Нет. Этого просто не может быть! Не может! Не с ним! Нет!

Как именно он парковал машину около огромного костра, который еще несколько часов назад был его домом, он не помнил. Действовал как в бреду.

Вышел из машины, буквально вылетел из нее, тут же закашлялся от гари, ожегшей его горло и легкие изнутри… И только хотел подбежать к пожарным, чтобы спросить, блять, что здесь случилось и где Аня, как телефон в кармане пиликнул сообщением.

Нервным движением разблокировав смартфон, он увидел одно короткое сообщение, присланное с неизвестного номера:

«Не благодари. Ева»

Глава 28. Проща(е)ние

Аня

А вот торчать ночью на Сочинском вокзале было совсем не весело. А еще холодно и неудобно. Да и шумно тут было, даже несмотря на поздний час. Но куда еще податься, Аня не знала. Она так быстро сбегала из дома Вика… Ой! Нет! Игоря Андреевича! Так сильно боялась, что он вот сейчас приедет и им придется разговаривать…

И он, возможно, даже найдет какие-то слова, которые снова заставят ее поверить ему! И тогда она остается. Или, что еще хуже, он не будет искать никаких слов. Ни-че-го. Просто усмехнется, как умеет это делать. И спокойно и жестко спросит:

— Ну, а чего ты хотела? Ты думала, я с тобой тут просто так ношусь? Терплю вот это все? Раскручиваю тебя на секс неделями?

И тогда ей останется только… Что? Вот так и бежать.

Ей в любом случае нужно было бежать от него.

Потому что если какие-то слова у него для нее и были… То снова довериться кому-то, после того, как она столько раз за это лето узнавала истинную цену людям, которые якобы «любили» ее, Аня, кажется, уже не могла. Больше не могла. Нет.

Аня закуталась в кофту, окинула невидящим взглядом уставшую и полупьяную толпу ожидающих, и поняла, что она просто не смогла бы вынести от него никаких объяснений. Поэтому и сделала именно так, как ей сказала сделать эта некая Ева. Сбежала. Снова. Окончательно. И бесповоротно.

Она просто не могла больше никому доверять. Если бы Аня осталась, она бы точно знала, что сделала это, потому что хотела быть обманутой. Хотела хоть немного поверить в то, что, возможно, кому-то действительно нужна. Но не настолько она жалка, чтобы жить иллюзиями! И не настолько она слаба, чтобы не стать счастливой без всяких Виков.

Именно поэтому, узнав от Евы всю правду про модельное агентство Анда и причину, по которой они с Виком встретились, да и были все это время, Аня тут же воспользовалась ее советом. Уйти, чтобы больше никогда не иметь ничего общего с этой грязью. Чтобы больше никогда не быть ни для кого дорогой любопытной игрушкой. Квествой девочкой.

Именно поэтому сейчас Аня сидела на вокзале и всеми силами душила в себе вновь возвращающуюся истерику.

Первый приступ той случился сразу же, как только Аня положила трубку. Как она выла на весь дом, слышали, наверное, даже в соседних коттеджах. По крайней мере, даже кот спустился посмотреть, что с ней, и пытался успокоить на свой манер. От чего ей, на самом деле, стало только хуже. Потому что животное, в отличие от его хозяина, ей не лгало. Коту-то она действительно была нужна.

Второй приступ истерики случился чуть позже. Когда Аня собирала вещи и поняла, что забыла сорочку и халат в спальне за стеной. Она так и не смогла заставить себя войти туда и забрать эти вещи.

Третьей волной ее накрыло уже в такси. Не такой сильной, как первые две. Да и рыдать при водителе, с тревогой на нее посматривающего в зеркало заднего вида, было как-то странно. Впрочем, причиной для тех слез был уже не сам Вик-которого-не-было и который всегда был лишь удобной ролью для одного мерзавца. А ее сестра. Думая позвонить ей, Аня вдруг поняла, что Соня не просто так запрещала ей приближаться к своему начальству. Соня все знала! Ну или почти все. Про поезд-то она была не в курсе. Могла и поверить, что это все — не очередной спектакль, а что-то настоящее. Но то, что звонить сестре и говорить, где она и что с ней, Аня тоже не могла — это ей было прекрасно понятно.

Вот и оставалось только одно — первым же поездом вернуться назад. Поселиться у бабушки, восстановиться на прежнем месте работы — там как раз ждали ее решения, начать новую-старую жизнь…

Уже на вокзале Аня сменила симку и удалила из памяти своего телефона номер Вика. Новый номер Анин он не знал, а так — у нее не будет искушения позвонить ему. И в этот момент ее почти накрыла четвертая волна слез. Но ее-то Аня уже сдержала.

Что ж, значит, со временем она научится не вспоминать это все. Забудет свои мечты, надежды, ощущение бесконечного счастья и наполненности, которое испытывала рядом с ним… Забудет то, как была его — совсем не долго, но так сладко, как никогда не было до этого…

И, может, однажды, все-таки сможет снова кого-то полюбить.

