Кэт вздохнула. Она заказала девушку для Дидерика, а Мейв послала описание требований к невесте своей управительнице в Чикаго. Выходя из дома, Кэт каждый раз разглядывала башню и в конце концов пришла к выводу, что пять сторон выглядят нелепо. Конечно, она плохо разглядела ту башню в Аспене, но не сомневалась, что восемь сторон смотрелись бы лучше. Дидерик сделал оконные проемы, но к балкону даже не приступал. И лестницу тоже не построил. Увалень, а не плотник! Наверное, даже не заказал цветные стекла.

Кэт направлялась проводить агитацию за Дейва Бреддока среди дам. По крайней мере, они-то не будут напоминать ей на каждом шагу, что она не имеет права голосовать, и смогут повлиять на своих мужей. Может, на обратном пути зайти к сестре Фредди? Это всегда очень ободряло Кэт.

* * *

«Дамское общество помощи методистам», в котором Кэт была единственной католичкой, собралось без Люсинды Дайер в тот день, когда Кэт агитировала в поддержку кандидатуры Дейва Бреддока. Дамы охотно поддержали Дейва, так как он варил некрепкое пиво, хотя и опасались, что обязанности шерифа не позволят ему выращивать овощи.

– О, Коннор говорит, что Дейв способен сразу управляться с половиной своих дел в долине, ничего не упустив, – сказала Кэт.

– Как поживает мистер Маклод? – поинтересовалась одна из женщин. – Должно быть, вам трудновато приходится, моя дорогая миссис Фицджеральд, сейчас, когда все в городе говорят о нем.

– Говорят? Ах, да, понимаю, вы имеете в виду то, что он продал рудники. Ну, вы знаете, цены на серебро…

– Боже мой, это наименее удивительное из того, что он делал в Денвере. По крайней мере, насколько нам известно.

– Еще он виделся с родными, – озадаченно гадала Кэт.

– А миссис Флеминг?

– Миссис Флеминг? – Сердце у нее беспокойно сжалось.

– Ну, да. Мистер Хапрод видел, как они выходили вместе из отеля. Мы думали, вам об этом известно.

– Может быть, это как-то связано с судебным процессом, – предположила Кэт, хотя сама не верила своим словам. Вряд ли миссис Флеминг имела отношение к решению по выплате Коннору долга за руду, взятую из его месторождения.

– Я полагаю, это могли быть дела, связанные с бизнесом, – сказала миссис Хапрод. – Но я слышала от нескольких очевидцев, что они видели мистера Маклода, выходящим из дома миссис Флеминг на Никкель-Хилл, когда мистера Флеминга не было в городе.

Кэт проглотила комок, подступивший к горлу. Она не собиралась защищать Коннора перед этими женщинами и уж тем более не собиралась плакать.

– По-моему, вам самим нужно спросить его об этом, – решительно заявила она. – Я понятия не имею, какие у него отношения с миссис Флеминг.

– Ну, моя дорогая, может быть, это вам следует спросить его. Ведь вы живете в одном доме.

«Они бы не вели себя так, если бы Люсинда была здесь, – подумала Кэт. – Или Гертруда. В присутствии Гертруды они не посмели бы говорить такие вещи». Разговор шел своим чередом; Кэт оставили в покое, и она стала размышлять о Конноре и Юстасии Флеминг. Он был с нею в Денвере? И в ее большом красивом доме на Никкель-Хилл? В то время, как мужа не было в городе? Коннор сказал, что миссис Флеминг лишь хотела поговорить о публичном доме, расположенном ниже по склону холма, но теперь дамы предосудительного поведения переехали, так какие же дела могут быть у него с Юстасией Флеминг сейчас?

Чем больше Кэт думала об этом, тем больше сердилась. И обижалась. Ощущала какую-то странную душевную боль, вспоминая те два случая, когда они с Коннором были близки. Он просто воспользовался моментом, не имея честных намерений, а потом нашел более подходящую особу, чем вдова. Коннор мог развлекаться с Юстасией и не опасаться, что она заговорит о женитьбе. Может быть, поэтому Коннор увлекся Юстасией Флеминг? А может, она просто нравится ему больше, чем Кэт?

* * *

– А я хотел бы предложить тост за мисс Кэтлин, – сказал Чарли Максвелл на свадебном обеде.

– Давай, давай! – закричали гости-мужчины.

– …которая сделала для счастья мужчин высокогорного графства больше, чем кто бы то ни было с тех пор, как в пятьдесят девятом здесь было открыто золото.

– Верно, верно!

– Ей Богу, мы, мужчины, этого не достойны…

– Вы, безусловно, достойны, – вставила Кэт.

– Но, разумеется, очень благодарны, – закончил Чарли, сконфузившись, как и многие обожатели Кэт среди толпы приглашенных.

– Учитывая то, насколько бесхарактерны мужчины в целом, – сказала Кэт, – они получают гораздо больше того, что заслуживают. Фактически…

– Фактически, Кэт благодарит тебя за тост, Чарли, – прервал ее Коннор. – А сейчас мне хотелось бы предложить тост за жениха и невесту.

Когда начались танцы, трое джентльменов, опровергая утверждение о слабости мужского характера, сообщили Кэт, что подумывают бросить пить, а четверо намекнули, что собираются почаще посещать церковь.

