- М-м-м, - надсадно мычу, понимая, что так долго не продержусь, и тут на поляну возвращаются мои спасители.

- Боренька! Фу, Борька! Какой нехороший мальчик, - слышится ласковый голос егеря, и я от возмущения чуть не теряю яблоко изо рта, - Иди мой мальчик. Я тебе гостинчик принес.

Мой мальчик? Какой это нафиг мальчик? Это ж самая настоящая чупакабра гигантских размеров!

- На, иди, покушай яблочко, - приговаривает дед, - Вы уж не обижайтесь Ирин на Бореньку. Он просто яблочки страсть как любит.

С дерева меня сняли заботливые руки полковника, посадили на пенечек и дали попить водички.

- Может чего покрепче? – нашелся дед.

Я молчаливо покачала головой и проводила взглядом Бореньку, который все-таки подобрав с листвы мое яблоко, сожрал его и спокойно потопал обратно в кусты по своим кабаньим делам.

Что-то мне внезапно так домой захотелось…


Полковник

Солнце уже успело перевалить за горизонт, когда они вернулись к Ириному дому.

Сказать, что Фёдор витал в розовых любовных облаках – не сказать ничего. Наверное Купидон все же подстрелил его в зад, ибо мужчина никогда в жизни не чувствовал себя таким окрыленным.

У двери ее квартиры они остановились, и Ира нерешительно посмотрела на него, своими невозможными глазами.

- Зайдешь на кофе? – спросила она, нервно кусаю нижнюю губу.

Он бы зашел.

И губу бы укусил за место нее, но…

Дети дома ждут. Он и так задержался.

У Лизки в понедельник контрольная по геометрии. Он обещал ей помочь с одним заданием. А время-то уже...

Неловко потоптался на месте и, протянув руку, притянул Иру к себе за талию. На мгновение втянул носом сладкий запах ее волос и выдохнул:

- Я бы зашел, но не могу. Завтра в пять нужно быть в поле.

Она запрокинула голову и внимательно посмотрела ему в глаза так, что душу вынула одним взглядом. Словно интуиция ей подсказывала, что он недоговаривает.

Он бы и рассказал, но боялся.

Ира приподнялась на цыпочки, обвивая его шею мягкой рукой и тело полковника мгновенно напряглось с наслаждением и жаждой впитывая ее незатейливую ласку.

Накрыл нежные губы страстным поцелуем. Руки заскользили по хрупкой спине, прижимая ближе к возбужденному телу, так чтобы она непременно это почувствовала, сладко, чуть слышно застонала сквозь приоткрытые губы.

Твою дивизию!

Какая же она…

Боясь окончательно потерять голову, Фёдор мягко отстранил от себя Иру, нежно напоследок поцеловал в светловолосую макушку и подтолкнул к двери.

- Я позвоню завтра?

- Ага, - растерянно кивнула она, - До завтра.

- Я буду ждать.

Ира ушла, оставив после себя едва уловимый аромат яблок, а полковник немного постоял, погипнотизировав закрытую дверь, пошел в машину.

Пока ехал домой в голове перебирал события сегодняшнего дня и никак не мог насытиться этими теплыми яркими воспоминаниями. Ощущение, словно он много-много лет был в какой-то спячке, а тут бац по голове – шоковая терапия и прозрение.

Он пытался вспомнить был ли так счастлив хоть когда-то.

Был наверное…

В юности, когда все в жизни казалось таким простым правильным и перед тобой были открыты тысячи дорог этой вселенной.

Херня какая-то…

В суровом полковнике внезапно проснулся романтик.

Конечно, Фёдору было грех на жизнь жаловаться. Свой дом, достаток, детишки, но…одиночество это страшная вещь. И с каждым прожитым годом оно съедает его все сильнее. Скоро дети подрастут и оставят его одного. Лизка вон уже жениха привела…окаянного.

С Ирой одиночество отступало.

Она оказалась такой доброй, жизнерадостной, отзывчивой в жизни.

Мог ли он мечтать о большем?

Мечтал…

О смятых простынях, о ее мягком теле.

До трясучки.

И в тоже время, Фёдор прекрасно понимал, что не самый удачный вариант в плане отношений для Ирины. Все же трое чужих детей – это не то о чем мечтают женщины, поэтому пока не находил в себе силы рассказать правду.

А еще он боялся, что для нее их отношения станут проходящим моментом. Вокруг прекрасной бухгалтерши вон сколько мужиков трется. Один только агроном чего стоит.

Какое-то пакостливое, назойливое чувство тревожило грудь – страх вновь остаться один на одни со своими неразделенными чувствами. Хотя, почему один? С бутылкой.

Это уже было в его жизни – любовь к красивой женщине. И это было прекрасно, если бы не было так непередаваемо больно.

В воскресенье у Фёдора был наряд в поле – снова не хватало рабочих рук.

Поздоровался с мужиками и за работу, будь она неладна.