А то, что она влюбилась, Аня прекрасно понимала. И от этого было хуже во сто крат. Потому что зараженной этой дрянью сердце хотелось просто выдернуть из груди.

Когда она узнала про предательство Карины или про измену Юры, или когда тот напал на нее, Аня думала, что знает, что такое боль, стыд и разочарование… Теперь она понимала, что все это — было сущей ерундой по сравнению с тем, что сейчас сжигало ее изнутри, испепеляя целиком. До основания.

«Наверное, сгореть заживо, было бы легче,» — обреченно шепнул внутренний голос голосом Вика и Аня обреченно прикрыла глаза, пытаясь сдержать новые слезы.

Ничего. Это она просто по привычке. Это пройдет…

— Смотрите, как горит! — крикнул рядом кто-то, не то с ужасом, не то с восторгом, перекрикивая типичный гул вокзала. И другие голоса ему повторили с такими же интонациями.

— А где это?

— Да в крутом поселке.

— Это там-то? Где богачи живут?

— Ну и поделом им! Сто процентов такой домину не на честные деньги себе отгрохали! — И все-таки страшно как горит-то!

Не выдержав, Аня открыла глаза. Причина спора нашлась сразу же — по телеку в зале показывали выпуск местных новостей. Аня успела на самый конец, поэтому костер, в который превратился дом Вика, видела всегда лишь мгновение. Но ей этого мига хватило.

Слов диктора слышно не было. Но Ане это было и не нужно. Она быстро набрала в поиске нужный запрос, ругаясь про себя жутким матом на тупящий интернет, дождалась загрузки страниц, за минуту прочла новости…

Охуеть.

Жертв нет. Это успокаивало. Журналисты, что писали статью, подчеркнули, что даже кот не пострадал — и Аня в этом месте облегченно выдохнула. Что ж, не зря она, уходя, отпустила животное гулять во двор. Ой не зря.

Причиной пожара называли разные вещи. Сошлись на взрыве бытового газа. Да только… Плита в доме у Вика была электрической. Какой газ?

Ане стало плохо.

Еще хуже ей стало, когда на одной из фоток она увидела самого Вика и стоящую чуть поодаль от него Соню… Черт! Сестра! Она же не знает, что с Аней! И дозвониться до нее не может!

Не думая ни секунды, Аня тут же набрала Соню. Та сняла трубку моментально:

— Да? — спросила Соня сиплым голосом.

— Сонь, это я. Аня.

— Аня! Аня, где ты? Как ты?

На заднем плане знакомый мужской голос тут же спросил:

— Это она? Дай трубку! — и у Ани словно скальпелем провели по сердцу.

— Соня, нет! — почти заорала Аня, боясь, что сестра ее не услышит. Но та все еще была на связи:

— Что нет?

— Не давай ему телефон. Не смей!

— Ань… Ты чего?

— Не важно. Я потом, позже тебе все объясню. Я просто увидела в новостях о пожаре. Это точно не газ. Когда я уезжала, все в доме было хорошо. И со мной все хорошо. Это мой новый номер, но он только для тебя. Ему этот номер не давай! Пообещай мне!

— Х-хорошо. Ань, ты уверена?

— Да, абсолютно.

— Ладно. А, может, мне стоит ему что-то передать?

Аня думала не долго. Что ж, это прекрасный способ расставить все по своим местам, да?

— Да. Передай Игорю Андреевичу, чтобы никогда не искал меня. Я ничего не хочу о нем больше знать.

И, судя по тому, как глухо отозвались ее слова в микрофоне, сказано это все было на громкую связь.

— Я тебя поняла, Ань, — тяжело закашлявшись ответила сестра. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Да. Знаю, Сонь. Пока. Береги себя.

— И ты себя тоже, Ань.

***

Несколько месяцев спустя

Осень выдалась ранней, но теплой и затяжной. А пришедшее в октябре бабье лето баловало солнцем и теплым ветерком даже в середине месяца. Аня любила такое время года. Обычно вместе с ним в ее жизни всегда наступала какая-то приятная пауза. Вот и сейчас вместе с осыпающимися под ноги золотыми листьями и последним пригожими деньками к ней пришел наконец-то тот покой, который она так давно ждала.

Наконец-то ей больше не надо было заставлять себя по утрам собираться на работу, а вечерами — гнать пинками до дома. Да и улыбки, клиентам ли, коллегам, больше не были похожи на оскалы человека, у которого очень сильно болят зубы. Боль, пусть и не зубная, а та, что была гораздо хуже и противнее, притупилась и постепенно стала напоминать собой только тень от той, что разрывала ее сердце первые дни и даже недели одиночества.

Впрочем, одиночество было недолгим и довольно символичным. Аня перебралась к бабушке, а через несколько дней туда же переехала Соня. И девушки снова оказались на одной территории. И даже были вынуждены пару недель, в которые Соня искала для себя новое жилье и работу, делить одну гостевую комнату на двоих. Точнее, на троих — так как Император тоже приехал с сестрой. Кот освоился на новом месте быстрее всех и вскоре вовсю дружил с пикенесом бабы Зои, и с ним же на пару гонял местных наглых и упитанных кур.