Розмари Роджерс - Любовная игра. Книга первая

— Пусть будет по-вашему. Даю вам только пять минут. У меня есть ключ от этой двери — не забывайте этого.

С презрением она захлопнула за собой дверь и защелкнула задвижку. Как он смеет? Кем он себя возомнил? Но самая страшная мысль что она делает, оставшись с ним одна в самолете?

Она не смогла ответить на свои вопросы. Сара вышла, собрав все силы, чтобы выглядеть достойно, сожалея, что не может пройти мимо, не обращая на него внимания. Он насмешливо наклонил голову.

— Освежились? Хорошо. Рад, что вы не из тех женщин, кто тратит время, прихорашиваясь. Пойдем, вам, наверное, хочется размять ноги. Впереди еще долгий путь.

Ей наконец удалось отдышаться, и она попыталась оттолкнуть его.

— Перестаньте меня тащить! И извольте объяснить, почему я нахожусь здесь? Что вы здесь делаете? Куда мы идем?

— Очень хорошо… — Они спустились на две ступеньки, и он ввел ее в роскошно обставленный офис. Находившаяся там загорелая женщина, увидев их, сразу вышла. — Вижу, вы чувствуете себя настолько лучше, что способны задавать вопросы. Хотя я удивлен, что вы не помните.

— Не помню что? Ради Бога, говорите яснее.

— Что ж… — Он подвел ее к кушетке, почти силой заставил сесть и смотрел сверху вниз, искривив рот в подобии улыбки. — Ну… мы, конечно, едем домой. Прошлой ночью вы выразили желание посетить дом предков Карло, каковой является и моим. Вы собираетесь подождать его там — что-то вы, безусловно, помните?

У нее было чувство, что он дразнит ее и насмехается над ней, но в голове начало шуметь, и боль была такой сильной, что не имело значения ничего, кроме того, чтобы как-то ее облегчить.

— Я совсем ничего не помню! — прошептала Сара, не желая вспоминать. О нет, ей и не удалось бы. Она бы не смогла. Она внезапно прижала липкие пальцы к вискам, желая, чтобы боль прошла, чтобы все это оказалось лишь дурным сном.

— Вероятно, вам следует покончить с пьянством! — сказал он резко и без всякой симпатии. — А Карло знает или вы скрыли от него эту сторону вашего характера?

Теперь, безусловно, пришла пора сказать ему, что он ошибся, что она не та девушка. И тогда последней посмеется она… но посмеется ли?

Сара открыла рот и снова закрыла, решив вместо этого мрачно проигнорировать Рикардо. Она не осмелилась. Он был способен на все, теперь она поверила Дилайт. Он был способен даже на убийство, лишь бы спасти свою собственную гордость.

— О, мне хотелось бы, чтобы вы перестали придираться! — пробормотала она, массируя сильно пульсирующие виски. — Не найдется у вас аспирина? И воды со льдом, пожалуйста, это может помочь.

Он не привык прислуживать кому бы то ни было — она могла почувствовать это. Но, вероятно, чтобы прекратить протесты, принес ей то, что она просила, прежде чем усесться за стол с телефоном и немедленно вступить тихим голосом в какой-то разговор. Как Сара ни напрягала уши, чтобы понять его, ей это не удалось. Она могла говорить на итальянском, но он использовал неизвестный ей диалект. Она закрыла глаза и прислонилась к спинке кушетки, пытаясь не терять головы — и мужества. Куда она влипла на сей раз?

Аспирин помог от головной боли, но она все еще чувствовала странную сонливость. Сара без сопротивления дала снова усадить себя в самолет, слишком усталая, чтобы интересоваться тем, где они заправлялись горючим.

Ее место откидывалось назад так, чтобы можно было устроить постель — как чудесно. Как только они поднялись в воздух и надпись «Пристегните ремни!» исчезла, появился молодой человек, чтобы принести ей одеяло и устроить ее поудобней, а сделав это, тотчас же ушел. Рикардо, как она заметила из-под опущенных ресниц, читал толстую брошюру, его густые черные брови сошлись в одну морщину. Он, казалось, забыл о ее присутствии, пока, не глядя на нее, не сказал своим раздражающим ее голосом:

— Есть занавеска, которой вы можете отгородиться, если пожелаете. Надо только дернуть за шнурок или нажать на звонок, если потребуется снова вызвать Дамона. Устраивайтесь поудобней — нам еще лететь около восьми часов.

Не проронив ни единого слова, Сара закрыла занавески. Восемь часов! Он действительно везет ее в Италию — в «дом предков», как он его называет. И он все еще думает, что она Дилайт. Теперь она могла вздрогнуть, не боясь выдать себя. Что он в самом деле планирует с ней делать?

