясно.

Николь вскинула голову и недоуменно уставилась на дочь.

– Что? О чем ты говоришь?

– Наш дорогой папенька прекрасно знает о чем. Один из его детективов специально нанял Льюиса, чтобы тот украл оркестровку Пола. Айвор, конечно, не знал, что за всем этим стоит наш папа, но потом все выяснилось. Я и сама не знала об этом до тех пор, пока не оказалась в Париже вместе с Айвором. В конце концов он во всем мне признался. Он продал свое имя за пять тысяч долларов, которые за месяц спустил на наркотики. Когда я узнала обо всем этом, мне даже жить не хотелось. Мне было ужасно стыдно, что у меня такой отец.

И это говорит девушка, которая едва справилась с алкоголизмом и вообще чуть было не лишилась рассудка?! – Эдвард вышел на середину комнаты и высокомерно посмотрел на обеих женщин. – Ты считаешь мое отношение к Полу ужасным и предосудительным? А я – нет. Более того, при необходимости готов повторить этот опыт. И уж поскольку у нас началась типичная семейная мелодрама, выслушайте меня до конца. Когда твоя мать бросила семью и ушла к этому сопливому недоноску, я был в шоке. Я умолял ее опомниться хотя бы ради дочери, но все безрезультатно. Я даже с ним разговаривал, но и он оказался таким же черствым и эгоистичным, как твоя мать. Более того, этот наглец позволил себе оскорбительные замечания по поводу моего возраста. Я предупредил его о возможных последствиях, но он просто рассмеялся мне в лицо. – Эдвард вдруг побагровел от гнева. – И вообще, каждый сражается своим собственным оружием. На его стороне молодость и талант, а на моей – только любовь к дочери и жене.