Бренда Джойс - Любовники и лжецы

– Да.

– Адам, тебе нельзя здесь оставаться. Я работаю, у меня и без того хватает проблем.

– Разве я проблема?

Конечно, он создавал проблему, но не могла же Белинда прямо сказать ему об этом.

– Нет, я не это имела в виду. Но твое присутствие здесь может причинить вред моей профессиональной репутации.

– Я приехал всего на несколько дней. Всего. Сегодня среда, мы могли бы провести вместе уик-энд.

– Нет. Мы работаем и в этот уик-энд, и в следующий, потому что Форд пробудет здесь лишь две недели, до рождественских каникул, и нам необходимо отснять все сцены с его участием. Извини, Адам, но тебе никак нельзя здесь остаться. Прежде чем лететь сюда, следовало посоветоваться со мной.

– Когда речь идет о тебе, Белинда, я плохо соображаю. Конечно, надо было предварительно позвонить.

– По-моему, Адам, завтра тебе стоило бы полюбоваться живописными окрестностями, а потом мы могли бы пораньше поужинать вместе, и ты вернулся бы в Лос-Анджелес.

– Наверное, это лучше, чем ничего. Скажи, а на Рождество ты поедешь в Аспен?

Белинда насторожилась:

– Откуда тебе известно, что я езжу в горы на каникулы?

Он улыбнулся:

– Ты говорила как-то, что увлекаешься лыжами, а у твоих родителей есть бунгало в Аспене.

Она совсем забыла об этом. Надо быть осторожнее. По правде говоря, Белинда не думала об Аспене, поскольку голова была забита множеством других мыслей.

– Я пока не знаю.

– А я поеду туда. Получил приглашение от Келлеров. Ты, должно быть, знаешь, что гвоздем сезона в Аспене всегда бывает их бал, посещаемый всеми, кто имеет вес в обществе. Пойдешь со мной?

Конечно, Белинда знала о знаменитом рождественском бале у Келлеров, который они ежегодно устраивали пятнадцатого декабря. Правда, ее еще никогда туда не приглашали, но, как дочь Эйба, она могла пойти туда, если бы пожелала. Пока такого желания у нее не возникало. Но теперь, став восходящей звездой, Белинда подумала, что было бы нелишним завязать там нужные знакомства.

– Ради твоей карьеры, – заметил Адам, – тебе не следовало бы упускать такую возможность.

– Договорились, – сказала Белинда. Теперь предстояло преодолеть еще одно препятствие. – Адам, я сегодня поднялась в половине шестого утра. Сейчас десять. Я безумно устала.

Он был явно разочарован.

– Извини. Зря ты не позвонил.

– Ну, делать нечего. Признаюсь, мне хотелось бы заняться с тобой любовью, но я прилетел сюда не только ради секса. Мне хотелось увидеть тебя, побыть с тобой. – Адам коснулся ее щеки.

Белинда ощутила угрызения совести. Ведь она ни разу не вспомнила об Адаме после их последней встречи.

– Значит, пожелаем друг другу спокойной ночи?

– При условии, что встретимся завтра.

– Договорились.

Белинда проводила Адама до двери, смиренно подставив щеку для поцелуя. А как только он ушел, в изнеможении рухнула на кровать. И последняя мысль перед тем, как она погрузилась в сон, была, конечно, о нем. О Джеке Форде.

Царила абсолютная тишина.

К полудню стало еще теплее, чем накануне, даже жарко. В ноябрьском небе – ни облачка. Площадку в русле пересохшего ручья, на которой они снимали целое утро, кольцом окружали грузовики, прицепы, генераторные установки, кабели, осветительная аппаратура, приспособления для специальных эффектов и масса другого оборудования. В этот момент Джек Форд и его партнерша, потрясающе красивая брюнетка, стояли не двигаясь.

– Дайте обратный кадр, – без всякого энтузиазма скомандовал Масционе.

Брюнетка отошла от Джека и заняла исходную позицию. Форд, засунув руки в карманы, сердито уставился себе под ноги. Масционе медленно приблизился к нему.

– Расслабься, Джек, все в порядке. Уверен, сейчас у тебя все получится.

Форд взглянул на режиссера. Лицо у него было мрачнее тучи.

Белинда, наблюдавшая за этой сценой, закусила губу.

– Послушай, – улыбнулся Масционе, – на этот раз, когда ты произносишь…

– Нет! – безапелляционным тоном отрезал Форд.

Все разговоры между членами съемочной бригады немедленно прекратились. Умолк и Масционе. Белинда чувствовала: сегодня что-то идет не так. Еще вчера Форд был великолепен, но сегодня они снимали один и тот же кадр с восьми утра.

– Что тебя не устраивает, Джек? – спросил Масционе.

– Этот диалог никуда не годится. – Джек впервые за утро взглянул на Белинду. – Он неубедителен.

Все посмотрели на Белинду.

Она покраснела.

– Что значит «неубедителен»?

– То, что он неубедителен. Ник Райдер не сказал бы этих слов.

– Ладно, – миролюбиво сказал Масционе. – Всем перерыв на двадцать минут. Белинда, милочка, подойди сюда.

Стараясь не выказать своих чувств, Белинда подошла к режиссеру. Он повернулся к ней и, как будто она не слышала его разговора с Фордом, сказал:

– Думаю, этот диалог нуждается в более тонкой настройке. Попытайся сделать это, милочка.