Когда она была ребенком — и даже подростком, то всегда втайне мечтала попасть в приключение. В своих фантазиях Сара всегда была принцессой или, по меньшей мере, дочерью герцога. Ее похищал джентльмен-пират или уносил разбойник, который сам был герцогом, все ее фантазии имели счастливый конец. Ее похищали, но никогда не насиловали. Невинная девушка всегда одолевала распутного героя-злодея и превращала его в своего покорного обожателя. Пылкое объятие — и изображение исчезало. Что происходило после исчезновения изображения? Она неловко повернулась, пытаясь утихомирить свое разбушевавшееся воображение. Все, что от нее требуется, это сохранять здравый смысл; ей надо выиграть для Карло и Дилайт побольше времени. И теперь она горячо принимала их сторону. Какой невероятно надменный, высокомерный мужчина! С каким наслаждением она посмотрит на его лицо, когда он узнает правду, что принял на себя столько хлопот, чтобы увезти не ту девушку.

Она, должно быть, спала — каким невероятным это ни показалось бы. И спала крепко, хотя видела дурные сны.

«Пожалуйста, пристегните ремни…» Не с этого ли начинался и этот особенный сон? Еще в полудреме Сара приняла помощь от молодого человека, вернувшего ее кресло в сидячее положение и надежно пристегнувшего ремни. Занавеска была снова убрана, и она не могла не заметить человека, о котором все время думала.

Толстая брошюра, которую он с таким вниманием изучал, была отложена в сторону, теперь он изучал ее, его прищуренные глаза были загадочными. Она немедленно отвела взгляд, притворившись, что смотрит в маленькое окошечко. Скоро они приземлятся в Италии. Если бы не обстоятельства, она бы трепетала от волнения.

Данте и Беатриче. Ромео и Джульетта. Фонтаны и свет, вечный город. Она всегда хотела посетить Италию, но папа и слышать об этом не хотел. Когда бы она ни приставала к нему с этим, он всегда принимался обвинять коммунистов, хотя его предубеждение, очевидно, появилось из-за Пьетро, одного из бывших мужей ее матери. Пьетро был единственным, последовавшим примеру папы. Испытывая легкое чувство вины, Сара всегда любила Пьетро, который был теплым, ласковым человеком и катал ее на плечах, подобно лошадке. Дилайт Пьетро тоже нравился.

— Мы приземлимся через несколько минут. А затем пересядем в вертолет. Я надеюсь, вы не относитесь к типу нервных женщин.

Надо же было ему вмешаться, чтобы вернуть ее к неприятной действительности. Сара бросила на него, как она надеялась, уничтожающий взгляд.

— Я вообще не нервная. Но знаете, все эти полеты утомляют. Я надеюсь, что они не продлятся слишком долго.

— Как только мы сядем в вертолет — полет продлится, вероятно, около тридцати минут. Карло описал вам наш дом? Он труднодоступен, и дороги, ведущие к нему, довольно примитивны. Однако у нас есть другие удобства.

— И, я надеюсь, водопровод! — легкомысленно заметила Сара, получив легкое удовлетворение от того, как напряглись мускулы на его лице.

— Мы не такие отсталые, даже в Сардинии. Я уверен, вам будет удобно. Если вы любите плавать, у нас два бассейна. А также четыре теннисных корта, если захотите потренироваться, ожидая Карло. Как я заметил, вы довольно хорошо играете в теннис.

Да как он смеет говорить с такой снисходительностью? Это она-то довольно хороший игрок!

Сара сладко улыбнулась, изо всех сил желая досадить ему.

— Теннис — о, прекрасно! Это лучший в мире вид спорта, не так ли? Я надеюсь, мы как-нибудь сыграем с вами.

А затем, играя свою роль целиком и полностью, она глубоко вздохнула.

— Как бы мне хотелось, чтобы Карло поторопился. Это действительно было подло с вашей стороны отослать его так далеко.

Теперь пора надуть губы, если бы она знала, как это делается. Сара безбоязненно встретила хмурый взгляд искусственно широкой улыбкой.

— Я предполагаю, что вы испытываете нас обоих. Силу нашего чувства друг к другу. Но в действительности вам не стоит беспокоиться. Карло и я любим друг друга, и я всегда страстно желала иметь старшего брата.

Вероятно, она зашла слишком далеко. Благодарение Богу, пристегнутый ремень помешал ему напасть на нее. Зачарованно наблюдая за Рикардо, Сара заметила крошечные белые складки, образовавшиеся возле его рта, и напряженный подбородок. Его глаза, черные, как смола, и почти такие же непроницаемые скользнули по ней долгим, оценивающим взглядом, что сопровождалось презрительным изгибом его губ.

— Вы ищете брата? — Она не знала, есть ли намек на сарказм в его вопросе или нет.

— У меня есть два брата от первого мужа мамы. Но они археологи — или что-то такое же скучное; они близнецы, знаете ли. Я их никогда по-настоящему не знала и не общалась с ними, поэтому для меня это так ново. Карло никогда не говорил мне как… вы стремитесь защищать близких и как вы предусмотрительны. Вы проявили обо мне такую заботу, приказав одной из служанок дяди Тео упаковать весь мой багаж…

Рассудив по выражению его лица, что она довольно далеко зашла, Сара невинно улыбнулась ему. Она отвернула голову, притворившись поглощенной видом из иллюминатора, пока самолет покружил и устремился на посадку.