— Интересно… — Он посмотрел на Дину серьезно, но смущение и волнение, едва прикрытые улыбкой, остались. — А можно мы продолжим эту тему после короткого обсуждения животрепещущего вопроса?

— Слушаю вас, — сказала Дина.

— Мы можем пойти в кино, а можем в кафе. Ммм… Еще мы можем пойти в кино, а потом в кафе.

— Третий вариант, с вашего позволения.

Константин Константинович засмеялся и еще внимательней посмотрел на свою студентку. Он достал из нагрудного кармана билеты и легко взял Дину под руку, направляясь ко входу.

— У нас есть десять минут на буфет. Не хотите перекусить? — спросил он.

— Спасибо, я из-за стола, — ответила Дина. — Но если вы хотите…

Константин Константинович улыбнулся:

— Я тоже сыт. К тому же нас ждет ужин. Вы не имеете ничего против «Радуги»?

— Нет, не имею, — сказала Дина.

Что она могла еще сказать? В рестораны и кафе студенты вроде Дины, жившей на стипендию, ходили нечасто: разве что на чей-нибудь день рождения, устроенный в складчину, или по случаю свадьбы, которые к последним курсам стали случаться все чаще.

Они прошли к своим местам — в самом центре зала. Константин Константинович откинул сиденье для Дины и уселся сам. Он повернулся к Дине и посмотрел на нее с улыбкой:

— Итак, мы остановились на вашем стиле. Вы считаете, что женщина должна быть пунктуальной и обязательной?

— Я считаю, что каждый должен быть обязательным и пунктуальным, — ответила Дина, глядя прямо перед собой.

Она разглядывала проходящую мимо публику, новый — взамен старого плюшевого — расписанный красками занавес, стильные светильники: кинотеатр открыли после ремонта совсем недавно.

— А как же женские слабости, капризы? — не унимался Константин Константинович.

— Ну, кому нравится, пожалуйста.

— А вам не нравится.

— Мне нет.

— А что вам нравится?

— Мне?.. Естественность. И прямота.

— И как оно, получается так жить?

— Получается.

— Не тяжело?

— Наоборот, очень легко.

— Правда? — не переставая улыбаться, спросил преподаватель.

Но тут свет стал медленно гаснуть, запоздавшие зрители спешили занять свои места. Динин спутник близко наклонился к ее уху и сказал:

— Вы меня заинтриговали. Можно мы продолжим позже?

Дина повернулась к нему. На экране вспыхнул свет. Лицо преподавателя было совсем рядом в сгущающейся темноте, и сейчас оно выглядело особенно эффектно: правильные крупные черты лица, подчеркнутые боковым освещением, мерцающие блики в глазах, очень внимательный, но мягкий и волнующий взгляд, губы, приоткрытые в полуулыбке.

— Можно, — сказала Дина и отвернулась к экрану, но краешком глаза она видела, что Константин Константинович продолжает наблюдать за ней.

Тогда она спокойно посмотрела ему в глаза. Тот улыбнулся и устремил взгляд к экрану.

Продолжение вечера

Они с трудом протиснулись в двери кафе, миновав шумную толпу желающих попасть внутрь. Даже поняв, что эти двое идут без очереди не по причине нахальства, а потому, что швейцар сделал им приглашающий знак, стало быть, места у них заказаны, — даже несмотря на это, страждущий народ не выказал энтузиазма, чтобы расступиться и пропустить счастливчиков.

Дина и Константин Константинович подошли к стойке гардероба, кавалер принял у дамы плащ, разделся сам и сдал вещи. Дина тем временем поправляла у зеркала прическу и увидела, как к ней приблизился преподаватель, тоже поправил свои роскошные волнистые цвета воронова крыла волосы, проведя по ним, как расческой, сперва одной пятерней, потом другой, одернул пиджак. Но при этом он смотрел в зеркало не на себя, а на Дину.

— Вы были так уверены, что я соглашусь пойти с вами в кафе? — спросила Дина, повернувшись к Константину Константиновичу.

Он улыбнулся и игриво произнес:

— Нет, не был. Я даже не был уверен, что вы вообще придете.

— Но билеты купили и места заказали… Ну, билеты, положим, можно продать, а залог в кафе ведь не возвращают.

По-прежнему улыбаясь, Константин Константинович потупил взор:

— Если бы вы не пришли, все остальное меня уже не огорчило бы. — Он снова поднял глаза: — Плевать мне было бы на потерянные деньги.

Дина еще раз отметила про себя, как переменчиво лицо этого мужчины и какое множество оттенков имеет его улыбка — такое простое движение мышц, такая привычная мимическая конструкция… Она молча внимательно смотрела на своего преподавателя, словно пытаясь разглядеть: правда ли то, что он говорит, или пустая болтовня.

Похоже, Константин Константинович сам еще не знал этого. На его лице смешались и любопытство к столь незаурядным чертам характера студентки, которую он знал уже три года, а оказалось, что вовсе и не знал, и растерянность перед ее обезоруживающей прямотой, и напряженность, вызванная желанием не обронить маску легковесного пижона, и опасение, что именно этим может оттолкнуть не признающую игры и фальши свою новую знакомую.