Кому охота работать в воскресное утро, тем более в такую жару? Скоро лето, а солнце уже припекает, хоть шорты надевай. Конечно, в кабине импортного трактора жару переносить гораздо легче – работает кондиционер, но к обеду он обычно переставал справляться с духотой, и приходилось отрывать окна, откуда сухой горячий воздух нещадно гонит пыль. К концу смены выглядишь так, словно на земле валялся, а спину ломит будто на горбу пять тонн мешков с цементом перетаскал.

На время обеда мужики собираются в посадке, под тенью раскидистых деревьев и за едой шумно обсуждают дела насущные.

- Слыхал я, полковник, агрономчик наш к бухгалтерше твоей подкатывал, - толкнул его в плечо, сидевший рядом Петрович.

Федор, что до этого мирно ел окрошку, чуть не подавился.

- С чего бы это она вдруг моя стала?

- Твоя-твоя! – хохотнул мужик, - У меня племянница Валька Курдюкова с ней по соседству живет. Усе видала. И как ты приходил, и как ентот, - кивок в сторону подъезжающей агрономовской «Нивы», - захаживал. Говорит: в одних труселях был и с инструментом…

Полковник даже в лице переменился.

- Ха! Да не с тем инструментом-то! - как бешеный конь заржал Петрович, - С дрелью! Чегой-то там сверлил. Ума дать не могу чего. Руки-то у Олеженьки из жопы всю жизнь как росли, так и растут. Он только языком чесать научился. Так что ты полковник гляди. Уведут твою кралю.

Фёдор в ответ ничего не сказал, только насупился пуще прежнего и окрошку от себя отодвинул.

Слова Петровича неприятно цапнули, ревнивое воображение моментально нарисовало Иру и Олега, сплетающихся в страстном объятии это было…страсть как паршиво.

Потом, пораскинув мозгами, до полковника все же дошло, что Ире просто нужна мужская помощь в обустройстве квартиры. Она только переехала. Это хорошо он подоспел, когда шкаф привезли. Как бы она его одна собирала?

В итоге, едва закончилась его смена, не задерживаясь и минуты, предупредив Лизку, полковник собрал с гаража самый необходимый инструмент и переоделся в чистую одежду.

Пятнадцать минут езды и вот он уже у Ириной квартиры.

Надо все ей в доме переделать.

Что б, не шлялись тут всякие и не зарились на его Кралечку!

Глава 8


Краля

Воскресный день я провела в блаженной лени.

Вчерашним вечером, взбудораженная свиданием с полковником, долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, перебирая в голове самые приятные моменты, и ловила себя на мысли, что не могу дождаться, когда уже наступит понедельник. Ведь тогда я смогу увидеть этого сурового мужчину, что рядом мной терял свою брутальность и становился таким заботливым плюшевым мишкой.

Кто бы мог подумать, что за внешностью хмурого работника кувалды и лопаты скрывается такой нежный и добрый мужчина?

Нет. Конечно, он не идеален, как и все люди, но я видела, что он старался. Очень старался понравиться мне, при этом не выпендриваясь, как пустоголовый павлин, а как бы показывая свою жизнь с лучшей стороны.

Это было приятно.

В современном мире, где женщины идут на все мыслимые и немыслимые ухищрения, чтобы заарканить самца, это такая редкость.

Хотя…

А встречала ли я настоящих мужчин?

Перед глазами так и стоял лощеный образ бывшего мужа – глянцевая картинка с модного журнала, которая привыкла, что перед ней преклоняются.

А ведь он раньше таким не был.

Мы учились вместе, на одном факультете. Оба из интеллигентных, но небогатых семей. Он тогда подрабатывал сторожем на автостоянке, и мы тайком целовались в его сторожке. Влюбились, встречались, женились. Его карьера пошла в гору, когда я сидела дома и как любящая жена с утра до ночи наваривала борщи, потому что он так хотел. Встречала с работы, кормила, соблазняла, и если у него было хорошее настроение - получала порцию ласки.

Тьфу! Аж, вспоминать противно. Половая тряпка, а не женщина.

И самое обидное, что я сама все это ему позволяла, потому что было стыдно, неудобно, мама с папой опять же любили зятя. Знала, что изменяет, обманывает, унижает и молча терпела, наивно полагая, что так многие живут и ничего.

- Вон, какого ты себе красавца отхватила, - шептались подруги и призывно стреляли глазками в его сторону, - Ты на такого мужа молиться должна.

И я - тупая корова молилась!

А потом случилась внезапная незапланированная беременность, с последующим выкидышем на раннем сроке. Я даже не успела рассказать мужу о ребенке, когда меня увезли на скорой в больницу.

- Такое случается, - сказала мне врач-гинеколог, что чистила меня, - У вас еще будут дети.

У меня тогда случилась истерика, потому что он у меня уже был – это ребенок. Я знала о нем всего несколько дней и уже ждала его.

Едва отойдя от наркоза, позвонила мужу – трубку он не брал. Обычно я старалась не быть назойливой. Мало ли. Совещание важное. Но в тот момент деликатность пошла лесом.

После двенадцатого звонка Шерстяков все же соизволил ответить.