После этой тирады Ленка посмотрела на меня с явным неодобрением. Я мысленно отругал себя, снова вспомнил свой зарок и решил помолчать от греха подальше, хотя Гриша тут же начал со мной спорить, оперируя, впрочем, весьма банальными доводами, ссылаясь даже и на Библию, явно им никогда не читанную.

Слушая его банальности, я вновь задумался о своем. Меня всегда губило то, что я подстраивался под своих партнерш. Все мои два раза, когда я пытался организовать себе Отношения. Я все время подсознательно думал, что все как-то само собой кончится. Но ничего не кончалось, более того, мое сознательное подыгрывание партнерше только усугубляло ситуацию, и дело необратимо двигалось к браку. Ну а что, посмотрим на все это со стороны: парень и девушка спят вместе, везде ходят вместе, девушка щебечет, парень благодушно улыбается – и вот, казалось бы… Все как у всех. Но я-то, я-то точно знал, что не все так хорошо. Иногда я думаю, что дело в перфекционизме и избалованности. Хочется быть счастливым и вокруг видеть счастливых людей. Соответственно, ограничение свободы другого человека, даже если это твоя девушка, кажется странным. А потом выясняется, что она ждала от меня решений… А мне не хотелось ничего ни за кого решать, мне этого и на работе хватает!

Или вот другая проблема. Мне кажется, что если что-то не нравится – то надо исправлять ситуацию. А если исправить не получается – надо из ситуации выходить. Пожалуй, самое большое удивление в жизни – это то, что многие люди этой очевидной логики в упор не видят и вполне готовы всю жизнь провести в раздражающем их мире, ругаясь, скандаля, ненавидя, но живя вместе.

Нет, конечно, если жить в замке или даже в двух замках, то можно всю жизнь мириться с недостатками партнера. А если драма разворачивается в двухкомнатной квартире? А если в одной комнате?

В общем, я как-то изначально исходил из той идеи, что все должны быть счастливы. То есть с несчастьем я не хотел мириться никоим образом. Но так выходило, что все отношения в итоге оказывались постоянным примирением с чужой вселенной. Хоть бы даже это была и очень милая вселенная, дружелюбная и симпатичная, но она ведь все равно была чужой – в каждой клеточке, в каждой мысли, в каждом поступке.

- А Филя вот у нас убежденный холостяк! – вдруг сказал Гриша и посмотрел на меня победоносно. Очевидно, ему казалось, что он уличил меня в чем-то постыдном и даже неприличном.

Честно сказать, такая постановка вопроса меня взбесила. Терпеть не могу, когда кто-то делает обо мне глобальные выводы, особенно если этот кто-то – такое чмо, как Гриша. Но более всего выбило из колеи это дурацкое имя – Филя. Нет, мне с детства нравилось мое имя, но исключительно в его полной форме – Филипп, и я даже радовался, что вокруг не так много тезок, как, допустим, у Колей и Сереж. Но эта вот деревенско-дурашливая кличка «Филя» всю жизнь меня раздражала. Сразу вспоминалась какая-то плюшевая собака из детской передачи и, что гораздо хуже, бывший муж Аллы Пугачевой. Я был согласен даже на хулиганского Фильку, но вот только не на Филю! Однако в этот раз мне пришлось смириться.

Я выдержал паузу, а потом ответствовал, стараясь быть спокойным:

- Мне все-таки кажется, в современном обществе статус холостяка изменился. Ведь что такое холостяк в традиционном, крестьянском понимании слова? Что такое холостяк глазами советских родителей? Это необихоженный, неряшливо одетый тип, питающийся яичницей и макаронами и живущий с мамой, – тут я выразительно посмотрел на Гришу, - или в пресловутой холостяцкой берлоге. Не в воспеваемом глянцевыми журналами пентхаусе с красотками и вечно полным баром, а в убогой квартире, заваленной грязными дырявыми носками и купленными мамой же трусами в горошек. В общем, все логично, в деревне или Советском Союзе питаться в ресторане могли себе позволить очень немногие, так что особого простора для красивой и развратной жизни у частного лица почитай что и не было.

Гриша слушал меня с интересом. Ленкины эмоции были мне не очень понятны, но меня уже несло, и остановиться я не мог:

- Иное дело – современность. Имея средний доход (а про богатеньких буратин вообще умолчим, у них никаких проблем и не было никогда), можно посещать рестораны в обед и вечерами, а дома иметь лишь необходимый набор продуктов – вина, сыры и конфеты. Можно чаще менять одежду - стиральные машинки стирают хорошо и быстро. Носки и трусы надо не штопать, а выбрасывать при первых признаках поношенности. И вывод какой? Вывод простой: зачем она нужна, жена-то?

- Глупости вы какие-то говорите, мальчики! – сказала Ленка и закурила. В этот момент мирный треп за столом внезапно закончился, потому что Гриша вдруг выдал:

– Лена, я вспомнил, мы ведь с вами были знакомы! У вас муж майонезом занимается… Цех какой-то… Я у него интервью брал, и вы зашли как раз!

Мы переглянулись. Как я и боялся, память на лица у него была замечательная. Непонятно было другое: он только сейчас вспомнил или по какой-то причине не говорил этого раньше, ожидая, как сильно мы запутаемся во вранье?

- Да?! Блин, а я тоже смотрю и никак понять не могу, где я тебя могла видеть! У меня плохая память на лица, – отчаянно сфальшивила Лена, но потом взяла себя в руки и лучезарно заулыбалась своему наблюдательному собеседнику.

