Она умолкла и закрыла глаза, лишь бы только не чувствовать на себе его взгляд. Она ждала от него презрения, гнева или, что еще страшнее, того, что он отвергает ее. Молчание укутало ее словно покрывало. Униженная и морально раздавленная, София ждала, что сейчас судьба нанесет ей сокрушительный, смертельный удар. Росс тоже ждал, не проронив ни слова, и Софии на мгновение показалось, будто это происходит не с ней, а если с ней, то во сне. Или Росс сейчас просто возьмет и выйдет отсюда, оставив ее одну обливаться слезами в темноте.

Она не заметила, когда он пошевелился, но неожиданно Росс уже стоял позади нее, положив ей на плечи руки. Его пальцы нежно касались ее шеи. В эти мгновения ему ничего не стоило придушить ее, лишить жизни. Более того, подумала София, это был бы лучший для нее выход. Лучше смерть, чем безысходное отчаяние и отвращение к самой себе.

— София, — раздался у нее за спиной его голос, ровный и спокойный, — вы все еще мечтаете о мести?

У нее перехватило дыхание.

— Нет.

И тогда его пальцы пришли в движение, нежно поглаживая ей кожу шеи, — ощущение было несравнимо ни с чем, что она испытывала до этого. София даже негромко застонала, наслаждаясь этими легчайшими, нежными прикосновениями. Голова ее безвольно откинулась назад, пока не уперлась в его мускулистый, твердый живот. Казалось, что она, словно марионетка, была не в состоянии двигаться самостоятельно и в движение ее приводили только ловкие руки кукловода.

— Когда вы передумали? — спросил ее Росс.

Боже, она была больше не в силах что-либо от него скрывать! Ему ничего не стоило, словно разорванные одежды, сорвать с нее остатки былой гордости, оставить ее душу обнаженной перед всем миром, исторгнуть у нее признание.

— Когда вас ранило, — произнесла она сдавленным голосом, — мне захотелось вам помочь… Мне было страшно при мысли, что кто-то может причинить вам боль. И в особенности я сама.

Она говорила с трудом, чувствуя, как волнение сжимает ей грудь. Откуда-то из глубины у нее вырвался стон — это его теплые пальцы скользнули под корсаж. Росс взял в ладонь ее грудь и принялся нежно поглаживать сосок, пока он не набух и не напрягся, превратившись в крепкий розовый бутон. И все же, казалось, он ласкал ее не для того, чтобы возбудить, а словно желая напомнить о той близости, которая уже существовала между ними всего несколькими часами раньше. София почувствовала, что кожа ее словно пылает огнем. Разморенная этим жаром, она откинулась на Росса, не в силах даже пошевелиться.

Росс присел на кровать и бережным движением повернул Софию к себе. Она подняла глаза и увидела, что его рот сжат, словно Росс только что принял на себя болезненный удар.

— Я не знаю, что произошло в прошлом, — глухо произнес он. — Я не помню вашего брата. Однако я обещаю вам выяснить, что, собственно, с ним произошло. И если окажется, что я действительно повинен в том, о чем вы только что мне рассказали, я приму на себя вину и всю ответственность за содеянное.

Его пальцы продолжали ласкать ей грудь, словно он не мог побороть в себе желание еще и еще раз прикоснуться к ее телу.

— Ну а пока я прошу вас лишь об одном: не покидайте меня, пока я не узнаю всей правды. Обещаете, что останетесь со мной, а, София?

Она кивнула, сопроводив свой кивок судорожным стоном. Росс убрал влажные пряди волос от ее лица и, склонившись над ней, припал к ее губам долгим и горячим поцелуем.

— Но ведь я обманула вас, — прошептала София. — Неужели после этого вы все еще хотите меня?

— Что заставляет вас думать, будто в моей власти абсолютно все, даже мое сердце? Я такой, как и все другие люди, София, — прошептал он и сильнее прижал ее к себе.

Она тотчас почувствовала, как напряжение предыдущих минут покинуло ее, оставив парить в облаках блаженства. Росс знал правду, и все-таки он ее не отверг. Это с трудом укладывалось у нее в голове. София зарылась лицом ему в сюртук, вдыхая легкий запах табака, который впитался в ткань в накуренной бильярдной.

Росс нежно обнял ее:

— Это ожесточение, которое вы носили в своем сердце долгие годы… от него будет нелегко избавиться…

— Уже избавилась, — ответила София и со вздохом опустила голову ему на плечо. — Все это время я мечтала отомстить несуществующему человеку. Вы ведь совсем не тот, кого я ожидала увидеть.

— Старого напыщенного индюка, в парике и с трубкой во рту, — завершил он ее мысль, вспомнив слова, произнесен ные ею в самый первый день.

София ответила ему грустной улыбкой:

— Вы разрушили все мои планы. Я просто не могла не влюбиться в вас.

Казалось, ее слова отнюдь не обрадовали Росса.

