Неужели она опять одна против всего мира? Неужели это никогда не закончится и ей совсем не на кого надеяться?

Захотелось вырвать стакан из рук типа напротив и швырнуть его ему же в лицо. Но шум в коридоре спас чью-то голову от травмы, а Аню — от новых проблем.

Пару секунд — и в квартиру вошел Вик. Замер на пороге комнаты. И таким Аня его не видела никогда: бледное лицо, блестящие глаза, резкие движения, порывистое дыхание…

— О! Игорь Андреевич! — обрадовано поприветствовал его кто-то из присутствующих. — Вот и вы! Знаете…

— Позже, — резко оборвал он и буквально подлетел к ней, кинжалом бросив на вдруг притихшего Юру нечитаемый взгляд.

— Аня, — тихо прошептал Вик, присаживаясь перед ней на корточки, и осторожно забирая ее дрожащие руки в свои — почему-то сейчас ледяные. — Расскажи мне, что случилось?

На его лице не было осуждения. Боль, ужас… В груди Ани словно поселилось маленькое солнце, а из глаз полилось что-то теплое и соленое… Она всхлипнула, вдруг замечая, что на Вике в этот раз не деловая одежда, а обычные джинсы и какая-то светлая футболка.

— Аня, солнышко, — не меняя тона, повторил он, — все будет хорошо. Ты меня слышишь?

Она кивнула.

— Прекрасно, — он крепче сжал ее руки. — Можешь сказать мне тогда что-нибудь?

— Могу, — всхлипнула она еще раз. — Знаешь, не носи никогда белые костюмы. Я их теперь ненавижу.

***

Вик выгнал всех.

Раз — и как-то очень быстро в квартире не осталось ни одного лишнего человека. Словно испарились. Последним уходил невзрачный тип, задававший странные вопросы.

— Ждем вас завтра в участке. Только не забудьте снять побои, — раскланивался тот, пока бросал на Аню очень заинтересованные взгляды.

— Конечно, — согласился Вик — и уже через пару минут в квартиру вошли врачи скорой помощи. Аня попыталась было сказать, что у нее нет таких травм, которые помешали бы ей самой поехать в больницу… На что получила от Вика очень внимательный взгляд и приказ, адресованный медикам:

— Проводите осмотр здесь, она никуда не поедет.

Спорить с ним снова никто не стал.

После этого Аня была отправлена в душ. И пока она приводила себя в порядок, Вик унес ее вещи из дома к себе в машину.

— Зачем это? — удивилась девушка, испытывая настоящее облегчение от того, что вчера и сегодня у нее не было желания разбирать дорожную сумку особенно тщательно. Ведь Вик с его энтузиазмом легко мог упаковать обратно даже ее нижнее белье, если бы она догадалась разложить его по полочкам.

После легкого душа Аня почувствовала себя действительно лучше. Да и лекарства, которые ей выдали врачи, подействовали. Так что Аня, осмотрев внимательно себя в зеркале, решила, что синяки на руках выглядят куда страшнее, чем есть на самом деле. И что под формой их все равно никто не заметит. А так как на лице и шее никаких следов насилия, кроме парочки неудачных укусов-засосов не было, то завтра она могла без проблем выйти на смену.

Все, что угодно, лишь бы не сидеть в этой квартире. Не после случившегося.

Но у Вика на ее «завтра» были другие планы.

— Ты переезжаешь, — бескомпромиссно заявил он, протягивая Ане ее же джинсовую куртку и кивая в сторону выхода.

— Куда?

— Ко мне. Надо было сразу сделать так. Но, думаю, пару дней назад ты бы меня послала куда подальше, если бы я предложил это.

— А сейчас, значит, не пошлю?

— А сейчас я тебе ничего не предлагаю. Я просто не оставляю тебе выбора.

От неожиданности она поперхнулась. Нет, конечно, она была очень рада, что он вот так просто решил ее проблемы. И что ей не пришлось терпеть странные разговоры ни с полицией, ни с врачами. А от того, что ей не придется здесь ночевать, она вообще хотела счастливо улыбаться. Но все же! В содержанки к нему она точно не набивалась!

— Я все еще могу снять жилье или переехать к сестре, — попыталась отбиться она, забирая куртку.

— Угу. Наверное. Но твои вещи уже у меня. Паспорт, если что, тоже. Как и деньги.

— Да это же…

— Произвол? — Вик прислонился к косяку плечом и полусерьезно-полушутливо начал загибать пальцы на левой руке. — Тирания? Деспотизм?.. Можешь назвать это как угодно. Ты в этой квартире больше не останешься. А сестре твоей я больше не доверяю. Я узнал перед тем, как менты ушли — адрес этому уебку она сказала.

— Она не знала, что он… И вообще — ты сам…

Она, было, хотела напомнить ему про его поцелуй с Софией. Но побоялась спугнуть неожиданное чувство равного партнерства, возникшее между ними. Однако Вик расценил ее заминку по-своему.

— Вел себя как полный кретин? Я знаю, Аня. Но давай обсудим это все чуть позже. Сейчас сюда приедут ставить новую дверь и ремонтировать косяк — предлагаю оставить квартиру на рабочих. А я собираюсь выполнить предписания врачей. Напоминаю, они прописали тебе сытный ужин и полный покой.

