Я скорее услышала, чем увидела стремительное движение, Артур сел рядом со мной. Первым порывом было скрестить колени, но он словно понял и удержал мои ноги распахнутыми. Почувствовав сильные руки на своей горячей коже, я изогнулась, возбуждение начало нарастать, и игра превращалась в реальность. Он так близко, он видит меня настолько раскрытой и бесстыдной. Внезапно я почувствовала приближение оргазма. В тот же миг Артур отбросил мои руки с такой силой, что я открыла в испуге глаза.

— Дальше — я сам, — хрипло простонал он и мою руку сменили его умелые пальцы. Он намеренно не давал мне кончить, то скользил во внутрь моего разгоряченного, истекающего влагой, лона, то гладил клитор, недостаточно сильно, лишь едва касаясь. Я изгибалась навстречу ласке, с моих губ срывались громкие стоны, дыхание со свистом вырывалось наружу. Я балансировала на грани ошеломительного оргазма, которого он мне не давал, то подводя к самой точке, то отбрасывая назад, когда гладил мои бедра и живот, давая успокоиться.

— У меня получается лучше, — самоуверенно заявил Артур, в очередной раз не давая мне взорваться, — я могу дразнить тебя бесконечно долго, тогда как ты не смогла бы продержаться и пары минут.

Я уже жалобно всхлипывала, забыв про всякий стыд, мне хотелось, чтобы его пальцы проникли в меня глубоко и резко, чтобы он дал мне то, чего я жаждала, то, что маячило в моем сознании, нарастая как напор воды, которая вот-вот прорвется наружу.

— Хватит, — простонала я.

Артур убрал руку и склонился ко мне:

— Прекратить тебя ласкать?

— Только попробуй, — ответила яростно, чувствуя как краснею от его дерзкого взгляда и нагло продолжила, — кончу без тебя.

Его взгляд изменился, он стал серьезным, даже побледнел, а потом хрипло произнес:

— Ты кончишь сейчас, кончишь со мной и только для меня.

Я почувствовала, как он ввел в мое лоно сразу три пальца, надавливая большим на клитор, теперь уже намеренно сильно, и выгнулась дугой, навстречу ласке с горла вырвался вопль. Оргазм затопил меня как цунами, закрутил в диком водовороте. Меня швырнуло к нему на грудь, а его пальцы проникли еще глубже, исторгая из тела безумные крики удовольствия. Артур впился в мои губы, глотая каждый мой судорожный выдох, каждый стон. Я цеплялась руками за его плечи, содрогаясь всем телом, всхлипывая, словно в истерике.

— Да моя маленькая, какая же ты сладкая, какая тугая и горячая. Кричи для меня, я обожаю когда ты кричишь.

Артур осторожно положил меня на подушки и медленно очень медленно погрузился в мое лоно. От чувства совершенной наполненности я томно закрыла глаза. Он двигался во мне так осторожно, словно ощупывая изнутри, его горячие жадные губы нашли мою грудь, лаская языком все еще твердые, как камушки, соски. Теперь он возбуждал меня медленно. Растягивая удовольствие, а мне хотелось, чтобы он двигался быстрее, резче, сильнее, я даже подалась вперед, пытаясь сменить ритм. Артур придавил меня к постели и прошептал на ухо:

— Сегодня я буду сводить тебя с ума. Сегодня мы играем по моим правилам.

Он, то наращивал темп, то снова сбавлял, заставляя меня выкрикивать его имя или громко ругаться, когда я пыталась отобрать у него инициативу, он останавливался, а я сатанела от злости и возбуждения. Царапала его спину, кусала его за шею, пытаясь разозлить. Когда он снова озамер в самый ответственный момент, бросая меня на грани, от избытка чувств я его ударила по щеке и тут же распахнула широко глаза. Наши взгляды встретились. Теперь он прожигал меня насквозь. Я испугалась, увидев, как запульсировала жилка у него на виске. Ударит в ответ? Но Артур схватил меня за руки, завел их мне за голову и толкнулся вперед так резко, что я вскрикнула.

— Ты сама напросилась, — процедил сквозь зубы и снова сильно вонзился в меня. Я закричала, подалась вперед, распахнув ноги еще шире, — ты еще попросишь меня остановиться.

Теперь он двигался так быстро и яростно, что кровать под нами жалобно скрипела, а я охрипла от криков. В какой-то момент он выпустил мои руки, подхватил меня под ягодицы, врезаясь все глубже, сильнее. Я извивалась под ним, оставляла кровавые полосы на его груди и спине, но он не останавливался и когда новый взрыв накрыл меня с головой, я почувствовала, как мышцы влагалища плотно обхватили его раскаленный член. Сокращения матки были столь сильными, что мне показалось, что от наслаждения я теряю сознание. Еще никогда я не испытывала ничего подобного. Почему с ним, каждый раз лучше предыдущего? Как ему удается иметь над моим телом такую власть?

— Как же сладко ты кончаешь, — простонал он, — как сильно сжимаешь меня внутри.

Сегодня ты принадлежишь мне, ты моя, слышишь, ты моя…

Теперь уже он рычал, терял самообладание, а я двигалась ему навстречу в первобытном желании почувствовать пульсацию его члена внутри себя, поглотить его всего, заставить его корчиться от страсти, кричать, стонать. Он обхватил ладонью мое лицо.