— Но что, если я действительно и есть тот самый черствый и бездушный судья, который обрек вашего брата на верную гибель? — спросил он, и в глазах его читалась тревога. — Когда я десять лет назад только пришел работать на Боу-стрит, у меня как у судьи не было никакого опыта. И первое время я основывал свои суждения на опыте тех судей, которые работа ли там до меня. Мне казалось, что правильнее всего будет четко следовать выработанным ими процедурам. Лишь позднее я стал прислушиваться к голосу собственного сердца и вести дела так, как мне казалось единственно правильным и целесообразным. Признаюсь, поначалу я бывал чересчур суров при вынесении приговоров, подчас не видя в преступниках, которые представали передо мной, людей с их нелегкими судьбами. — Он тяжело вздохнул. — И все равно никак не могу себе представить, чтобы я отправил обыкновенного карманника на каторжное судно.

София молчала, не зная, что ему ответить.

Его пальцы нежно следовали линии ее четко очерченных бровей.

— Раньше я никогда не позволял себе сожалеть о прошлом. Подобные вещи тщетны, а от тяжких раздумий можно сойти с ума. Но сегодня я впервые за много лет пожалел о том, что мое будущее зависит от ошибки, некогда допущенной мной в прошлом. Имею ли я право просить вас о том, чтобы вы простили мне смерть вашего брата? Да и как можно искупить подобную вину? И вместе с тем мне страшно подумать о том, что я могу вас потерять.

— Но я уже простила вас, — прошептала София. — Кому, как не мне, знать, как вы добры. Ведь вы строги к себе так, как ни к кому другому. Да и вообще, как я могу отказать вам в прощении после того, как вы сами

даровали свое прощение мне?

В ответ на ее слова Росс печально покачал головой:

— Каковы бы ни были ваши первоначальные намерения, вы не сделали ничего дурного. Наоборот, вы всячески заботились обо мне.

— Я пыталась заставить вас полюбить меня, — возразила София. — Чтобы потом разбить вам сердце.

— Не имею ничего против первой половины вашего плана, — сухо заметил Росс. — А вот что касается второй, то тут я совершенно не согласен.

Услышав эти слова, София слабо улыбнулась и, обняв за шею, зарылась лицом ему в грудь.

— И я тоже.

Росс нежно поцеловал ее. Казалось, им обоим было понятно, что, несмотря на всю их взаимную симпатию, дорога к счастью, которую им еще предстоит пройти, окажется нелегкой и тернистой, Им обоим пригодится умение прощать, идти на уступки, доверять друг другу. София попыталась ответить на его поцелуи со всей страстью, но Росс отстранился и взял ее лицо в ладони.

— Сегодня я вас оставлю одну, — прошептал он, нежно поглаживая ей виски. — Когда мы с вами наконец окажемся в одной постели, я не хотел бы, чтобы потом кто-то из нас горько пожалел об этом.

— Мне не о чем сожалеть, — с пылом возразила София. — Я знаю, что вы не станете упрекать меня в том, как некрасиво я пыталась поступить по отношению к вам. А ведь именно этого я боялась больше всего, Прошу вас, останьтесь сегодня со мной.

Но Росс покачал головой:

— Нет, сначала я должен выяснить правду о вашем брате. И как только у меня в руках будут все необходимые факты, мы решим, как нам поступить.

София повернулась к нему и поцеловала его теплую сильную ладонь.

— Прошу вас, останьтесь. Помогите мне забыть все, что было в моей жизни до вас.

— О Боже! — застонал Росс и вскочил с постели, будто это было не ложе любви, а дыба. — Вы требуете от меня больше, чем в силах вынести. Прошу вас, не надо усложнять наши и без того сложные отношения.

София видела, что должна как-то помочь ему в этом решении, но ее мучительно тянуло к нему, и она, хотя и понимала, что не должна этого делать, вновь повторила свою мольбу:

— Не уходите, останьтесь, умоляю вас! Мы не будем спать вместе, если этого вам так не хочется. Просто подержите меня в объятиях, пока я не усну.

Росс вновь издал стон отчаяния и решительно направился к двери.

— Вы сами отлично знаете, что произойдет, стоит нам лечь в постель. Не пройдет и пяти минут, как вы окажетесь на спине, а ваши пятки в воздухе.

Его грубоватая реплика отозвалась во всем ее теле сладкой истомой.

— Росс…

— Заприте за мной дверь, — пробормотал он и, даже не обернувшись на нее, вышел вон.


Проспав почти до обеда, Мэтью Кэннон решил провести день за карточным столом в павильоне возле озера. Однако не успел он выйти во двор сквозь задние двери особняка, как его нагнал Росс.

— Доброе утро, Мэтью, — приветливо произнес он, кладя руку на плечо младшему брату. Мэтью слегка отпрянул, но легкое похлопывание тотчас превратилось в мертвую хватку. — Вижу, что ты наконец встал. Почему бы тебе не составить мне компанию и не пройти в мой кабинет? Мне сегодня почему-то совсем не хочется работать там одному.

Мэтью подозрительно покосился на брата:

— Может, зайду попозже. А сейчас я должен развлекать друзей. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы меня считали негостеприимным хозяином?

Росс одарил его холодной улыбкой.

— Думаю, они вполне какое-то время обойдутся и без тебя, — произнес он и неприязненно покосился на приятелей брата. — Можете ступать по своим делам, джентльмены. Мой брат присоединится к вам чуть позже.

Схватив упирающегося Мэтью за рукав, он потащил его по коридору в свой домашний кабинет.