Бренда Джойс - Любовники и лжецы

Она зашла в «Джорджио», но не нашла там ни одной вещи, в которой не напоминала бы корову. Оттуда Мэри направилась в «Армани» на другой стороне улицы. Несколько часов спустя она добралась до магазина «Нейман-Маркус».

И тут Мэри нашла то, что искала: платье ярко-синего цвета. Без рукавов, с очень глубоким декольте, открывающим значительную часть груди, самой привлекательной части ее тела. Платье было приталено, юбка, скроенная по косой, открывала стройные лодыжки и правое колено до половины бедра. Эффект был сногсшибательный. В этом платье Мэри выглядела так, словно сбросила десять фунтов. Великолепно!

Продавщица посоветовала ей спуститься в салон красоты, где работал мастер от фирмы «Шанель». Хотя у Мэри было мало времени, она все-таки сделала профессиональный макияж: чуть-чуть розовых румян на щеки, розовая губная помада, легкие синие тени на веки. Мэри раньше никогда не пользовалась синими тенями, считая, что они не подходят к ее карим глазам. Но как ни странно, с ними ее глаза выглядели эффектнее. Придя домой, Мэри осторожно приняла душ, стараясь не испортить макияж. Потом высушила волосы феном, направляя струю воздуха снизу вверх, чтобы придать им дополнительный объем. Наконец она надела платье и, подушившись новыми духами, стала ждать машину, которую должен был прислать за ней Эйб.

Он пригласил ее на ужин и велел принарядиться, а когда Мэри призналась, что ей нечего надеть, дал на расходы тысячу долларов. Она пыталась протестовать, но на самом деле пришла в радостное волнение.

– Хочу похвастаться тобой, – объяснил Эйб и, усмехнувшись, привлек ее к себе. Ласки быстро привели к очередному страстному совокуплению. – Кажется, рядом с тобой я не в состоянии держать его в узде, – фыркнул Эйб.

– Я не возражаю, – сказала Мэри, не погрешив против истины.

Против денег она тоже не возражала, как не возражала против длинного серебристого лимузина, который прислал за ней Эйб.

Вот было бы здорово, если бы они случайно столкнулись с матерью!

Небольшой грузовичок остановился перед закрытыми воротами особняка в Бель-Эйр. На дверцах грузовичка с обеих сторон было написано: «МУНИЦИПАЛЬНАЯ СЛУЖБА ВОДОСНАБЖЕНИЯ, ЛОС-АНДЖЕЛЕС». Из грузовичка выскочил служащий в униформе и, подойдя к воротам, сказал в интерком:

– Муниципальная служба водоснабжения Лос-Анджелеса.

Ворота открылись. Питер Лансинг снова сел в грузовичок и въехал во двор.

Барт Шелли, голливудский режиссер, работал там многие годы. И продолжал работать до сих пор. Художественных фильмов он больше не снимал, а делал сериалы для телевидения. В киноиндустрии Барт пользовался уважением, несмотря на свою бисексуальность. Разгульные вечеринки и настоящие оргии, которые он устраивал, сильно подмочили его репутацию, но эти сведения не выходили за рамки узкого круга людей из ближайшего окружения.

Девять лет назад, еще до того как Джек освободился от пристрастия к наркотикам и алкоголю, он подрабатывал в качестве платного сопровождающего и в этом качестве был приглашен на одну из таких вечеринок. То, как он обслуживал нескольких приглашенных на вечеринку дам одновременно, было снято на видеокамеру. Тогда Джек не подозревал, что его снимают. Джек рассказывал Мелоди, что сам почти не помнит, что происходило, поскольку все было как в тумане. Только тогда, когда Шелли пригласил его снова и показал отснятую кассету, Джек понял, что его снимали. Шелли, как талантливый режиссер, сделал очень хорошие кадры. Крупные планы. Хуже было то, что одновременно с этим другой парень тоже обслуживал двух женщин сразу, а потом попытался трахнуть Джека. Этого без особого труда удалось избежать, но Шелли смонтировал фильм так, что все выглядело как кульминационный момент оргии гомосексуалистов. Заигрывания Шелли Джек, естественно, отклонил. По правде говоря, он буквально сбежал из этого дома, как только закончился фильм.

Лансинг знал, что помещение для просмотра фильмов находится на третьем этаже, последняя дверь справа. Там хранились все фильмы. Он остановил грузовичок перед большим кирпичным домом с белыми колоннами в стиле греческого ренессанса, который словно был перенесен с юга Америки.

– Что вам угодно? – спросил слуга, открывший входную дверь.

– Причин для особой тревоги нет, – отозвался Питер, – но в водопроводную воду в домах этого района, возможно, просочился хлористый натрий.[2] Мне необходимо сделать анализ водопроводной воды в разных частях дома.

– Просочился хлористый натрий?

– Повторяю: причин для тревоги пока нет. Однако мы рекомендуем в течение нескольких дней пользоваться питьевой водой в бутылках, если вы еще не делаете этого, – пока мы не придем к окончательному заключению.

– Конечно, проходите, пожалуйста, – торопливо сказал встревоженный слуга.

Мелоди что-то напевала себе под нос.

Питер Лансинг просил ее ни о чем не беспокоиться. Он так или иначе раздобудет видеокассету. Питер обещал.

