– Я вновь открыл себя, и за это я должен быть благодарен тебе, Джини. По-моему, мне следует тебя поцеловать. Прямо сейчас. И причем долгим и нежным поцелуем.

– В самолете? На глазах у стюардессы? – улыбнулась она.

– К черту стюардессу! К черту всех остальных пассажиров! Наклонись ко мне. Еще чуть-чуть, дорогая. Великолепно. Поехали!

К тому времени, как они приземлились, Джини едва могла видеть, что происходит вокруг. Перед ней смутно вырисовывался аэропорт, женщина за стойкой фирмы по прокату машин, затем перед ее глазами мелькали улицы города, по которым уверенно и быстро вез ее Паскаль. Она видела все это, видела дороги, которые постепенно становились все уже и круче, но очертания окружающего мира расплывались перед ее глазами и становились нечеткими из-за переполнявшего ее счастья. Джини откинулась на сиденье и смотрела, как свет над обступившими их холмами становился сначала серебряным, а затем розовато-лиловым. Она очень долго ждала того момента, когда окажется здесь, и теперь, когда это случилось, здешние места казались ей торжественными и в то же время приветливыми. Пусть заочно, но они уже были ей хорошо знакомы, и теперь Джини казалось, что она вернулась домой.

– Мы скоро приедем, – сказал Паскаль, – осталось всего несколько километров. И тогда я хочу, чтобы ты по моей команде закрыла глаза, а потом, когда я скажу, ты их снова откроешь… – Он осекся и бросил на Джини взволнованный взгляд. – А вдруг тебе не понравится…

– Этого не может быть, Паскаль.

Он ехал дальше по узкой дороге, которая, извиваясь, поднималась вверх. Впереди, на фоне густеющей мглы, Джини видела очертания зданий, маленькой церквушки и фермы. Она опустила стекло и стала вдыхать витавшие в воздухе ароматы. Паскаль сбавил скорость. Издалека до слуха Джини донеслись слабые звуки музыки, слева от нее над холмами мелькнула тень совы, отправившейся на охоту.

– А теперь закрой глаза, – велел Паскаль, останавливая машину. Она послушно прикрыла веки. Паскаль обошел вокруг автомобиля, открыл дверцу и взял ее за руку. Он вел ее медленно и осторожно, выбирая кратчайший путь. Джини чувствовала брусчатку под ногами, слышала голоса. Все события последних недель отступили. Боже, как же это хорошо, как неправдоподобно хорошо – быть живой, быть с Паскалем, быть здесь!

– Сейчас, – произнес Паскаль, – вот только завернем за угол, и можешь открывать глаза.

Голоса уже звучали громче, и теперь их сопровождали новые звуки: музыка, звяканье стаканов, шаги, детский смех. В воздухе пахло полем и вкусной едой, красным вином и обещанием долгих летних вечеров. Паскаль остановился, и по его команде Джини открыла глаза. И тогда она увидела деревья с выбеленными известкой стволами, между голыми ветвями которых горели лампочки. Она увидела два кафе, что смотрели друг на друга с противоположных сторон маленькой площади. Она увидела дома, которые описывал ей Паскаль, крохотную церковь, в которую он ходил мальчишкой. Она увидела священника в сутане и двух мужчин, которые, вероятно, были фермерами, и женщину с маленьким ребенком на руках. В дальнем конце площади она увидела единственную в деревушке гостиницу, в которой, согласно обещанию Паскаля, они должны были остановиться, и задернутое шторами окно на самом верхнем ее этаже, из которого открывался изумительный вид на холмы, – комната, в которой, по его словам, они будут жить.

Все было одновременно знакомо и необычно. Все было именно так, как он описывал, и вместе с тем совершенно по-иному. Паскаль посмотрел на ночное небо, усыпанное сияющими звездами, и поцеловал Джини. А потом повел ее в кафе, завсегдатаи которого сразу же признали его. Там был старый священник, который когда-то крестил Паскаля, и двое крестьян, которых учил его отец. Они пили, подтрунивали над Паскалем, подшучивали над ней, и Паскаль смеялся этим шуткам.

А после того, как они нашутились вдоволь, он поднялся и отвел ее в гостиницу, принадлежавшую двоюродной сестре его матери. Женщина с гордостью отвела ее в комнату на последнем этаже, из окна которой открывался самый красивый вид. И на следующее утро они вместе любовались этой красотой. Но, как и предсказывал Паскаль, это случилось не на рассвете, а гораздо позже.

Послесловие автора

Все действующие лица этого романа являются вымышленными. Они не имеют никакого отношения к каким бы то ни было реальным политическим деятелям, журналистам и дипломатам – живым или умершим. Места, где происходили эти события, разумеется, существуют, однако конкретные адреса также вымышлены, а номера улиц и домов изменены. Дом, в котором автор разместил квартиру Эплйарда, существует и выглядит именно так, как описан в романе. Существует и палаццо, очень похожее на Палаццо Оссорио в Венеции, хотя называется оно иначе. Описания резиденции посла США в Лондоне в Риджент-парке полностью соответствуют действительности, за исключением упоминаний о вырубке деревьев. Это место описано таким, каким является на самом деле.