Я почувствовал себя предателем. В конце концов, я не мог так просто взять и уйти, хотя бы потому, что уходить было некуда, да и изменить это ничего не могло. Надо было дотерпеть, дожить до возращения и там уже разбираться с мыслями и чувствами. Решать, как жить дальше.

Я выключил душ и стал вытираться, Гриша в это время орудовал пультом, переключая каналы и что-то говоря, - вроде бы пересказывал какой-то фильм, которого я, как обычно, не видел.

Ленка не спеша и даже демонстративно поменяла тампон и накинула сарафан. Под аккомпанемент Гришиных разглагольствований мы дошли до ресторана и уселись за стол. Я сходил к шкафу с винами и принес две бутылки красного турецкого пойла, одну из которых тут же и распечатал. Весь опыт русского человека подсказывал мне один выход: в кризисной ситуации надо напиваться и ждать, пока она сама себя исчерпает. Очень глупый рецепт, если кто еще не знает.

Гриша между тем вошел в роль героя-любовника и в меру своих скудных способностей развлекал Лену светской беседой. Она иногда отвечала, без особого энтузиазма, но поддерживая собеседника. Разговор шел о двух вещах, которые я не любил и не понимал и которые преследовали меня всю мою интеллектуальную жизнь, – об авторском кино и джазе. Гриша, похоже, считал себя большим специалистом в обеих этих сферах и сыпал именами.

Я пил вино, ходил за едой и даже что-то иногда говорил, но на самом деле все время был в ступоре. Что я, где я, почему и зачем? Хоть это и звучит банально, происходящее напоминало нудный сон, который видишь перед самым пробуждением, – уже начиная понимать, что концы не сходятся с концами потому, что это просто сон, который вот-вот прервется. Но описать свое внутреннее состояние фразой «все это казалось мне сном» я не могу. Мысль о том, что окружающий меня абсурд реален, как стержень пронзала все мое сознание. Не сон, не бред, а самое отвратительное, что может случиться с человеком, – реальность.

Вино кончилось. Мне было лень идти за ним, и я, покачав над столом пустой бутылкой, обратил на себя внимание официанта. Он с явным неудовольствием принес нам новую бутылку, и мы тут же разлили ее по бокалам. Лена оживилась и что-то рассказывала Грише, обильно пересыпая речь неизвестными мне фамилиями. Я откинулся на спинку стула и снова провалился в свое сознание.


В городе меня ждала история с Дашей, которую надо как-то завершать, притом завершать аккуратно. Кроме того, была еще давняя любовница Лариса. С ней тоже надо было что-то решать, потому что она уже откровенно клянчила деньги, и чем реже мы встречались, тем дороже она мне обходилась. Кроме того, и это самое неприятное, она считала меня своим другом, а потому я был в курсе всех ее бесконечных ссор с супругом - ленивым идиотом, работавшим где-то охранником, проблем с вечно болеющим ребенком и всего остального, что наполняло ее не слишком счастливую жизнь. Мы были вместе уже лет шесть, один раз дело дошло до аборта. Да и по поводу ее ребенка у нее была не очень красивая теория: я вполне мог быть его отцом. Впрочем, она активно на этом не настаивала, а я чем дальше, тем больше думал, что это была неловкая и робкая попытка склонить меня к женитьбе старым крестьянским способом. Попытка не удалась, признаться во вранье ей было неудобно, а мне по своим причинам проще было не ставить человека в неудобное положение.

Вспомнив все это, я с некоторым даже облегчением вернулся в реальность.

- Ну что, идем за сладеньким? – Гриша был весел и оживлен.

- Пойдем… - Я встал и поплелся к прилавку с жирными турецкими десертами.

- Ты какой-то вялый! – Он явно желал пообщаться, а я вдруг осознал, что заметно шатаюсь от алкоголя. Не удивительно: из трех бутылок полторы, если не две, пришлись на меня.

- Перепил… Как у вас все прошло? – неожиданно для себя я задал вопрос, который меня действительно волновал. На мгновенье мне показалось, что я сделал что-то неправильное, но Гриша только и ждал всплеска моего любопытства.

- О, все было супер… Она мне так хорошо сосала! Я даже не думал, что это может быть так здорово.

- Да, она умеет… Она отличная шлюха, – меня понесло, и я снова ляпнул что-то слишком откровенное.

- Именно шлюха! – Гриша посмотрел на меня с восторгом. – Обалденная шлюха! Она и в жопу дает?

- Дает… - Я снова почувствовал себя сутенером, цинично нахваливающим свой товар.

- Надо попробовать. – Он положил себе на тарелку кусок торта, и я машинально сделал то же самое.

- Попробуй… - поддержал я его энтузиазм.

- Ну вот, она сосала, и я понял, что скоро кончу. И сказал ей это… - Натуралистические подробности меня расстроили, но я сдержался от выражения неудовольствия и только что-то промычал.

Мы уже подходили к столу, поэтому Гриша скороговоркой завершил бесстыжий отчет:

- Потом она раздвинула ноги, я вставил и кончил. Какой кайф! – сказал он с такой интонацией, будто репетировал эту фразу всю свою жизнь.

Ленка затушила сигарету и посмотрела на нас.

«Все-таки она классная!» - подумал я и улыбнулся ей.

Она тоже улыбнулась, очень быстро мне и потом широко и долго – Грише.

Спектакль продолжался.