Их провели к единственному свободному столику с табличкой «Зарезервировано» в самом удобном месте — у огромного окна, за которым светился вечерними огнями город. И еще с этого места было прекрасно видно сцену с вокально-инструментальным ансамблем из пяти человек.

Дина села на отодвинутый Константином Константиновичем стул. Он расположился напротив, продолжая наблюдать за своей спутницей с нескрываемым интересом.

К столику подошел элегантный, строго одетый мужчина.

Заметив его, Константин Константинович поднялся со стула и протянул ему руку:

— Привет, Миша! Знакомьтесь: Дина… Дина Александровна. Михаил Анатольевич.

— Добрый вечер, — сказал Михаил Анатольевич. — Очень приятно. — И обратился негромко к Константину Константиновичу: — Пожелания особые будут?

— Если что, я найду тебя, — ответил тот.

— Хорошо. Приятного вечера. — Михаил Анатольевич кивнул Дине и отошел.

А Константин Константинович зажег свечу в красном прозрачном стакане и смущенно посмотрел на Дину:

— Я сейчас испытываю непреодолимый позыв к саморазоблачению. — Он снова улыбнулся одной из своих многочисленных выразительных улыбок и опустил взгляд. — Я не платил залога… у меня здесь друг… однокурсник, директором работает. — Он кивнул в сторону удалившегося Михаила Анатольевича и поднял глаза на Дину: — Миша… Так что этот столик всегда мой.

— В кинотеатре у вас тоже друг директором? — улыбнулась Дина.

Константин Константинович, уловив, наконец, шутливый тон спутницы, облегченно рассмеялся:

— Нет, билеты я купил в кассе. За полчаса до вашего прихода.

— Сразу вношу ясность: за билеты и ужин я способна расплатиться сама. Что и сделаю чуть позже, чтобы не ставить вас в неловкое положение, — тихо, но твердо сказала Дина.

— Ну вот, уже и поставили, — попытался изобразить обиду Константин Константинович.

— Ничего, переживете.

— А что так? Можно полюбопытствовать?

— Демонстрация независимости.

— Ух ты! Это серьезно. — Константин Константинович подпер щеки кулаками и воззрился на Дину. — Вы мне с каждой минутой все интересней и интересней.

— Вы мне тоже.

— Я-то чем?

— А я чем?

— Я первый спросил, — засмеялся Динин визави.

— Ладно. Признаюсь. Хоть мне и предстоит еще сдавать вам госэкзамен.

— И диплом защищать! — уточнил преподаватель с задорной улыбкой. — Я ж председатель госкомиссии на вашем факультете… Ну, давайте! Кто не рискует, тот, как говорится… — Он перебил сам себя: — Кстати, как насчет шампанского? У вас же сегодня последний экзамен! Только, чур, я угощаю. — Не дожидаясь ответа, Константин Константинович подозвал официанта и сделал заказ. — Ну, я слушаю, — вернулся он к теме. — Чем же я вас удивлю?

— Вы знаете, что о вас говорят в институте?.. Ну, в среде студентов?

— Ммм… Наверняка не все. — Преподаватель смотрел на Дину с внимательной и выжидающей улыбкой.

— А что вы знаете? — спросила Дина.

— Нет уж! Начали — продолжайте сами.

— Ну ладно, продолжу… — Она сделала паузу, словно собираясь с духом. — Так вот, говорят, что к концу учебы не остается ни одной студентки, которая бы… Ну, вы понимаете.

Константин Константинович, смеясь, закрыл руками лицо:

— Слышал, слышал. Только…

Дина перебила его:

— Это еще не все. А половина из них аборты от вас делает.

— Только с поправочкой, — вставил-таки Константин Константинович, — ни одной смазливой студентки… А еще говорят, что на каждом курсе у меня не по одному ребенку.

— Мне это не кажется смешным. — Дина была серьезна.

— Как сказать… — Он перестал смеяться и посмотрел на Дину. — А чем же я вас удивляю-то?

— Тем, что то, что я о вас слышала, не стыкуется с тем, что я в вас вижу.

— Правда? И что же не стыкуется?

— Ну, во-первых, вы не такой уж дурак…

Константин Константинович снова рассмеялся:

— Так-так! Дурак, но не такой уж! Ну, спасибо!

— Не перебивайте, — серьезно продолжала Дина. — У вас и интеллект, и чувство юмора на месте…

— А с этими качествами на красивых девушек заглядываться не положено?

— Заглядываться, может быть, и можно, но не всех же подряд…

В этот момент подошел официант и принялся убирать со стола два лишних прибора и расставлять принесенные закуски.

— Вы позволите мне закурить? — спросил Константин Константинович, продолжая смотреть на Дину все с тем же смятенным и удивленным выражением лица и улыбкой в глазах.

— Да, пожалуйста, — ответила Дина.