— Мне нельзя покой, — шутливо возмутилась Аня. — Мне на работу завтра.

Вик поперхнулся.

— Знаешь, — через пару секунд заметил он, — так как твой начальник еще и самодур, то никуда тебе завтра не нужно ехать.

С этими словами он вышел за порог, пройдясь по лежащей на полу двери. И уже с лестничной площадки добавил.

— И не спорь. Ты уволена.

***

Игорь (Вик)

Даже когда Аня вышла из ванны, успокоенная и посвежевшая, одетая в легкие джинсы и яркую майку с забавной надписью, Вик все никак не мог отделаться от картины, которую увидел, когда вошел в квартиру — Аню: растерянную, растрепанную, всю в синяках, со слезами в прекрасных голубых глазах и в разорванном сарафане.

В том самом сарафане, название цвета которого он никогда не забудет. Бирюзовый, блять.

И Вик был уверен — именно такая Аня и этот сарафан ему будут сниться в кошмарах. Поэтому вопросов о том, что ему теперь делать, куда вести девушку и как дальше поступить, у него больше не было.

Спрятать ото всех. А уже после разбираться с любыми проблемами. Тем более, теперь все эти проблемы в его глазах яйца выеденного не стоили. Потому что если бы не было охраны, или если бы Аня не добежала, или если бы…

Вик старался не думать о том, что было бы, «если бы». Но это чертово слово снова и снова лезло в мысли, отравляло каждый вдох и напоминало о том, чего он мог лишиться, понадеявшись не понятно на что.

Так что когда Аня наконец-то вышла из ванны, он первым делом протянул ей куртку, которую нашел в одежде девушки. Повезло еще, что она почему-то так и не распаковала сумку и куртка была в самом верху. Все-таки так хозяйничать в ее вещах в обычной ситуации Вик бы точно не стал.

От предложения переехать жить к нему, Аня пыталась отбиться. Но он видел, что она, скорее, просто отстаивала независимость, чем на самом деле противилась этой идее.

Но только заводя двигатель машины и краем глаза кося на Аню, которая в эту самую минуту усаживалась на соседнее пассажирское сиденье, Вик почувствовал, что его стало немного отпускать. Что ему больше не хотелось набрать личный номер полицейского, который увел уебка. И узнать у участкового, сколько будет стоить «по-дружески» посидеть в одной комнате с тем Юрой так, чтобы с ним можно было «лично поговорить» и самому Вику потом за это ничего не было.


Хотя, что ему мешало сделать так завтра, например? Но становиться такой же мерзостью… Вика передернуло. Нет, он, может, и не праведник. Но уебка и без него обработают как надо, если узнают, что он натворил.

Да и зачем думать о всякой падали, когда рядом есть кто-то, кто нуждается в тебе?

— Чем хочешь ужинать? — спросил Вик, плавно трогая машину и бросая мрачный вид на двор — на улице было подозрительно много соседей. Вик подозревал, что они просто ждут продолжение бесплатного шоу. «Надо бы продать эту херову квартиру!» — решил мужчина про себя.

— Ужинать? — Аня тихо перепросила, опять даря ему один из тех робких взглядов, от которых он еще сильнее хотел спрятать ее ото всех, и чтобы ни одна тварь не могла ее обидеть. Даже он сам. — На твой вкус.

— Ну, тогда смотри. Если что, — улыбнулся он ей и ловя легкую улыбку в ответ, — сама виновата.

И все-таки кое за что в глубине души Вик даже был благодарен случившемуся. За то, что больше не слышал от Ани «Игоря Андреевича» и не чувствовал арктического холода. И пусть она пока еще не улыбалась ему так смело, как раньше. Но и сбежать уже не хотела.

Но в той же глубине души ему было тошно от того, что хорошим он стал лишь на фоне Юры. И теперь он хотел доказать прежде всего самому себе, что может быть для Ани тем, кто ей нужен, и без всякого дерьма на фоне.

Глава 21. Сестры

Аня

Кафе, в котором кормили очень вкусной пиццей с морепродуктами, Аня толком не запомнила. Еще в дороге ее разморило, а после ужина в приятном полумраке и вовсе нещадно клонило в сон. Уснула девушка уже в машине. А проснулась лишь в середине дня, одетая в свою вчерашнюю одежду.

Может, такой крепкий сон был вызван лекарствами, которыми ее напичкали врачи, а, может, просто пережитым стрессом. Правда, кто бы не укаладывал ее спать, мягкую и вкусно пахнущую свежестью постель он ей все-таки разобрал. И, глядя на глянцевый натяжной потолок светло-персикового цвета, в котором изломанно отражалось убранство комнаты, Аня спешно села на этой самой постели, пытаясь понять, где это она.

Просторная комната, заставленная обманчиво простой темной мебелью и украшенная тяжелыми шторами и мягкими пледами в красивой светло-бежевой гамме, могла быть только спальней. Причем в доме какого-то обеспеченного человека.

Дом Вика? Вчера он, кажется, вез ее к нему… Интересно, а он мог поселить ее в своей собственной спальне? Это звучало немного бредово, конечно. Но после всего с ней случившегося, Аня уже не знала, чего от кого ждать. Поэтому ждала только самого худшего.