Тут со всей пьяной откровенностью я признался себе, что Ленка в каком-то смысле близка к идеалу любовницы. Потому что идеальная любовница – это сука и шлюха. Бесстыжая, бессовестная, похотливая, циничная, доступная и продажная. Но цена должна быть высока. Потому что дешевые шлюхи – это на один брезгливый раз. А такие вот особи – они навсегда, или, во всяком случае, от них остается больше всего воспоминаний.

Это бесит, но парализует. Возбуждает и убивает. «После тебя я трахнулась с другим», - говорит она между делом. И даже не обидно. И одновременно обидно до слез.

Она говорит – кончи мне туда, и ты кончаешь вопреки всем своим принципам и предупреждениям ВОЗ. Она говорит – хочу, и ты все делаешь. Пока все это безумие не кончится. Хуже всего, когда оно не кончается, когда ты женишься на ней и живешь с ней годами, все прощая и злясь только на себя.

Она уходит в пятницу вечером и приходит под утро. И ты ни о чем ее не спрашиваешь, хоть и не знаешь, куда себя деть всю ночь. Она говорит, что «была с подругами», но тебе все ясно. И ты целуешь ее ноги и шею и берешь ее через ее вялое сопротивление. Тебе противно и дивно хорошо, потому что ты трахаешь шлюху, потому что ты трахаешь суку, грязную, бесстыжую, циничную, прекрасную…

Такие женщины изменяют без поводов. Точнее, поводов может быть множество и они не важны. Потому что она вот такая вот. Такие не рожают детей или мало ими интересуются. Они много курят и пьют, у них далеко не идеальная фигура, и вообще в ретроспективе сложно понять, что в них такого притягательного. Да, бывают такие женщины, к несчастью. Долгое время мне казалось, что только с ними и стоит иметь дело, но в описываемый период я уже начал потихоньку сомневаться в этом тезисе.

Лена, конечно, была совсем не такой, во всяком случае когда мы встретились. Но какой-то отблеск всего этого в ней был, и, несомненно, именно это и не дало мне в свое время спокойно пройти мимо.

Между тем пекло немилосердно. Небо было идеально чистым, и солнце просто выжигало все живое. В общем, никаких вариантов, кроме как пойти в номер, и в голову не приходило. Вот только в чей номер?

Увы, кое у кого на этот счет имелись вполне определенные идеи.

- Пойдемте к вам, продолжим! Да? – со щенячьим оптимизмом выдал Гриша и быстро посмотрел на Ленку и на меня.

- Втроем? – Лена, похоже, не ожидала, что продолжение последует прямо сейчас.

- Ну… не совсем… Просто…выпьем, там решим! – Все же было понятно, что какие-то дурацкие идеи у этого засранца в голове были. Мы покорно поплелись по знакомым коридорам.

Для начала мы действительно выпили. Я, собственно, только пригубил, потому что дальше пить было уже совершенно невозможно.

- Может, отдохнем пару часиков? А то жара такая… - робко предложил я, скорее для порядка, чем с какой-то практической целью. У Гриши, похоже, эта идея не вызвала никакого восторга, но Ленка неожиданно меня поддержала.

- Да, Гриша, мне надо отдохнуть… Все-таки у меня… Давай как жара спадет?

- Хорошо… Я к вам приду позже, – с легким неудовольствием сказал он и неспешно вышел из комнаты.

- Пойдешь в душ? – осведомился я, стаскивая с себя мокрую от пота рубашку.

- Иди первый. – Лена сняла с себя сарафан и плюхнулась на кровать.

Я зашел в ванную комнату, долго настраивал воду, потом наконец залез в ванну и встал под душ. Вода была прохладная, и через несколько секунд голова слегка прояснилась.

Вспомнив первую половину дня, я даже удивился, сколько всего произошло и как медленно тянется время. Главное, что уезжать мы должны были уже завтра. Оставалось меньше суток до развязки. Или до завершения этого мучительного этапа. И начала нового, еще более мучительного, как мне все отчетливее начинало казаться.

С такими примерно мыслями я вышел из душа и, слегка промокнув льющуюся с меня воду, вернулся в комнату.

Лена задумчиво разглядывала ногти на ногах. Все-таки ноги у нее красивые, это невозможно было не замечать даже сейчас. Я сел рядом.

- Твоя очередь, красавица! – Мне хотелось, чтобы голос мой прозвучал бодро, но в итоге получилось как-то излишне театрально.

- Сейчас пойду… - Она неспешно встала.

- Что все-таки было? – Я пошел за ней, хотя размеры номера вполне позволяли вести разговор и на расстоянии.

- А сам как думаешь? – Она встала под душ спиной ко мне.

- Никак не думаю, если честно… - соврал я, потому что именно в этот момент я пытался себе представить их вместе.

- Плохо, что никак не думаешь. Все было мучительно и неприятно. Долго говорили, все эти его бесконечные глупости, какие-то намеки дебильные, чушь всякая… Потом он начал меня лапать и, в общем, перешли к делу… Сначала вроде все пошло хорошо, потом у него все упало. Он расстроился. Выпили. Опять поговорили. Он давай меня везде лапать, пытаясь руками там что-то себе… В общем, я поняла, что мальчик на грани срыва… Взяла все в свои руки… И в рот... Более-менее стало все получаться, он все-таки успел надеть презерватив, хотя, сволочь такая, порывался без него сунуться… Собственно, потому так и мучились долго… Только начинал надевать – все падало. Короче, в итоге я ртом на него надела, легла, он пошоркался немного и кончил… Ха… Потом заставил подмыться и еще пытался языком что-то изобразить… Все спрашивал, хорошо ли мне… Такая вот история любви. Доволен, рыцарь? – Она даже не обернулась, так и стояла спиной.