Белинда улыбнулась – подхалимствовать перед ним оказалось не так уж трудно – и повернулась к Форду. Он исподлобья смотрел на нее.

– Что именно я должна сделать? – спросила Белинда самым медоточивым тоном, как и положено «милочке».

Джек устремил на нее напряженный, пытливый взгляд. В этот момент Белинда поняла, что он тоже помнит вчерашний вечер.

– Диалог высокопарный, – бросил Джек.

– Высокопарный? Спасибо, это мне многое говорит. Не могли бы вы развить эту мысль?

– Райдер не стал бы говорить этих слов Адриенне.

– Вот как? – Белинда изо всех сил старалась подавить возмущение. – Если вы такой знаток Райдера, почему бы вам самому не подсказать мне, что именно он должен сказать?

– Милочка, – поспешил вмешаться Масционе, – не раздражайтесь. Мы все стараемся сделать хороший фильм.

Белинда, не обратив на него внимания, ждала ответа.

– Думаю, он вообще ничего не стал бы говорить. То, что он чувствует, видно по его глазам, выражению лица, позе.

– Вы объясняете мне, что должен делать и говорить Ник?

– Разумеется.

Они сверлили друг друга взглядом.

– Но я автор, я создала Ника. Я его выстрадала, вложила в него душу. А вы теперь утверждаете, что знаете его лучше, чем я? – От возмущения у нее зазвенел голос.

Форд молчал.

– Милочка, зачем так волноваться? – Масционе, кажется, терял терпение.

– Нет, – вмешался вдруг Джек. – Ник не сказал бы этого Адриенне. Поверьте мне, уж я-то знаю. Ник – мужчина. Уж будьте уверены, Ник не стал бы сюсюкать с Адриенной так, как вы заставили его это делать!

– Он не сюсюкает. Ник тревожится за нее!

– Сразу видно, что это написано женщиной! – заорал Джек. – За версту чувствуется, что это написано женщиной!

– Время истекло! – бросил Масционе.

Джек схватил Белинду за плечо.

– Мы обсудим эту сцену с глазу на глаз.

– Охотно!

Белинде пришлось почти бежать, когда Джек, широко шагая, потащил ее к своему фургончику. Присутствующие проводили их изумленными взглядами и начали перешептываться.

Он втолкнул ее в фургончик. Взбешенная Белинда остановилась посередине. Джек с грохотом захлопнул дверь. Даже фургончик вздрогнул.

– Теперь мне все понятно. Значит, ты намерен всячески демонстрировать свою власть надо мной? – осведомилась Белинда.

– О чем ты? Все это вздор. – Джек сердито взглянул на нее. – Я знаю, что говорю. Ник никогда не стал бы сюсюкать с Адриенной.

– Ник не сюсюкает, поверь мне. Он настоящий мужчина.

– Откуда тебе знать?

– Уж поверь мне, настоящего мужчину я всегда отличу.

Джек расхохотался:

– Как же, как же! Уж не того ли твоего франтоватого ухажера ты считаешь идеалом настоящего мужчины?

– Адам не имеет никакого отношения к Нику! Ник – придуманный мной персонаж! Я его создала! Никто не знает его лучше, чем я!

– Ошибаешься! – заорал Джек. – Ник мой персонаж. Я сам Ник! До тех пор, пока идут съемки, я и есть Ник Райдер!

– Ладно. Ты Ник Райдер – и ты Король. – Быстрым движением она содрала с себя свитер и бросила его на пол.

При виде ее полных белых грудей у Джека изумленно округлились глаза.

– Давай покончим с этим, – сказала Белинда. – Можешь получить то, что хочешь, а потом будем вести себя как нормальные взрослые люди, профессионалы. – Она расстегнула джинсы.

Джек решительно схватил ее за руку.

– Надень свитер, – властно потребовал он.

Посмотрев на него, Белинда встретилась с ледяным взглядом.

«Белинда, – подумала она, – почему ты только сейчас делаешь это? Надо было раньше».

Джек снова перевел взгляд на ее грудь.

– Ты, видно, действительно получаешь удовольствие, заводя меня. Я не святой. У тебя три секунды, после этого я за себя не ручаюсь.

Белинда натянула свитер, испытывая не то разочарование, не то облегчение.

– Зачем в таком случае ты приволок меня сюда?

– Чтобы поработать над этой сценой.

Она недоверчиво взглянула на него:

– Ты действительно считаешь эту сцену слишком душещипательной для Ника?

– Да.

– Я хотела, чтобы зрители поняли его, по-настоящему поняли в этой сцене.

– Они поймут. Я этого добьюсь, вот увидишь, Белинда. Я не хочу вычеркивать весь диалог целиком, только с пятой по седьмую строки на последней странице.

– У тебя здесь есть экземпляр сценария?

– А как же!

Джек схватил со стола сценарий и раскрыл его. Хотя Белинду волновало его присутствие, она подошла ближе и попыталась сосредоточиться на тексте.

– Вот. – Джек указал строку длинным пальцем.

– Теперь понимаю, – задумчиво сказала она. – Ты действительно мастер передавать чувства без слов.

– Спасибо.

Она пожала плечами:

– Я никогда и не говорила, что ты плохой актер. Ну что ж, почему бы нет? Всего три строчки.