— Как это зачем?

— Он вспомнил детство и сыграл со мной школьную шутку. — Пол поднял руку и показал бумажный пакет, едва различимый в полумраке, отчего Эми не обратила на него внимания раньше. — Приоткрываешь дверь и ставишь пакет наверх, — пояснил он. Следующий, кто идет за тобой, открывает дверь шире и…

Пол жестом показал, что происходит потом. От этого сажа посыпалась с его одежды, словно черный снег, и Эми в недоумении покачала головой.

— Столько сажи из такого маленького пакетика?

— А зачем много?

— Но как он открыл дверь? — спросила она, похолодев от одной мысли, что ее мучитель бродит где-то совсем близко от дома.

— Может, ты забыла ее запереть? — откликнулся Пол, словно читая ее мысли. — Или он умеет открывать чужие замки?

Эми обхватила себя руками, чтобы унять сотрясавшую ее дрожь.

— Если так, то ему ничего не стоит залезть в дом.

— Вчера мы все проверили, — напомнил ей Пол. — Да и ты, по-моему, обычно не забываешь запирать двери. А?

Эми кивнула.

— Не знаю, остались ли здесь отпечатки пальцев, — сказал Пол, показывая на пакет, — но на всякий случай надо его сохранить.

— Вряд ли он заинтересует полицию. Это всего лишь сажа, — хмуро проговорила Эми.

— В качестве одной из подробностей кампании по устрашению…

Пол чихнул, и от него отлетело небольшое облачко сажи.

— Ты простудишься, — спохватилась Эми, вспомнив, что на улице не лето.

Пол покачал головой.

— Это сажа.

— Все равно иди в дом. Джим, пропусти его…

— Сначала я сниму это.

Пол отступил на несколько шагов подальше от двери и цветов в горшках и стал стягивать свитер. Эми никогда бы не призналась, какое разочарование испытала, увидев под свитером обыкновенную и очень приличную черную майку с короткими рукавами. Правда, она заметила отлично развитую мускулатуру на руках и обратила внимание на широкие плечи, великолепный торс и узкую талию стоявшего перед ней мужчины.

— Придется тебе опять воспользоваться ванной, — сказала она, лишь бы что-нибудь сказать.

Пол кивнул и, бросив свитер на тропинку, показал рукой на светлеющее небо.

— У нас еще есть время, да?

Эми взглянула на часы в кухне.

— Всего только пять минут восьмого, — удивилась она. — Столько всего случилось, что я думала — уже гораздо позже.

Пол улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

— Не так уж много и случилось. И, кстати, ничего серьезного.

С присущей ему грацией он наклонился, едва не касаясь пальцами бетонной дорожки, и провел руками по волосам, вытряхивая из них сажу, прежде чем переступить порог дома.

Эми подумала, что на него очень приятно смотреть, а ведь он не красив в общепринятом смысле этого слова, совсем не красив, но это не имеет никакого значения.

— А теперь, — сказал он, выпрямившись, — забудем о неприятном. Нам предстоит завтрак.

Завтрак.

Эми тотчас вспомнила, зачем собственно Пол отправился в сарай.

— Я принесу хлеб, пока ты будешь принимать душ, — сказала она.

— Нет. Если твой друг…

— Не называй его так.

— Если… тот недоносок, который сделал это, — поправился Пол, — смог открыть дверь, то он мог оставить и еще что-нибудь, он ведь любитель сюрпризов. — Пол повернулся и зашагал обратно. — Сейчас проверим.

— Спасибо, — пролепетала Эми. — Ой… Надеюсь, там больше ничего нет.

— Я тоже надеюсь.

— Если ничего не будет, захвати хлеб, пожалуйста.

Через пять минут Пол возвратился с сообщением, что все остальное в сарае вроде бы в порядке. Он отправился в душ, а Эми все-таки пошла в сарай убедиться в его правоте. Газонокосилка по-прежнему стояла в углу, где Эми оставила ее до весны, складные кресла были на месте, все остальное тоже, даже пустые горшки. Если бы не сажа на полу, можно было бы подумать, что ничего ровным счетом не произошло. Эми занялась ею, а когда пол стал чистым, то и сарай обрел свой обычный вид.

Замка она не нашла. Если Роберт сбил его, то, верно, унес с собой. Эми твердым шагом вернулась на кухню, потом вошла в комнату и раздвинула занавески, чтобы впустить в гостиную утренний свет. Замок лежал на подоконнике.

Эми взяла его в руки, и у нее голова пошла кругом от неожиданной радости. Значит, Роберт все-таки не злодей, готовый на все, а лишь мелкий пакостник, воспользовавшийся ее оплошностью.

— Теперь я вспомнила, — сказала она Полу за завтраком. — Я как раз собиралась запереть сарай, но пришел почтальон и отвлек меня. — Она посмотрела на свой тост, не представляя, как ей удастся прожевать и проглотить его. — Наверное, я сама унесла замок в гостиную, — продолжала она. — Я… я вчера была не в себе.

Пол отрезал еще хлеба и положил два кусочка в тостер.

— Ты заперла сарай?

Эми кивнула.

— Ты съешь оба?

— Я бы мог, но один для тебя.

— Не хочу больше.

— На одном куске хлеба много не наработаешь. — Он заглянул в ее тарелку. — И его ты не доела.