– Очень рада это слышать, – отвечала она каждому из них. Коннор, лицемер, даже не пригласил ее на танец. Но ей все равно. Она не хочет иметь ничего общего с человеком таких слабых моральных устоев. Может, ей стоит переехать? После ухода Ольги и Одноглазого, вряд ли Кэт сможет ЖИТЬ в одном доме с таким человеком, как Коннор, без подобающего надзора.

По правде говоря, теперь Кэт жалела, что отдала замуж таких невинных молодых женщин; отдала таким ненавистным существам, как мужчины. Надо бы написать маме, чтобы больше не присылала девушек, что она отрекается от своей роли свахи в этих краях.

– Что ты имела в виду, говоря о бесхарактерности мужчин? – спросил Коннор, когда удалился последний гость.

– Сам подумай, – бросила Кэт и выбежала из комнаты.

– Однако, прозвучало это совсем не по-праздничному! – крикнул он ей вслед.

* * *

На следующий день приехала Гретель Баумайстер – крепкого сложения, белокурая, уверенная в себе, немного медлительная девушка, самая подходящая невеста для Дидерика. И Кэт смягчилась в отношении Коннора, решив, что интрижку, наверняка, затеяла Юстасия Флеминг, и что ее долг вырвать Коннора из когтей такой особы, злой женщины и к тому же протестантки. Кэт, как истинная христианка, просто обязана отвлечь на себя его внимание. Если бы только знать, как это сделать.

Кэт никогда не ставила перед собой задачу увлечь мужчину. Для нее всегда было проблемой отделаться от поклонников. Конечно, Коннор отличался от ее обычных обожателей. Они жили в одном доме. Он видел ее каждый день и, очевидно, считал это само собой разумеющимся. А почему бы и нет? Дважды он оказывался в ее постели. Отнести этот факт к преимуществам или нет? Казалось, тогда Коннор был рад их близости, но он так и не попытался овладеть ею в третий раз. Отныне ей нужно пересмотреть свою роль в домашнем укладе, то есть заставить Коннора заметить ее.

Кэт вздохнула. Никогда ей не удастся выглядеть так модно и соблазнительно, как Юстасия Флеминг. Трудно себе представить, какая женщина в Брекенридже могла бы сравниться в этом с Юстасией. Разве что Марселла Вебер! Женщина, которую заставили переехать в западную часть города по настоянию Юстасии Флеминг. Вот кому известно все о мужчинах! Она-то, наверняка, знает, как привлечь к себе внимание Коннора. Но захочет ли мисс Марси поделиться опытом?

«Нет, я не стану даже думать об этом, – решила Кэт. – Это шокировало бы все общество». Она посмотрелась в зеркало на туалетном столике, который купила, когда хотела помочь Ольге увлечь Чарли. Тогда это сработало. Почему бы и теперь не попробовать? Кто не рискует, тот не выигрывает. Мама всегда так говорила. И мама считала, что они с Коннором должны пожениться.

– Он из тех, кто может добыть хлеб насущный, – сказала как-то Мейв.

Кэт задумалась. Если уж мама смогла заарканить такого свободолюбивого бродягу, как Джеймс, то и Кэт должна попытаться заарканить Коннора. Но вряд ли стоит использовать для этого метод мамы. Нельзя сказать, что Кэт не хочется иметь детей, но – на ее лице появилась печальная улыбка – сначала нужно женить на себе Коннора. И на самом ли деле она хочет снова выйти замуж? Ведь повинуясь мимолетному порыву ревности, можно совершить действия, которые поломают ее жизнь?

* * *

– Мне кажется, половина присутствовавших на свадьбе появилась на мессе в нашей церкви, – сказал отец Эузебиус. – Мужская половина.

* * *

– Трое прихожан обратились ко мне с вопросом, не считаю ли я их слабохарактерными, – сообщил отец Дайер. – На что я ответил им, что нет ни одного христианина, который не мог бы измениться к лучшему.

– Вполне с этим согласна, – сказала Кэт.

– Полагаю, они чувствовали себя виноватыми, потому что танцевали в вашем доме.

– Я бы с радостью пригласила и вас с миссис Дайер на свадьбу, но вы ведь знаете, какие мы, паписты. – Кэт улыбнулась. – Все время танцуем.

– Если бы не ваша страсть к танцам, вы бы стали замечательной методисткой, – заметил отец Дайер. – Коннор Маклод все еще настаивает, чтобы вы отказались от борьбы за трезвость?

– Кому какое дело до того, что он говорит? У вас есть планы на ближайшее воскресенье? – порывисто спросила она. Методистский проповедник вздохнул.

– Я не так молод, как раньше. Подумываю отойти от дел.

Кэт было жаль слышать это, но если отец Дайер прекратит свою деятельность, это значительно упростит задачу. Трудновато было бы соблазнить Коннора, бросая на него зазывные взгляды в течение недели и атакуя салуны по воскресеньям.

ГЛАВА 22

Кэт удалось найти «Клуб джентльменов» в западной части Брекенриджа, не обращаясь с вопросами к прохожим. Все-таки порядочная женщина не может остановить незнакомого человека и спросить: «Извините, сэр, не могли бы вы сказать, как пройти к публичному дому Марселлы Вебер?» Найти дом не составило труда. Кэт видела его на разных улицах города, пока дом в течение недели передвигали с Никкель-Хилл на другой берег реки.