Она улыбнулась.

Ну, Джек, держись!

– Ты готов это сделать? – спросила Лидия.

Рик заглянул в огромные карие глаза и хмуро кивнул.

– Я горжусь тобой, – прошептала она, обнимая его, потом быстро выбежала из комнаты.

Сегодня пятница, начало вечера, и Рик совсем не так собирался провести время. Однако он подслушал, как Джек обвинял Лию в краже запонок и булавки, и его мучила совесть. (Интересно, заметил ли брат пропажу хрустальной пепельницы?) Дело кончилось тем, что Рик все рассказал Лидии. Она пришла в ужас, но не осудила его.

– Тебе надо поговорить с ним, – твердо заявила Лидия. – Выложить все начистоту.

Рик испытал большое облегчение, точно снял с души камень, и обрадовался, что она не разлюбила его из-за этого.

– Ты не хочешь узнать, как я мог сделать такое?

– Хочу. А ты можешь рассказать мне?

Он кивнул. Они гуляли в парке после школы.

– Сначала мне Джек не нравился. Может, я даже ненавидел его. У брата было все. Он богат, а я всю свою жизнь голодал. Я подумал, что если возьму у него пару безделушек, то он и не заметит, а у меня будут деньги, чтобы немного поразвлечься.

– Я тебя понимаю, – тихо сказала Лидия, держа его за руку.

– Но теперь я вроде полюбил Джека, – смущенно признался Рик, искоса взглянув на нее. – К тому же он мой брат.

– И он тебя любит и доверяет тебе, – добавила Лидия.

Это расставило все по своим местам, и Рик решился.

– Джек! – окликнул брата Рик, появляясь на пороге его спальни.

Джек взглянул на него и швырнул свою рубашку на пол.

– Никогда ничего не могу найти, черт возьми! – проворчал он. – Придется уволить эту глупую служанку. Может, если бы она говорила по-английски, удалось бы что-нибудь втолковать ей!

Интересно, почему брат целых два дня ходит злой? А ведь на прошлой неделе у него с лица не сходила улыбка.

– Можно с тобой поговорить?

Джек вздохнул, расслабился.

– Конечно, входи, малыш. – Джек бросил на него озадаченный взгляд. – У тебя такой вид, будто ты боишься, что я откушу тебе голову.

– Может, и откусишь, – с глубоким вздохом сказал Рик. И тут же выложил скороговоркой: – Это я взял запонки и булавку, прости меня!

– Не понял.

Рик еще никогда не чувствовал себя таким негодяем.

– Я их продал. Мне были нужны деньги.

На виске у Джека забилась жилка.

– Понятно.

– Извини меня, – снова сказал Рик.

Расстроенный и обиженный, Джек подошел к брату.

– Почему? Я же верил тебе Я дал тебе все, что нужно… и давал бы больше, если бы не считал, что это не пойдет тебе на пользу. Почему ты так поступил?

– Мне были нужны деньги, – неуверенно повторил Рик. – На развлечения. Сначала мне здесь было не по себе. А у тебя тут столько всего, что я подумал, ты не заметишь. Я все верну. Буду подрабатывать после школы и выплачивать тебе деньги.

Джек пристально посмотрел на брата и печально улыбнулся:

– Не надо выплачивать мне деньги. Ты сказал правду и этим расплатился со мной.

Они посмотрели друг на друга, и Рик покраснел под проницательным взглядом брата. Потом Джек спросил:

– Объясни мне, что ты называешь развлечениями?

Рик покраснел еще сильнее.

– Ну-у…

– Что? Выпивку? Наркотики? Что?

Рик понял, что пути назад нет и надо выкладывать все начистоту.

– Немного выпивки и марихуаны.

Джек прищурился:

– На запонки с бриллиантами и булавку можно накупить много выпивки и марихуаны.

– И немного кокаина, – уныло добавил Рик. В Голливуде все балуются кокаином – конечно, кроме его брата.

– Значит, немного кокаина, – повторил Джек, скрестив на груди руки. – Ты нюхаешь, ширяешься – или что?

– Только нюхаю, – быстро сказал Рик. – Так, время от времени. Все это делают.

Джек задумчиво посмотрел на него.

– Надевай куртку.

Рик подчинился, заметив, что брат кому-то позвонил по телефону, предварительно плотно закрыв дверь спальни. Рик обливался потом, понимая, что пока легко отделался. Но что будет дальше?

Они сели в «феррари» Джека и направились в другой конец города. За всю дорогу Джек не проронил ни слова. Рик не решился спросить, куда они едут. Когда они остановились перед входом в городскую больницу, он испугался.

– Зачем мы сюда приехали? – спросил Рик.

– Идем. – Джек вышел из машины. – Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Несчастный и подавленный, Рик последовал за ним. Он думал лишь о том, что за все приходится расплачиваться. В этой больнице проводилась одна из этих популярных программ реабилитации наркоманов, и Джек, наверное, заставит его посещать занятия, а может, вообще оставит здесь, а он даже не попрощался с Лидией. Джек, ни у кого не спрашивая, как найти кабинет доктора, поднялся на второй этаж, где они почти полчаса молча просидели в приемной. Потом пришла ухоженная, привлекательная женщина, совсем непохожая на врача.