Эми заметила пятнышко сажи, каким-то образом появившееся на ее салфетке. Теперь от нее так просто не отделаешься. Еще много недель она будет повсюду натыкаться на нее. Подняв голову, Эми встретилась глазами с Полом.

— Я не хочу… Мне не хочется есть.

Он прищурился.

— Доставь мне удовольствие, поешь.

Эми удивилась. Еще ни один мужчина в ее жизни, включая отца и братьев, не волновался из-за ее аппетита. Скорее, всегда было наоборот. Она беспокоилась, сумеет ли им угодить.

Впрочем, размышляла Эми, до сих пор я не жаловалась на аппетит.

— Ну же, — стоял на своем Пол. — Сделай над собой усилие.

— Постараюсь, — недовольно отозвалась Эми и вспомнила, как Гарет, оправляясь от болезни, вдруг совсем перестал есть. — Если ты обещаешь не резать хлеб кусочками и не совать его мне в рот, едва я отвернусь.

— Вот так-то лучше.

Пол включил тостер, и Эми с удивлением осознала, что он обрадовался ее шутке. В конце концов, не так уж трудно проглотить маленький тост.

— Ну вот, — проговорил Пол после того, как они выпили по две кружки кофе, — теперь я тебе скажу, что мы сделаем. — И он решительно поставил кружку на стол. — Мы поедем и повидаемся с ним.

— Нет!

Эми сама не ожидала от себя такого крика. Бог знает, что Роберт наговорит о ней, едва ему представится такая возможность. Еще не хватало Полу слушать его. Скрипнув зубами, Эми глубоко вздохнула, чтобы еще раз не сорваться.

— Это… Это мои трудности…

— И мои тоже, — напомнил ей Пол. — Сажа предназначалась тебе, но получил-то ее я.

Не будучи в состоянии спорить, Эми молчала.

— Он всех вовлек в свои дела — и Дейва, и Харолда, и Фелицию, — продолжал Пол. — Не говоря уж о парне, который тебе звонил. Как его звали?

— Надеюсь, ты не хочешь всех привести к нему? — истерически хихикнула Эми.

— Нет. Поедем ты и я. Этого достаточно.

— Пожалуйста, Пол, не надо. — Эми помолчала, стараясь придумать какое-нибудь основательное возражение, но в голову ей лезла только чепуха. — Ничего не поможет.

Она опустила голову под пристальным взглядом его синих глаз.

— Это мы еще посмотрим.

ГЛАВА 7

— Как это наши лошади — старые клячи? — громко вопрошала Джоанна. — Я тебе покажу клячи…

— У нас лучшие лошади в Кентербери, — перебил ее другой голос.

Прикрыв глаза ладонью, Джоанна с величественным видом уставилась в дальний угол, откуда донесся голос. Самоуверенная и непогрешимая, словно судья, Трейси Норрис решила помочь Джоанне.

— Это твои слова.

— Не надо, Трейси, — добродушно отозвалась быстро пришедшая в себя Джоанна. — У меня не было времени.

— Мисс сказала, что мы должны выучить роли к этой репетиции. — Трейси повернулась лицом к тому месту, где сидела Эми: — Вы говорили, мисс?

— Трейси, — отозвалась Эми, — тебе никто не говорил, какая ты всезнайка?

У девочки округлились глаза от… изумления? Обиды?

— Нет, мисс.

— Еще скажут, — пообещала Эми. — Давайте начнем с яблока. И, пожалуйста, не перебивайте.

Трейси опустила голову. Движением заводной куклы она взяла воображаемое яблоко и стала вытирать его воображаемой салфеткой. Делала она это совсем неплохо, однако без всякого настроения, а в ее голубых глазах стояли слезы.

Только этого не хватало, подумала Эми, зачем я ее обидела? Ведь ей всего одиннадцать.

— Это наша первая репетиция всем составом, иначе тебе было бы известно, — гораздо мягче проговорила Эми, — что Джоанна совсем недавно получила роль. Ей пришлось взяться за нее после… ну, неважно.

Эми не хотелось называть Джилл Ганн. В сентябре Джилл очень просила эту роль, и не ее вина, что она выбыла из спектакля. Эта худенькая четырнадцатилетняя девочка к Рождеству должна родить, и ей придется взять на себя заботу о собственном ребенке, не говоря о многочисленных братьях и сестрах.

— Но, мисс, Джоанна могла бы запомнить кусочек о лучших лошадях в Кентербери. — Карл Стивенс вытащил свою любимую гитару из-под длиннющего шарфа и обратил взгляд на Эми. — У меня эти слова в песне.

Эми боролась с искушением сказать ему, куда бы он мог пойти со своей песней. Он сам написал ее на музыкальных уроках, по крайней мере ему так казалось. Учительница музыки уговорила Эми вставить ее в спектакль, и теперь он вел себя под стать поп-звезде.

— А шарф зачем, Карл? — спросила Эми. — Ты же паломник, а не футбольный фанат.

— При чем тут футбол? Кое-кто связал его для меня. Потом у меня будет плащ, а пока шарф.

Эми обратила внимание на его вспотевший лоб.

— Тебе же жарко в нем.

Сама она сидела, обмахиваясь своими записями. Обычно, когда ей предстояло репетировать в этом помещении, она помнила, какая тут духота, и одевалась соответствующим образом, но сегодня утром ей было не до этого. К счастью, ее черная юбка совсем невесомая, черный бархатный жакет снимается, но и в свитере с высоким воротом она задыхалась от жары. Черт бы побрал Роберта.