— Ты моя…моя…моя… — его тело внезапно напряглось, он прогнулся назад, сильно сжимая мои бедра и громко застонал, содрогаясь в судорогах оргазма. Я притянула его к себе, мокрого, скользкого от пота и подумала о том, что он прав. Я принадлежала только ему всегда, с того самого момента как увидела впервые, только больше я не позволю себя сломать, больше он не сможет сделать мне больно.

Артур лег на спину, все еще сжимая меня одной рукой за талию, крепко, по-хозяйски.

— Люблю тебя, — шепнул тихо, едва шевеля пересохшими губами, но я услышала, попыталась освободиться, но он удержал. Потом притянул к себе на грудь и крепко обвил меня руками, чтобы не сбежала. Через несколько минут он уснул, а я смотрела в темноту и не знала, как мне отреагировать на его слова. "Люблю" Артур сказал мне впервые, только я не была уверенна, что это не банальная благодарность за хороший секс, черт возьми, изумительный секс, самый лучший в моей жизни. Может с годами Чернышев уже не считает зазорным сказать своим любовницам приятные слова? Может, для него они значат не больше чем "спасибо"? Я закрыла глаза, уютней устроилась на нем, в горячем коконе его рук. Впервые расслабилась полностью и даже сама обняла его за шею. Меня баюкал его запах, биение его сердца, тепло его кожи. Болезнь возвращалась и прогрессировала и это не бронхит, а моя хроническая болезнь этим мужчиной. Моим первым мужчиной, единственным, которого я когда-либо любила и ненавидела.


19 ГЛАВА

Туда, где лгать невозможно.

Артур проснулся ближе к вечеру, розоватые солнечные лучи пробивались через прозрачные занавески, он приподнялся на локте и посмотрел на спящую рядом девушку. Она свернулась калачиком, поджав ноги и обняв подушку. Спит. Совсем как ребенок. Рот приоткрыт, синеватые веки подрагивают, прядь волос упала щеку. Артур осторожно потрогал ее лоб — прохладный. Теперь он рассматривал ее пристально, изучая каждую черточку, запутываясь в воспоминаниях как в паутине. Ища сходство и он его находил, черт возьми видел так явно, что даже не верилось как раньше он этого не замечал. Даже ее поза во сне. Васька всегда сворачивалась комочком на краю постели. Заметил родинку на правом боку, маленькую, словно раздвоенную. Убрал волосы с лица — за маленьким ухом небольшой шрам. Когда-то, в клубе, где она пела, произошла драка разбили окно и кусочек стекла поранил кожу. Артур помнил этот шрам, сам останавливал кровь, клеил пластырь, а она хныкала, что он выдирает ей волосы. Это его Васька — никаких сомнений. Что он чувствует теперь? Артур совершенно запутался. Собственные эмоции наложились друг на друга как картинки. Нежность к Ваське и страсть к Инге. Получалась гремучая смесь, странная и непонятная. Чувства слились в одно целое. Тогда, восемь лет назад, она значила для него намного больше, чем он мог себе признаться. Любил ли он? Теперь ему казалось, что любил. Своеобразной любовью с долей жестокости и эгоизма, но любил. Любит ли сейчас? Не просто любит, он с ума сходит по этой самоуверенной, упрямой женщине. Если раньше он не понимал этого сумасшедшего влечения то теперь все стало на свои места. Подсознательно его потянуло к ней снова, как и много лет назад. Она просто ЕГО женщина. Это где-то заложено глубоко внутри, в уголках памяти, на самом первобытном уровне в подкорке мозга. Ее запах, ее тело, ее движения все в ней создано для него. Вот почему увидев ее снова, Артур потерял голову. Просто он узнал ее. Неосознанно, но узнал. Сколько раз он вспоминал нежную девочку Ваську? Довольно часто, но всегда запрещал себе думать о ней. Воспоминания для слабаков. Он не собирался страдать из-за бывшей, которая так быстро нашла ему замену. Легче было выкинуть из головы и он выкинул, засунул далеко-далеко воспоминания и думал, что забыл, а она вернулась. Яростный ангел мщения. Настало время поговорить. Честно, по душам и решить, как они будут жить дальше. Будут ли ненавидеть друг друга или построят на пепелище разрушенных чувств что-то новое? Самое страшное для Артура было в этот момент то, что он прекрасно понимал — последнее слово все таки за ней, за Ингой. Она будет решать, простить его или нет, а ему останется только принять любое ее решение.

Артур не выдержал и притянул ее к себе, как когда-то. Девушка не сопротивлялась, уютно устроилась у него на груди, продолжая спать. Что она скажет, когда проснется? Все вернется на круги своя или изменится?

Артур услышал, как попискивает ее сотовый, протянул руку к тумбочке. На дисплее написано "Герман". Пусть звонит. Только его сейчас не хватало. В прошлый раз, Инга подорвалась и сбежала. Только звонок Новицкого все же Артура встревожил. Реальность вернулась. Инга приняла предложение папика, а сам Чернышев безнадежно женат. Эти минуты, когда они вместе, ворованные, и в скором времени окончатся или им обоим придется принимать сложные решения. Девушка приоткрыла глаза и тут же села, на постели натягивая на себя простыню.