было сущим мучением для людей, привыкших ездить

верхом.

У Эндрю имелись причины для раздражения. Во-

первых, приходилось внимательно следить за тем, чтобы

говорить на английском диалекте пограничья; во-

вторых, его выводила из себя мысль, что с ним будут и

впредь обращаться как со слугой. Это с ним-то, богатым

образованным дворянином, придворным английского

короля! Когда он обговаривал задание с Джеффри, ему и

в голову не приходило, что изображать угодливость —

адская пытка для него.

—

Милорд! — сказал он.

—

Да?

36

—

Вас труднее будет изобличить, если вы

избавитесь

от

шлема

и

прочих

вещей,

свидетельствующих о вашем высоком происхождении.

Гордость Эрика взбунтовалась, но он признал

справедливость совета и последовал ему, стащив в себя

дорогие доспехи и знаки отличия. Эндрю понимал, что

это мало поможет: Мак-Леод двигался, говорил,

жестикулировал, как особа королевской крови. Да и

сверкающие драгоценные камни, украшавшие меч,

лучше всяких слов говорили об общественном

положении его владельца. Но Эндрю надеялся, что они

успеют пробраться в дом, подкрепить силы и получить

медицинскую помощь прежде, чем будут схвачены.

Идти

становилось

все

тяжелее:

сказывалось

утомление, все ощутимее давала знать о себе рана на

голове Эндрю.

—

Откуда ты? — полюбопытствовал Эрик.

—

Из Дорсетшира, — солгал Эндрю, а перед

глазами у него всплыло видение мягких зеленых холмов

отчего края.

—

Полагаю,

ты

сожалеешь,

что

выбрал

проигравшую сторону, — пошутил Эрик.

—

Временами — да, — пытаясь улыбнуться,

ответил Эндрю.

—

Сейчас я отдал бы все мое состояние, чтобы

увидеть дом и родных, — сказал Эрик со вздохом.

В отдалении показались башни Эдинбурга, и это

заставило Эрика перейти на просительный тон: Эндрю

не

был

связан

никакими

обещаниями

или

обязательствами, и Эрик понимал, что он имеет полное

право оставить его и отправиться своей дорогой.

37

— Эндрю! — сказал Эрик, останавливаясь. Его

спутник вопросительно посмотрел на него. Эрик

поколебался, борясь с гордостью, не позволявшей ему

унижаться перед простолюдином. Взглянув еще раз на

город, он продолжил: — Эндрю, мы оба понимаем, что

мой арест — лишь вопрос времени. У тебя сильная рука

и острый ум, и мне нужна твоя помощь.

Эндрю по-прежнему не произнес ни слова, и Эрик

заподозрил в его молчании затаенную корысть.

— Я буду платить тебе десять золотых в месяц.

— За что? — поинтересовался Эндрю, хотя обо

всем уже догадался сам.

Эрик понимал, жизнь его в опасности, а значит, под

угрозой судьба его сестер. Вполне возможно, что на

карту поставлено нечто большее, чем жизнь. Ему надо,

было, во что бы то ни стало найти им надежную опеку.

— В случае моего ареста я бы хотел оставить леди

Энн и леди Кэтрин под твоей защитой. Ты бы занял

место домоправителя. Я видел, как ты сражаешься, и

знаю — тебе можно доверять.

Эндрю невольно улыбнулся его мальчишеской

наивности, но ответил серьезно и торжественно:

— Благодарю, милорд. Я сделаю все, что в моих

силах. Отныне благополучие ваших сестер для меня

превыше всего на свете, — убедительно солгал он.

Эрик облегченно вздохнул.

Они достигли городских ворот, где стража

внимательно рассматривала каждого, кто возвращался с

битвы. Сразу же за воротами за ними по пятам

последовал какой-то невзрачный человечек. Через

какое-то время Эрик будет схвачен, но Эндрю, с Божьей

помощью, доберется до дома Мак-Леодов, и его план

38

склонить Якова к заключению мира с Англией вступит в

следующий этап.

Эндрю беспокоило, что усталость и боль в голове

дают знать о себе все ощутимее. Мысли путались, и он,

спотыкаясь, брел вслед за Мак-Леодом по улицам

незнакомого ему города. Король или один из его

приближенных должны вскоре объявиться здесь, а это

как раз то, что нужно, подумал он.

Эрик хранил молчание, быть может, потому что

Эндрю ни о чем и не спрашивал. Внезапно он

остановился, и Эндрю чуть не наткнулся на него.

— Проклятье! — прошептал Мак-Леод.

— В чем дело? — тихо поинтересовался Эндрю.