- У меня – хорошая! – самодовольно подтвердил Гриша.



12.

После обеда мы расположились в тени и развлекались игрой в карты, если это тупое убийство времени можно отнести к развлечениям. Впрочем, скоро Ленка сослалась на жару и ушла в номер, а я остался с Гришей. Жара и вправду стала невыносимой, и я тоже начал намекать, что неплохо бы уже и отдохнуть. Но Гриша был неумолим и предложил перебраться в тень, что мы и сделали.

Очевидно, Ленка надеялась, что я приду в номер вскоре после нее и нам можно будет посовещаться. Во всяком случае, она довольно быстро вернулась к нам, объяснив свое возращение скукой. Пока Гриша радовался ее приходу, она вопросительно посмотрела на меня, а я в меру своих скромных мимических способностей изобразил лицом полную невозможность отвязаться от неугомонного мерзавца.

- А я думала, вы ушли в номера… - с умеренной радостью в голосе сказала Лена.

- Гриша рассказывает такие интересные вещи, что я не смог уйти! – дополнил я свою пантомиму комментарием.

Между прочим, вернулась она очень вовремя. Гриша в очередной раз начал расспрашивать меня про Лену и ее мужа, и я уже не знал, что ему сказать и о чем вообще с ним говорить.

- Ну, тогда давайте пить, что ли, мальчики! – жеманно произнесла Лена – Пойдемте к бассейну, там как раз коктейли наливают!

И все снова покатилось по утреннему сценарию. День тянулся и тянулся. Я ежеминутно смотрел на часы, но стрелка двигалась невыносимо медленно. Пить много я уже боялся, да и вообще чувствовал себя крайне зажато.

Ленка внешне никак не выказывала своих истинных эмоций, старательно изображая пьяную русскую женщину на курорте. Несколько раз мы втроем ходили купаться, потом Лена с Гришей обследовали все близлежащие лавки с сувенирами и тщательно обсудили их ассортимент. Уже перед ужином мы решили посетить расположенный в отеле золотой центр и убили на это бессмысленное занятие еще некоторое время.

Но главным развлечением были проклятые коктейли. Не удивительно, что жара и спиртное сделали свое черное дело, и к ужину мы были пьяны, как школьники на выпускном вечере.

Лена глупо хихикала и периодически нападала на противного Гришу. Тот же упивался обществом двух благодарных слушателей и без умолку травил байки о своей, как ему казалось, чрезвычайно интересной жизни, даже не замечая ехидных Ленкиных замечаний и моего угрюмого молчания. Меня уже подташнивало от его нескончаемой трескотни, а от солнца и алкоголя все более ощутимо болела голова.

На ужине снова договорились сесть за один столик и на том, наконец, разошлись. Гриша вяло вызвался проводить Ленку, но она отказалась, неубедительно сославшись на мнительность тетки.

…В номере я первым делом залез под душ и довольно долго там стоял. Ленка вошла в душевую и села на унитаз.

- Ты чего так надрался, а? Все утро нес ерунду какую-то… - серьезно спросила она. В отличие от меня она, как оказалась, была почти трезва, и я почувствовал себя дураком: напиваться действительно не стоило.

- Тошнит меня от него… Хорошо, что я спьяну не буйный, а то бы убил его точно… - я выключил душ и вылез из ванной на прохладный пол. – Весь день его слушаю… Ощущение такое, что у меня в голове одна вата. Ненавижу просто!

- Нет, вот пьяных драк с убийствами нам уже не надо. Приходи в себя, и идем ужинать. Хотя, в общем, чем быстрее и натуральнее ты срубишься, тем лучше… Помажься лосьоном, а то ты весь красный как рак, целый день на солнце! – она вручила мне бутылочку с яркой этикеткой.

Я сел на кровать и начал медленно пить нагревшуюся за день минералку. В голове было сыро и пусто, я тупо смотрел, как Ленка ходит по номеру, роется в вещах, с задумчивым лицом разглядывает топики, трусики, туфли, майки…

- Слушай, а он вообще как с женщинами? Вы же там, как я поняла, все со всеми… Журналисты хреновы… А то какой-то он странный.

- Он же маленький еще… Ему лет-то сколько! Он, скорее всего, девственник ко всему прочему, – я мучительно икнул и принялся размазывать по лицу и шее лосьон.

На самом деле о половой жизни Гриши я не знал ровным счетом ничего достоверного. Что, впрочем, уже само по себе наводило на разные мысли: если мужчина не женат и о его пассиях ничего не известно, то вариантов не так много. Недоброжелатели презрительно рассуждали о нестандартной ориентации, более благодушно настроенные наблюдатели полагали, что он все еще девственник. Третьего, собственно, не дано.

Во всяком случае, по его поведению сказать что-либо определенное было сложно. Вместо того чтобы трахать начинающих журналисток, как это обычно делается, или заводить знакомства с женщинами, на которых еще действует романтический ореол работников прессы, он предпочитал выбирать в журналистской же тусовке потасканных барышень, которые даже мне казались староватыми, долго и слезливо за ними ухаживал, таскал цветы, писал стихи, услужливым пажом сопровождал их на столь любимые ими «интеллектуальные фильмы» - короче, делал все, чтобы выглядеть настоящим мужчиной, но в результате выглядел еще большим идиотом.