— Похоже, солдаты уже в доме, а я должен

поговорить с сестрами прежде, чем меня обнаружат.

Эндрю пришлось несколько раз сморгнуть, прежде

чем мутная действительность вокруг снова обрела

четкость.

— Вы совершенно правы, милорд. Но нет ли в доме

окна, через которое можно было бы проникнуть внутрь

незаметно?

— На заднем дворе есть одно такое. Иди за мной.

Они незаметно по траве пробрались на задний двор;

действительно, в темном углу, там, где сходились две

стены, имелось небольшое окошко.

Эндрю вытащил меч и по возможности тихо выставил

стекла. Предупредив Эрика, чтобы тот не наступил на

осколки, он повел его вглубь темной комнаты, как и

полагается преданному слуге. Но там им пришлось

поменяться: Эндрю почувствовал, что голова у него вот-

вот взорвется, и, стиснув зубы, он предоставил хозяину

самому находить дорогу в собственном доме.

39

Эрик поднялся по ступенькам и скрылся за дверью, а

на Эндрю нахлынула непреодолимая слабость; он рукой

попытался нащупать хоть какую-то опору и нашел ее —

стул с высокой спинкой, на который Крейтон опустился

в изнеможении, на короткое время впав в беспамятство;

когда он очнулся, в камине уже пылал огонь, а на

столике стояло вино. Подняв голову, он увидел двух

девушек и Эрика, который, стоя рядом, протягивал ему

кубок с вином; окружающее его покачивалось,

расплывалось, затем снова становилось четким. Приняв

кубок, Эндрю обхватил его обеими руками, какое-то

время подождал, унимая дрожь, а затем осушил единым

духом. Эрик, улыбаясь, налил еще вина — ему и себе.

Затем Эндрю помогли перебраться поближе к огню:

видимо, из-за раны его бил озноб; он смотрел на камин

и на девушку, склонившуюся над огнем. В какой-то

момент она повернула голову и взглянула на него.

Эндрю, знавший толк в женской красоте, ощутил, как у

него сердце замерло, а затем часто-часто заколотилось в

груди. Более очаровательного создания он в жизни не

видел. Девушка показалась ему похожей на хрупкую

белую розу. Переведя дух, он поспешил развеять страхи,

которые могло принести с собой их внезапное

вторжение.

— Госпожа, все в порядке, ничего страшного, —

сказал он тихо, надеясь вернуть румянец на ее бледные

щеки.

— Энн вовсе не испугана, — надменно сказала

вторая. — Просто она еще не вполне здорова.

— А-а, — кивнул Эндрю, и глаза его перебежали от

старшей сестры вновь к младшей, чтобы еще раз

40

насладиться ее необычайной красотой. — Примите мое

глубокое сочувствие.

Энн, подумал он. Имя у нее такое же нежное и

красивое, как она сама. Он вновь и вновь повторял его

про себя, словно строку из песни. Девушка

встрепенулась, ощутив его пристальное внимание к

своей персоне.

— Кто вы? — спросила Энн.

Она пристально смотрела на гостя, и Эндрю

почувствовал, что тонет в озерах ее глаз.

— Эрик, — обратилась Кэтрин к брату. — Ради всего

святого, что этот человек делает здесь? Ты с ума сошел?

Привести постороннего в дом!

— Потише, Кэтрин. Эндрю не раз спасал мне жизнь

вчера, — сказал Эрик, внимательно разглядывая

младшую сестру. — Тебе следовало бы оставаться в

постели, Энн. У тебя ужасный вид. Стоило мне уехать

на пару дней...

— Вспомни, что это были за дни, — перебила его

Кэтрин.

— Эрик, пожалуйста, не надо мне ни в какую

постель. Я в полном порядке и хочу тоже побыть здесь.

Но и этот бедный человек нуждается в помощи. — Она

умоляюще поглядела на брата с сестрой. — И вообще,

вам сейчас нужна...

Пошатнувшись, она вдруг замолчала; Эндрю видел,

как ее бьет озноб. Первым порывом Эндрю было

броситься к ней и подхватить ее, однако он не смог:

невзирая на болезнь, у нее сейчас было больше сил, чем

у него. Кроме того, она принадлежит стану врага. Глаза

его остановились на ней. Господи, и как он только мог

употребить такое слово к Энн Мак-Леод! И все же

41

следует быть осторожнее и сдержаннее, сэр Эндрю

Крейтон, если ты не хочешь погубить себя и дело, от

которого, возможно, зависят судьбы двух королевств.

— Позвольте представиться, — сказал Эндрю. —